Похищенная (ЛП) - Молденауер Дж. - Страница 10

Я никогда не представляла, что он мог нарисовать что-то такое великолепное, ведь если он умел рисовать что-то в этом роде, он должен был быть хорошим.

Карие глаза уставились на меня, и я почувствовала комок в горле.

Со всей силой я попыталась запомнить эти теплые глаза и надеялась, что смогу забрать с собой воспоминания. Куда бы я ни пошла.

В конце концов, возможно, это был последний раз, когда я смотрю в эти карие глаза. Я вспомнила тот холодный взгляд, что видела несколько дней назад в магазине, однако он совершенно не был похож на этот.

Было такое ощущение, что я здесь нахожусь уже несколько лет. Иногда у меня получалось полностью забыть о своем отце, но теперь, когда я об этом вспомнила, все вернулось обратно.

Ярость, ненависть и боль.

Отвернувшись от критически осматривающего меня Нильса, я спустилась по оставшимся ступенькам вниз. Очутившись внизу, я оказалась в крошечном помещении, которое также полностью было сделано из дерева, Нильс открыл дверь, которую я никогда в жизни не заметила бы, если бы он на нее не указал.

И тогда свежий лесной воздух наполнил мои легкие. Я услышала громкое щебетание птиц, и лучи солнца упали мне на лицо.

Медленно выйдя наружу, я остановилась.

 Я наблюдала за игрой света в деревьях и слушала звуки леса.

 Я вдыхала ароматы деревьев, листвы и аромат каких-то цветов. Закрыв глаза, я дала свободу ощущениям.

 Внезапно я почувствовала что-то на моих ногах.

Медленно открыв глаза, я взглянула в огромные глаза Брауни. Присев рядом с ним, я погладила его мягкую шерсть.

 Он был так прекрасен.

Он был добрым.

 Теплым.

 Чувствительным.

 И я его оставлю в одиночестве.

 Мне было его жутко жалко.

Я слышала, как Бен и Нильс шутили между собой. Под их ногами шуршала листва, а маленькие веточки ломались.

Мне было очень жаль.

 Правда.

 Я не хотела причинять зло этим двум людям, однако из моей ситуации больше не было выхода.

– Я люблю тебя, Брауни, – прошептала я лабрадору на ухо и он, расширив глаза, кажется, догадывался, что сейчас произойдет.

Затем я поднялась.

В последний раз посмотрела на игру света.

В последний раз глубоко вздохнула и насладилась летними ароматами.

В последний раз закрыла глаза и пожелала, чтобы мой отец оказался в аду.

В последний раз открыла глаза.

В последний раз почувствовала выброс адреналина.

В последний раз напрягла свои мышцы.

И побежала.

Я чувствовала огромные корни под своими ногами и слушала, как ломались ветки.

Солнце прокладывало свою дорогу через кроны деревьев и падало мне на лицо. Лес замолчал, и я чувствовала на себе взгляды похитителей.

В моей голове все омертвело.

Не осталось никаких странных мыслей, никаких воспоминаний, никаких чувств.

Я больше ничего не замечала.

Для меня все происходило будто в замедленной съемке, однако на самом деле все происходило со скоростью света.

В моей голове бежали часики, отсчитывавшие секунды.

Я молилась, чтобы кто-нибудь из них двоих выстрелил, чтобы случилось хоть что-нибудь.

Однако вокруг не слышалось ни шороха. Все, что я слышала – это мои шаги.

Где же он?

Где хлопок выстрела?

Почему я все еще была жива?

– Она не убежит.

Эти слова вернули меня обратно в мир чувств.

Его голос был холоден, почти мертв, и ничего в этом голосе не напоминало мне того милого блондина с теплыми карими глазами. Однако я не сдавалась. Я не могла. Это была моя последняя битва, и ее я ни за что не проиграю!

– Почему?

Этот голос звучал по-другому. Немного запутанно, с нотками страха.

– Потому что ей некуда бежать.

Я остановилась, как вкопанная и боль пронзила мое сердце. Было такое ощущение, будто его рвали на части.

Мое дыхание было затрудненным, и я почувствовала, как ужасный страх начал подниматься во мне. Он окутывал сначала мои ноги, поднимаясь по спине, чтобы потом перехватить дыхание.

Лес молчал, будто все звери сбежали, не захотев смотреть на этот спектакль. Солнце спряталось за облаком и внезапно стемнело.

– Ей некуда бежать?

Голос Бена прорезал тишину. Я знала, что он обращался к Нильсу, но не выпускал меня из виду.

И также я знала, в какие холодные глаза посмотрю, если повернусь.

– Ты что, да сих пор ничего не понял, Бен? Ее отец избивает! Из-за этого все синяки. Из-за этого у нее пропал аппетит, когда она услышала его трепотню. Из-за этого она так смотрела на пистолет. Она хочет умереть, Бен!

Его голос растворился в тишине леса.

Он об этом знал.

Он все это время знал об этом.

Я почувствовала, как во мне начал подниматься гнев.

Огонь горел в моем горле и хотел быть выпущенным наружу.

Развернувшись, я впилась взглядом в человека с холодными глазами и черной душой.

Брауни ошибался.

Этот человек был плохим.

– Давай же, стреляй!

Я кричала. В одну секунду тишина была разбита вдребезги, однако потом снова обрушилась на меня и моих похитителей.

Однако Нильс оставался спокойным. Казалось, его лицо и его сердце мертвы. Он просто стоял на месте и смотрел на меня.

Больше ни на что не обращал внимание. Были только я и он.

Не существовало поскуливаний Брауни, точно так же как и не существовало опасливых взглядов Бена.

Кинувшись на него, я хотела его уничтожить. Я хотела причинить ему самые жестокие мучения его жизни. Он не знал, как я себя чувствовала, так почему просто не мог покончить с этим?

Стоя перед ним, я била по любому доступному мне сантиметру его тела. Мои сжатые кулаки сталкивались с его твердыми мышцами, и я ненавидела его до глубины души.

Что он со мной делал?

– Почему ты так со мной поступаешь?! – кричала я на него, надеясь, что у него проснется совесть или отобразится какая-нибудь другая эмоция, но ничего не происходило.

Он был мертвым. Для меня он был мертвым.

Внутри меня бушевала ярость, однако происходило что-то еще помимо этого.

Изнутри меня выплеснулось что-то, что меня полностью запутало и заставило мое сердце заново расколоться на части.

Это был страх перед возвращением и разочарование, что у меня ничего не получилось.

Горячие слезы потекли по моим щекам.

– Почему ты так со мной поступаешь? – теперь прошептала я. Голос изменил мне, так же, как и ноги, и я опустилась на землю рядом с Нильсом.

Впившись в его штанину ногтями, я зарыдала.

Я больше не могла. Все силы, которыми я обладала, испарились, и я полностью осознала свою беспомощность.

 Какой же идиоткой я была, думая, что он ничего не заметил.

 Воспоминания обо всех чувствах снова вылезли на поверхность и почти заставили меня потерять сознание.

– Я тебя ненавижу, – прошептала я в слезах, надеясь, что он изменит свое решение. Однако я прекрасно понимала, что проиграла.

Я почувствовала полное опустошение. Мои руки ослабли, и я стала клониться на бок.

Однако прежде чем я успела коснуться земли, сильные руки обхватили меня и аккуратно подняли. Меня нежно прижали к груди. Его запах заполнил мне нос и успокоил меня. Он был будто наркотиком, заставляющим меня забыть обо всех воспоминаниях и мыслях. Однако полностью изгнать я их не могла. Слова Нильса навсегда выжглись в моих мыслях. Картинки моего прошлого пробегали перед моими глазами, и в то же время я слышала эти слова.

Он был прав.

Я была одна.

Игра закончилась, однако мне нельзя было уходить. Битва была проиграна еще задолго до того, как началась.

Моей злости больше не было.

Осталось только отчаяние и безнадежность, которые я не смогла изгнать.

Под собой я почувствовала что-то мягкое.

Нежно отцепив мои руки от своей рубашки, он положил мою голову на подушку, которая также пахла им.

Я была слишком выжата, чтобы двигаться.

Поэтому я просто осталась лежать в таком положение, в котором он меня оставил и отдалась своей безнадежности, а также всем с тем чувствам, что все эти годы подавляла.