Разочарованные. Трилогия (СИ) - Фадеев Артем - Страница 30

  - Не в той мере, в которой бы мне хотелось, но вы правы, - нехотя ответил начальник прокуратуры.

   В этот самый момент в дверь кабинета Анатолия Александровича кто-то постучал.

  - Извините, ко мне пришли. Скорее всего, это и есть полковник, - с некоторым облегчением в голосе, произнес начальник прокуратуры: - Минутку! - крикнул он, обращаясь к посетителю, находящемуся за дверью.

  - Я позвоню тебе, Анатолий, когда ты мне понадобишься, - пообещал на прощание абонент Анатолия Александровича. Отпив, наконец, из стакана, он закончил: - И, пожалуйста, ни какой самодеятельности.

  - Так точно, - отрапортовал начальник прокуратуры. Его собеседник не стал утруждать себя прощальными словами, он просто отключился и в ухо Анатолию Александровичу понеслись короткие гудки.

  С явным пренебрежением начальник прокуратуры вернул телефонную трубку на свое место и вновь услышал нетерпеливый стук в дверь.

  - Войдите, - он сказал это так громко, что его голос заполнил каждый сантиметр помещения, в котором он находился.

  Дверь распахнулась, и в кабинет вошел полковник: - Доброе утро, Анатолий Александрович. Прибыл по вашему приказанию. Можно? - поинтересовался Скавронский, закрывая за собой дверь.

  - Оставьте свой официальный тон, - попросил приказным тоном начальник прокуратуры. Военное прошлое научило его подстраивать обстоятельства под себя, а не идти у них на поводу. Ни кто бы не смог догадаться, глядя сейчас на его непроницаемое лицо, что всего пару секунд назад он имел не очень приятную для него беседу: - Проходите, Олег Федорович, нам есть, о чем поговорить, - Анатолий Александрович указал на стул, стоявший около его стола.

  - О чем же, интересно, здесь можно говорить? - полковник прошелся по кабинету и, не дождавшись устного приглашения, устроился на стуле: - Мне уже можно писать рапорт об увольнении? Я вас правильно понял?

  - Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила. Вас официально отстранили от дела, а вы самовольно продолжили расследование, препятствуя тем самым работе сотрудников прокуратуры, - сухо проговорил начальник прокуратуры: - Думаю, вы не станете это отрицать?

  - И в мыслях не было, - ответил Скавронский: - Вы полностью правы, Анатолий Александрович.

  - Надеюсь, Олег Федорович, вы так же согласитесь со мной в том, что подобное вопиющее поведение не может остаться безнаказанным? - продолжал допытываться начальник прокуратуры.

  - Я готов понести любое наказание, вплоть до увольнения из органов, - полковник был готов к любому повороту событий. Он осознавал, что ни какой поблажки Анатолий Александрович ему не даст. Да, он был готов абсолютно ко всему, но только не к тому, что он услышал.

  Кашлянув, прочищая горло, начальник прокуратуры заговорил: - Однако я должен признать, что именно вы обезвредили преступника и тем самым спасли жизнь невинной девушке. Без вашего вмешательства Илья Царев совершил бы еще одно преступление. Вы мгновенно сориентировались в обстановке и взяли ситуацию под контроль. Это в некоторой степени оправдывает ваше поведение, - Анатолий Александрович продолжал говорить, а Скавронский слушал его монотонную речь и не мог поверить своим ушам. Происходящее ни как не могло уложиться в голове Олега Федоровича.

  *

  Крошечный сотовый телефон лежал на громадной барной стойке неподалеку от графина, наполненного гранатовым соком. Через секунду к этой компании присоединился опустошенный стакан. Рука, поставившая его, подняла со стойки мобильник и набрала на микроскопических кнопках номер. После этой процедуры телефон переместился к правому уху хозяина руки.

  Подождав несколько секунд, полноватые губы произнесли в динамик сотового аппарата: - Это я. Действуйте по плану. Ни в коем случае не допустите вскрытия. Вы знаете, что нужно делать.

  Прослушав короткий ответ, мужчина отключил телефон, и вернул его на прежнее место. Повернувшись, он направился в сторону выхода из столовой и в скором времени спина, облаченная в черный атласный халат, скрылась за дверным проемом.

  *

  Петя, Павел и их знакомая девушка Полина неторопливо шли по одной из узких улочек города Фишкуйска. Место, в которое они попали, явно принадлежало к беднейшим районам. Старые покосившиеся дома, давным-давно подлежащие сносу, кучи мусора, вываленные прямо на землю и соответствующий всему этому пейзаж окружали трех друзей.

  Первой не выдержала девушка: - Интересно, где тут офис? - поинтересовалась она у Петра: - Всегда мечтала работать между навозной кучей и деревенским клозетом.

  - Во-первых, - воодушевлено поправил Полину Петя: - Будущий офис; а во-вторых: здесь нет ни навоза, ни туалета.

  - Я выразилась образно, - протянула девушка: - В любом случае. То, что я имела в виду и то, что я вижу практически одно и тоже.

  - Нет, правда, - вклинился в разговор Паша: - Нам еще долго тут бродить?

  - Не волнуйтесь, почти пришли, - радужное настроение прямо лучилось из Петра, но на его друзей оно не производило ровным счетом ни какого эффекта.

  - Нам еще в прокуратуру топать, Петь, ты не забыл? - попробовал вернуть друга на землю Павел.

  - Мы все успеем, - сворачивая в узкий переулок, уверенно проговорил Петр: - За мной, не отставайте!

  - Похоже, наш друг помешался на своей собственной идее. Как ты считаешь, Полина? - спросил у девушки Паша.

  - А то ты Петю не знаешь, - на лице у Полины было написано полное равнодушие к происходящему: - Он по жизни помешанный.

  Петр, шагающий впереди процессии, ни как не отреагировал на заявление девушки. То ли он ни чего не услышал, то ли сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей.

  Поняв, что друга ни чем не проймешь, Павел решил скоротать дальнейший путь беседой с Полиной: - Слушай, а ты уже рассказала родителям о вчерашнем? - обратился он к девушке.

  - Пришлось, - призналась Полина: - Все равно, они бы все узнали, из газет, телевидения или из повестки, которую мне обязательно пришлют. Так что таиться не было ни какого смысла.

  - Представляю их реакцию, - предположил Паша.

  - Приятного мало, мама побежала за валокордином, едва я дошла до того места, как очнулась на могиле Ивана Царева, а папа все-таки дослушал историю до конца, хотя лицо его было белым, как мел.

  - Как они после этого вообще разрешили выйти из дома? - удивился Павел.

  - Ну, мне уже далеко не десять лет, - твердо заявила девушка: - Я самостоятельный человек. Работаю, обеспечиваю себя. Конечно же, родителей я то же понимаю, они переживают за меня, но история Царевых для всего города и лично для меня закончилась прошлой ночью. Все девушки Фишкуйска могут спать спокойно. Маньяк мертв и ни кому больше не причинит зла, слава Богу.

  - Ты и в десять лет была довольно своенравной, - улыбнулся Паша: - Тебя ни когда и ни что не могло остановить. А что для Полины Романовой какой-то там психопат-убийца? Мелочь.

  - Мои родители не разделяют твоего оптимизма, - ответила на улыбку Павла девушка: - Знаешь, какие аргументы они выдвигали, только что бы я осталась дома?

  Паша вопросительно поднял вверх правую бровь.

  - Мама в ужасе предположила, что, возможно у Царевых имеется в запасе еще один сынок - шизофреник. Он захочет отомстить мне за двух своих предыдущих братьев и совершит выходку похлеще Ильи.

  - Однако у Анны Дмитриевны неуемная фантазия. Думаю, что скрыть существование еще одного отпрыска в тайне не под силу было бы даже всемогущим Царевым, - произнес Павел.

  - Паша, я с тобой полностью согласна, мама ужасная паникерша.

  - Ну, вот мы и пришли, - нарушил диалог Павла и Полины голос Пети: - Мы на месте, - гордо проговорил он и внезапно застыл на месте.

  Паша и девушка удивленно уставились прямо перед собой. Переулок за-канчивался глухой стеной, прямо перед которой стоял мусорный бак, поржавевший от старости.

  - Ну, - протянула Полина, глядя на мусоросборник: - Письменный стол довольно милый.