Летние ночи (ЛП) - Севилья Дж. М. - Страница 23

— Кто? — спрашиваю я.

— Нельсоны, — отвечает она так легко, что от ужаса меня начинает тошнить.

— Нельсоны? — уточняю я, пытаясь получить больше информации.

Мама даже на меня не смотрит, стараясь вести себя как обычно, но могу сказать, что у нее от восторга кружится голова.

— Ты знакома с ними по церкви. Их сын Джош недавно вернулся из Южной Америки.

— Точно.

Я вспоминаю их, и как наша церковь на днях праздновала возвращение Джоша домой после оказания добровольной стоматологической помощи в составе благотворительной группы.

— Для чего? — спрашиваю я обессилено.

— Не важно, — она отмахивается от этого, но широкая улыбка на ее лице говорит мне, что все это не случайность. — Просто твой отец подумал, что было бы мило пригласить их.

Чушь, хочу сказать я, но я не глупая.

— Ох, ну, это очень любезно с его стороны.

Она поворачивается и бережно заправляет выпавшую из косы прядь моих волос.

— Почему бы тебе не подняться наверх и не освежиться?

Мои опасения усиливаются еще больше, когда я следую ее приказу. Тревога разрастается в моем животе, пока я поправляю прическу и брызгаю холодную воду на свое лицо. Я поднимаю взгляд и произношу молитву Богу:

— Пожалуйста, не позволяй этому оказаться тем, о чем я думаю.

Нельсоны приезжают сразу после того, как я накрываю на стол и заканчиваю приготовление закусок.

Мой отец сияет. Последний раз, когда отец так радовался гостям, был тогда, когда он представлял Лорен ее будущего мужа.

Я хочу спрятаться, и желательно в другом штате. Еще лучше, если бы я могла занять место Джоша в Южной Америке.

Мы обмениваемся приветствиями, и Джош дарит мне букет розовых роз.

— Для тебя.

Черт. Черт. Черт.

Я принимаю цветы с улыбкой на лице, даже если все, что я хочу, это бросить их на пол и растоптать.

— Спасибо.

Мама провожает наших гостей в ту гостиную, которой мы пользуемся, когда на выходных к нам приезжают гости. Я направляюсь следом за ней на кухню, чтобы взять напитки и закуски, но она ласково кладет руку на мое плечо и улыбается:

— Останься. Поговори с нашими гостями.

Мама всегда берет меня помогать на кухне, поэтому сейчас я абсолютно уверена, что это именно тот момент, которого я боялась всю свою жизнь — день, когда я познакомлюсь со своим будущим мужем.

Я занимаю место на диване рядом с отцом, напротив Нельсонов.

Они заводят непринужденный разговор, в котором часто упоминаются слова «дети». Я пользуюсь моментом, чтобы понаблюдать за Джошем, за мужчиной, в котором мой отец видит для меня идеальную пару.

Джош не выглядит ужасно, но я никогда и не думала, что он может быть таким; мой отец слишком гордый, чтобы не выбирать кого-то по внешним данным. Он идеальный, волосы причесаны и подстрижены, одет в брюки в комплекте с вязаным жилетом и галстуком. Милое лицо. Не такой горячий, как парни, с которыми я общаюсь, но, тем не менее, привлекательный. У него темные волосы, но его глаза недостаточно бледные, они просто скучные, обычного голубого цвета, зато его ресницы настолько невероятные, что стоит отдать ему должное.

Джош вежливый и обходительный, и когда мама выносит закуски, он убеждается, чтобы я первой что-нибудь взяла себе, несмотря на то, что я протестую, говоря, что это он наш гость.

Мои родители очарованы, кивают в одобрении и улыбаются с симпатией и теплотой.

Идеальное поведение Джоша — единственное, что утверждает мою дальнейшую судьбу. Я обдумываю, что такого могу сделать, чтобы отвратить его от себя и заставить уйти: я могла бы часто отрыгивать, или разочек блевануть, может, предложила бы ему немного алкоголя, если бы он у нас был. Может, есть с открытым ртом? К сожалению, я не настолько храбрая, чтобы сделать что-то из этого. Что еще печальнее, все эти идеи могли бы на самом деле сработать.

За ужином мои родители усаживают нас рядом друг с другом, и это первый признак того, что я все еще одна; мне никогда не разрешалось сидеть рядом с мужчиной, кроме моего отца.

— У тебя есть какое-нибудь хобби? — спрашивает Джош, пока наши родители общаются между собой.

Я хочу сказать, что мое хобби — смотреть фильмы с Тиной Фей и наблюдать, как Дэн играет в бейсбол без рубашки наравне с самым последним моим увлечением — целоваться до тех пор, пока мой рот не онемеет, но вместо этого я даю ему тот ответ, который, я знаю, он хочет услышать от своей будущей жены:

— У меня всегда была склонность к готовке, но что я на самом деле люблю, это шить для нас одежду, — по крайней мере, это не ложь (ну, может, немного); я наслаждаюсь готовкой, но не могу сказать, что люблю это. И, конечно, я люблю создавать свою собственную одежду, я просто мечтаю о том, чтобы она была моего собственного дизайна, а не та, которую носят все поколения моей семьи.

— Прекрасно, — улыбается он. — Возможно, ты смогла бы помочь мне, у меня есть несколько пар брюк, которым требуется хорошая перекройка.

— В любое время, — говорю я с широкой улыбкой, замечая, что компания теперь обратила все свое внимание на нас.

— В присутствии твоей мамы, конечно, — не может удержаться, чтобы не добавить, мой отец.

Джош кивает.

— Конечно, сэр.

— Вы знаете, Ханна, на самом деле, помогает спастись девушке из нашего города, —замечает папа, и мой желудок скручивает от понимания того, к чему именно ведет этот разговор. Я ненавижу, когда он говорит о Сэм. — Эта девушка, пришедшая однажды в нашу церковь, выглядела такой потерянной, наша Ханна взяла ее под свое крыло и начала проповедовать ей слова Божьи. Бедняжка из распавшейся семьи. Ее отец умер, а мать работает на нескольких работах, чтобы свести концы с концами, и у этой бедной девушки нет никого, чтобы присматривать за ней. Каждую пятницу Ханна ходит к ней домой для изучения Библии, а потом они смотрят фильмы, разрешенные мной и ее мамой, прежде чем лечь спать. Благодаря нашей Ханне сейчас она достойный член нашей церкви и каждое воскресенье посещает ее вместе с нами.

— Как это чудесно с твоей стороны, — восхищается миссис Нельсон, будто я какой-то герой, и от этого меня начинает тошнить. Я хочу сказать им всем, что это Сэм спасла меня, что именно я нуждалась в этом.

Мы продолжаем светскую беседу, но, если честно, я не могу припомнить, о чем она была, потому что это было скучно, а мои мысли продолжали возвращаться к Дэнни и к тому, как его руки и губы ощущались на мне. Прошлой ночью рукой он пробрался под мою майку к груди, сжимая и играя с ней. Я понятия не имела, что нечто такое простое может быть таким невероятным.

Я вырываюсь из своих великолепных мыслей, когда слышу, как Джош после десерта начинает говорить:

— Сэр, — начинает Джош, — могу я поговорить с вашей дочерью наедине?

— Да, пожалуйста, — отвечает мой отец с понимающим кивком, и от улыбки на лице Джоша во мне снова назревает ярость. Как он может хотеть этого?

Мы идем в гостиную, поскольку это единственное место, которое соответствует требованиям моих родителей, где я могу остаться наедине с парнем.

Он взволнован и робок, как и я, но это меня в нем и раздражает. Я напоминаю себе, что это не его вина; он просто так же, как и я, делает то, что говорят ему родители.

— Я надеялся, — Джош прочищает горло, — что ты окажешь мне честь, позволив ухаживать за тобой?

Я произношу самую большую ложь в своей жизни:

— С удовольствием.

Он выпускает вздох облегчения.

Будто у меня был шанс сказать нет.

— Тогда я оставлю свои контакты.

— Было бы превосходно.

Еще одна ложь. Когда я стала так хороша в этом?

Входят родители, явно подслушивавшие (чему я не удивлена), и мы все прощаемся. Матери взрываются от радости от предстоящих событий, мужчины сияют от гордости.

Кажется, будто моим родителям требуется сто лет, чтобы улечься спать. Достаточно долго, чтобы я прошла сквозь каждую эмоцию, которую только могу назвать, чтобы я практически убедила себя, что все не будет так плохо, я смогу сделать это, чтобы я успела избить свою бедную беззащитную подушку.