Разочарованные. Трилогия (СИ) - Фадеев Артем - Страница 5

  В этот вечер Паше так и не удалось посетить уже знакомый ему бар. Весь день под проливным дождем он пробежал все местные инстанции, пытаясь оформить бумаги на дом, принадлежавший некогда его родителям. А вернувшись в свою обитель, так до конца и не завершив дела, связанные с недвижимостью, он успел только немного перекусить, принять душ, и свалился мертвым сном, сладко проспав до обеда. Когда же он проснулся, весь Фишкуйск говорил о новом событии, которое затмило собой предыдущие похороны.

  *

  По узким коридорам отделения милиции города Фишкуйска, не сбавляя быстрого шага, несся мужчина, лет сорока. Попутно он здоровался с изредка встречавшимися на его пути людьми. Мужчина был среднего роста, широколицый и несколько полноватый. Одет он был в джинсы и теплую рубашку, поверх которой чернел накинутый на нее кожаный жилет. На ногах у почти бегущего человека красовались кроссовки непонятного цвета. Одним словом, на первый взгляд, он производил впечатление несколько не складного человека.

  Взлетев, с завидной скоростью, по крутой лестнице на второй этаж, муж-чина пробежал по еще одному узкому коридору и, подлетев к самой дальней двери, находящейся в темном закутке удивительного строения, распахнул ее, и ворвался в комнату, находящуюся за деревянной створкой.

  Дверь захлопнулась с такой силой, что с нее едва не сорвалась табличка, накрепко приколоченная гвоздями. На табличке черным по белому значилось "Ст. следователь. Полковник Скавронский Олег Федорович ".

  Очутившись в кабинете, мужчина окинул его мимолетным взглядом, подлетел к человеку, сидящему на стуле, и читающему газету, и громко поинтересовался, запыхавшимся голосом: - Что новенького пишут?

  Газета спикировала на колени сидящего, и перед раскрасневшимся мужчиной появилось лицо, принадлежавшее парню, лет двадцати пяти.

  - Олег Федорович, извините, - прозаикался парень: - Не заметил, как вы вошли.

  - Правда? - удивился полковник, восстанавливая дыхание: - Наверное, опять, что-нибудь интересное накатали? - он кивнул на газету, и не спеша, пройдя за единственный стол в кабинете, уселся за него: - Надо же так зачитаться, Слава, - покачал головой Скавронский: - Я всегда считал, что меня трудно не заметить, да и ворвался я в кабинет, как ураган.

  Парень слегка покраснел.

  Заметив замешательство своего собеседника, полковник слегка сбавил обороты: - Так что там сообщает пресса?

  - Да вот, - принялся оправдываться парень: - Пока шел сюда прикупил свежий номер "Фишкуйского времени". Вас не было на месте, решил немного почитать.

  - И? Что тебя так сильно увлекло? - не сдавался Скавронский.

  - Новость дня, - наконец признался Слава.

  - Вот поражаюсь я этим газетчикам, - удивился полковник: - Оперативно работают, такое ощущение, что им известно все наперед. Иначе как можно объяснить тот факт, что о том, что происходит ночью, они пишут с утра? Не иначе, как они сами присутствовали там.

  - Работа у них такая, Олег Федорович, - неизвестно почему принялся оправдывать журналистов парень.

  - Вот и я об этом. Таких бы кадров, да в наши органы, беды б не знали, а тут, - на лице Скавронского появилось выражение досады, заметив это, Слава осторожно поинтересовался: - А что, Олег Федорович, еще что-то случилось?

  - Случилось, - вздохнул полковник: - Зав отделением вызывал меня к себе. Такого наслушался, - Скавронский внезапно замолчал.

  - Что? - понизив голос, спросил парень.

  - Все, - резко проговорил полковник: - Работаем слишком медленно, абсолютно не эффективно, не соответствуем своему положению. Не успели распутать одно дело, как на него наслоилось другое.

  - Но при чем здесь вы, Олег Федорович? То есть, вообще милиция. Я хотел сказать, кто же мог предположить, что это случится? - недоумевал Слава.

  - Начальник вне себя от гнева, - то ли отвечая на вопросы парня, то ли просто размышляя, проговорил Скавронский: - Сказал, что нужно шевелиться, хоть что-то делать, а не прохлаждаться, сидя в кабинете. Царевы хотят знать правду.

  - Но в смерти Ивана Царева абсолютно ни кто не виноват. Это было простое самоубийство. Наши эксперты это доказали, ведь так? - продолжал засыпать вопросами полковника парень.

  - Так-то оно так, Слава, но в связи с новыми обстоятельствами. Кто и что теперь может гарантировать? - сказал Скавронский: - Однако попал ты на практику. Как тебе нравится?

  - Я не жалуюсь, - признался парень: - Все-таки пятый курс. Может быть, именно такой и должна быть практика. Где ж еще опыта-то поднабраться, а здесь такие оперативно-розыскные мероприятия. В теории такому не научишься. Мне сейчас, наверняка, все мои сокурсники завидуют. Попал в самую гущу таких событий. О таком любой практикант только мечтать может.

  - Вспоминаю себя в твои годы, - усмехнулся полковник: - Так же, как и ты мечтал попасть на место преступления. Радовался любой возможности проявить себя.

  - А разве это не правильно? - удивился Слава.

  - Почему не правильно? Все так и должно быть. Вот только по началу ты искренне полагаешь, что способен в одиночку побороть весь преступный мир, и только потом начинаешь понимать, что эта мечта из области фантастики. Проработав несколько лет, тебе уже хочется, чтобы преступлений стало как можно меньше, но только это такие же несбыточные мечты. Ты стареешь, а преступники и не думают уходить на покой. Такая уж у нас судьба, - расфилософствовался Скавронский.

  - Ну, вы не такой уж и старый, - констатировал парень.

  - И это верно, - внезапно ожил полковник: - А раз так, собирайся. Начальник прав, нужно действовать. И действовать немедленно, - Скавронский проворно выбрался из-за стола, схватил портфель, лежащий на нем, и поспешил к выходу из кабинета.

  - Куда мы едем? - Слава вскочил со стула, кинул на него газетный лист, и поспешил за полковником.

  - Собирать улики, - донеслось уже из-за двери.

  Скавронский и его практикант покинули кабинет, а на стуле осталась си-ротливо лежать газета. На ее развороте красовалась статья, крупными буквами, над которой было выведено "Убийство на кладбище", по среди статьи располагалась фотография девушки, она улыбалась в объектив фотоаппарата, а ее белокурые волосы ниспадали почти что до пояса.

  *

  На развороте газеты красовалась статья, крупными буквами, над которой было выведено "Убийство на кладбище", по среди статьи располагалась фотография девушки, она улыбалась в объектив фотоаппарата, а ее белокурые волосы ниспадали почти что до пояса.

  Газету читала довольно молоденькая девушка, находящаяся за стойкой бара, бейджик на ее груди гласил "Марина". Она на столько увлеклась чтивом, что совсем не услышала легкого покашливания над своим ухом. Лишь только когда посетитель, довольно громко проговорил: - Извините, Марина, можно к вам обратиться? - девушка вздрогнула, и нервно отложив газету в сторону, обратила внимание на очередного посетителя.

  - Простите, зачиталась, - виновато улыбаясь, прочирикала Марина: - А, я вас помню, - сглаживая неловкость положения, тут же продолжила она.

  - Правда? - улыбнулся ранний посетитель.

  - Да, конечно, - полностью придя в себя, заявила девушка: - Новые посетители всегда бросаются в глаза. Вы вчера тоже были здесь, разговаривали с Петей, сидели за тем столиком, - она указала наманикюренными пальчиками в нужном направлении.

  - Верно, - признался Павел: - Все правильно.

  - Извините, что зачиталась на рабочем месте, - принялась оправдываться девушка: - Просто в такое раннее время у нас практически не бывает посетителей, вот и решила немного расслабиться. Что будете заказывать? - вспомнив про свои профессиональные обязанности, поинтересовалась она.

  - Интересно, - проигнорировав ее вопрос, спросил Паша: - Что может написать пресса такого любопытного, что заставляет служащих бара забыть обо всем на свете, и даже не слышать, как к ним заходят, пусть даже ранние, но все-таки посетители?