Воссоединенный (ЛП) - Хоук Коллин - Страница 12

Проем над нами закрылся, но я видела и без света.

«Ночное зрение?» — спросила я у Тии.

«Львы видят лучше людей во тьме», — ответила она.

Бабушка врезалась в меня, и я поймала ее рукой. Я вела Хассана голосом, говорила, сколько ступенек ему осталось, а потом луч света пронзил тьму, он включил фонарик.

Когда мы добрались до низа, он провел нас в комнату и начал зажигать факелы. Даже до этого я легко смогла различить формы перед собой. Три гроба, вырезанные, разрисованные, стоящие на возвышениях. Когда Хассан зажег первый факел, мое зрение стало обычным, зеленовато-серые тени обрели цвета.

Они были прекрасными.

Я хотела коснуться отполированного деревянного саркофага, обвести яркого скарабея на поверхности. Я обошла саркофаг, нахмурилась, увидев изображение боя у пирамид на боку. Я прищурилась, увидев девушку, стоявшую с парнем на вершине пирамиды. На крышке гроба, где должна была лежать мумия, скрестив руки, я увидела две фигуры, обнимающие друг друга.

У женщины были длинные темные волосы со светлыми прядями среди них. Ее лицо было в профиль, закрывало часть изображения мужчины, но он, в отличие от нее, смотрел прямо. Темная бровь, изящная, как нарисованная птица в полете, была нарисована над ярко-зеленым глазом, что пронзал меня взглядом. Его голову окружало сияние солнца. Его полные губы были сжатыми, словно ему нужно было что-то сказать, но он не мог.

«Красивый сосуд для костей мертвеца».

— Это Амон, — сказал доктор Хассан. — Ты должна вызвать его своей силой. Мы не можем позвать его, как раньше, потому что у нас нет Глаза Гора.

— Даже если бы был, я бы не помнила, как его использовать.

— Ты сможешь, Лили, — сказал он. — Это как вызов гончей. Нужно только понять его истинное имя.

— Как я это сделаю? Я должна заглянуть в чью-то душу. Тиа уже знала имя гончей, а он мне никаких подсказок не даст.

Доктор Хассан задумался на минуту.

— Может, это поможет тебе.

Он начал двигать крышку саркофага, меня охватил ужас.

— Оскар, — сказала бабушка, схватив его за запястье. — Не думаю, что это лучшая идея.

Он замер, посмотрел на нее, а потом на меня.

— Ты видела их в таком состоянии раньше.

— Может, но я не помню.

Бабушка не отступала:

— Она тогда его не любила.

Я переминалась с ноги на ногу.

— Технически, я него не люблю и сейчас, так что… Давайте, если это может помочь.

Бабушка с жалостью посмотрела на меня, но кивнула и отошла, обхватила рукой мои плечи. Мурашки побежали по моим рукам, когда крышка с тяжелым стуком упала на пол. Доктор Хассан осторожно убрал бинты с лица мертвого и поманил меня ближе.

— Все не так плохо, — сказал он. — Анубис умеет сохранять плоть.

Сглотнув, я ответила:

— Рада слышать, — и, запинаясь, прошла вперед. Под белыми бинтами было лицо. Даже в смерти точеные черты были красивыми. Он выглядел как статуя египетского бога, и я понимала, что меня могло привлечь к нему. Я пыталась изо всех сил, но не могла ничего вспомнить о мужчине, лежащем передо мной.

«Как звучал его голос? Был ли он серьезным? Задумчивым? Было ли у нас что-то общее? Было ли чувство юмора?» — я не представляла, как мы подходили друг другу. Удивительно, но Тиа молчала. Наверное, она хотела, чтобы я поняла это сама.

— Ты сможешь? — спросил Хассан, перебивая мои мысли.

— Я попробую, — прошептала я.

Он указал, что, когда появится дыхание сифе, что бы это ни был, бабушка должна помочь ему освободить силы мумии, открыв сосуды канопи, которые были в небольшом отделении в изножье саркофага. Когда они были готовы, Хассан кивнул мне.

Тиа и Эшли слились с моим разумом, и я закрыла глаза. Вытянув руки, я ощутила нашу силу, заполнившую меня. Голосом Уасрет я прокричала:

— Амон, — я вдохнула. — Я вызываю тебя из загробного мира. Вернись в смертный облик. Пусть моя энергия ведет тебя. Приди к нам!

Мы ждали, но ничего не происходило. Я подняла голову, назвала его так, как предложила Тиа:

— Открыватель, мы зовем тебя. Явись!

Изменений не было. Тиа и Эшли отделились.

— Не работает, — сказала я.

«Может, это из-за того, что ты его не помнишь, потому и не видишь его истинное имя», — предположила Тиа.

«Но разве это не наша сила?».

«Да, но мы не могли найти истинное имя и Пожирательницы», — добавила Эшли.

«Может, проще будет начать с Астена», — предложила Тиа.

Мне было все равно, и я сказала Хассану, что мы хотим начать с Астена. Он кивнул и убрал сосуды первой мумии. Он снял крышку второго саркофага, убрал бинты с лица. Тиа бросилась к власти.

— Астен! — закричала она моим голосом, а потом быстро отпрянула, позволяя мне занять главное место. Ее печаль ударяла по нам волнами.

«Ах, так это его ты любишь, — сказала я. — Когда это произошло?».

«Он… я… это сложно, — сказала она. — Астен… думал, что это была ты».

«Он думал, что я влюбилась в него?».

«Да».

«Нам с тобой явно нужно поговорить, подруга».

«Не издевайся, Лили. Я не хочу усложнять. Так получилось. Я пыталась ради тебя игнорировать импульсы, но… я скучала по нему».

Тиа смотрела на лицо мужчины моими глазами, и я ощущала ее тоску. Он тоже был красивым. Может, даже слишком. Точно не мой тип. Я не доверяла таким прекрасным парням. Но мне нравилась ямочка на его подбородке. Она добавляла характер.

Мы снова соединили разумы, пытаясь пробудить Астена, и мерцающий свет заполнил комнату. Богиня вышла из света и рухнула на землю перед нами, выронив шкатулку, что была под ее рукой. Она в отчаянии схватила ящик.

— Госпожа! — Хассан подбежал и помог ей встать.

Волосы женщины были спутаны. Ее гладкая темная кожа была в порезах и синяках, ее платье было изорвано. Но она стояла настолько гордо и прямо, насколько позволяло тело.

— Вы не можете пробудить его, — сказала богиня.

Я шагнула вперед. Я не успела задать вопрос, Тиа дала ответ.

— Маат, — сказала я. — Рада встрече с вами.

— Нефтида сказала, что ты заблокировала свои воспоминания. Я надеюсь, что они вернутся вовремя.

Я хотела спросить: «Что значит, я заблокировала воспоминания?» и «Что за вовремя?», но боялась слышать ответ. Вместо этого я спросила:

— Почему я не могу пробудить его? Я думала, это вы от меня и хотите.

— Вы не можете его пробудить, потому что загробный мир в опасности. Я спрятала сыновей Египта в подземную темницу, чтобы сохранить до момента, когда вы призовете их.

— О, и вы не можете высвободить их магией?

Богиня уперла руки в бока.

— Темницу забывают. Даже боги не могут найти ее. Я сама не могу вам сказать, где это.

— Это немного усложняет дело, да?

— Не обязательно. Способ еще есть.

Она отряхнула пыль со шкатулки, прошептала заклинание и открыла ее. Изнутри она вытащила перо.

«Это Перо Правосудия», — сказала Тиа.

— Возьмите, — сказала Маат — Вы сможете защитить его лучше меня.

— Хорошо, — сказала я, взяв перышко двумя пальцами. — И вы хотите, чтобы я сохранила для вас перо?

Маат раздраженно вздохнула.

— Нет. Да, — она глубоко вдохнула и объяснила. — Им можно призвать сердце единственного сына Египта, которого еще не судили. Он — искатель пути. С его помощью вы найдете темницу и освободите двух других. Но спешите. Мы не можем долго сдерживать Сетха.

Она подняла голову, словно слышала что-то, что не слышали мы.

— Я должна идти. Анубису нужна моя помощь, — Маат схватила меня за плечо. — Удачи, Лили. Спеши, — она развернулась, но замерла. — О, когда призовешь его, оставь Перо на хранение взрослой. Лучше не терять его в бою в космосе.

На этом богиня исчезла, мерцающая пыль упала там, где она стояла.

Я судорожно вдохнула.

— Похоже, сражение идет плохо.

— Да, — ответил Хассан. — Все плохо.

— Значит, нужно поднять этого. Искателя пути?

«Его зовут Ахмос», — сказала Эшли.

— Ахмос. Верно, — не ожидая, пока доктор Хассан снимет крышку, я подошла к третьему саркофагу. Сжимая Перо Правосудия в руке, я соединила разум с Эшли и Тией и громовым голосом прокричала. — Искатель пути, Пером Правосудия я вызываю твое сердце и приказываю. Вернись в смертный облик!