Пешка в большой игре - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 45

Когда все с опаской уселись, я взял в руки кусок мяса, пирожок, показывая им пример, и стал есть. Остальные также приступили к еде, сперва осторожно, а потом с большим аппетитом сожрали все, что было, даже крошки подобрали.

— Расскажи мне, Грыз-гаржик, что ты знаешь о Худжгархе? — спросил я, разглядывая пустой ковер. Ну и горазды орки лопать!

— Худжгарх — дух мщения, он вселяется в невинно убитого и приходит мстить оркам. Так повелел Отец орков. Он сказал: «Вы дети кровожадные и не остановитесь, пока все живое не истребите. Поэтому, когда чаша моего терпения переполнится, я пошлю на вас духа мщения, который будет утолять свою жажду мести, убивая орков, пока не насытится. Но кто встанет под его начало, тот останется в живых. Имя духу — Худжгарх. А узнают время его прихода мудрые сердцем. Те, кто может слышать степь».

Грыз замолчал, а я подумал, как складно орк рассказывал, прямо заслушаться можно. Не предание, а орочья Библия.

— Ты знаешь эти места? — спросил я и поглядел на небо, где парило уже четыре одетых в перья истребителя. Грыз тоже посмотрел вверх и ответил:

— Нет, повелитель, не знаю. У нас таких огромных птиц в степи нет.

Значит, это не степи.

— Шиза, хватит прятаться, возвращай нас обратно через спутник, — обратился я к симбионту.

— Я не могу, — прозвучал краткий ответ, а я стал понемногу приходить в удивление и понимать, что мы опять, по-видимому, основательно вляпались.

— Поговорить не хочешь? — спросил я, вызывая ее на откровенность. Надо было понять, как глубоко мы залезли в… Я покачал головой и вслух произнес: — В общем, залезли.

— У меня нет связи со станцией контроля, точки привязок отсутствуют. Мы, по-видимому, попали на другую сторону планеты, которая закрыта даже от спутников. Туда, куда ты хотел когда-то удрать.

Я мысленно представил глубину возникшей проблемы, и она была глубже самой глубокой впадины в океане, все мои планы пешки пройти в ферзи, отомстить и сорвать планы другим рухнули. Никто не слышал о том, что на этот материк кто-то добрался или кто-то приплыл отсюда.

Планы ладно, не все они исполняются, но вот Ленею жалко. Очень жалко! Ни за что девчонка пропадет.

— Ты не переживай! — стала успокаивать меня Шиза. — Ты такой! Ты что-нибудь придумаешь! Обязательно придумаешь! — В ее голосе слышалась такая же уверенность, как и у Грыза, когда он называл меня Худжгархом. Конечно, все надежды возложили на меня. Как говорила Люська, моя жена из прошлой жизни: «Ты мужик в доме, тебе и мусор выносить».

И я стал решать.

— Грыз, построй воинов! — скомандовал я.

Орки вскочили, стали бестолково толкаться, потом выстроились в одну линию.

— Грыз! — сердито сказал я. — Так не пойдет, всех построить по росту. Правофланговые самые высокие.

Орки замерли.

— А где право-шланго-вые? — произнес раздельно Грыз и с опаской подошел ко мне. Кто знает, что еще придумает могучий и ужасный повелитель, умерший и воскресший, чтобы мстить? Все это легко читалось на его роже.

— Правошланговый у нас один, это шаман, — сказал я, — а вот правофланговые — это те, кто выше всех ростом. Учись строить бойцов по росту. Потом доложишь. А я думать буду.

Жаль, у меня нет адъютанта Петьки, как у Чапаева. Он бы вышел на крыльцо и крикнул: «Тише, хлопцы, Чапай думать будет». А почему нет? Вон стоит один с палкой, он и будет моим адъютантом. Я присмотрелся к парню, мелкому и худому, который стоял в стороне и в построениях личного состава не участвовал.

— Подойди сюда! — придав голосу властность, приказал я шаману.

Того словно стегнули плеткой по спине, он сорвался с места и бросился ко мне.

— Что угодно, повелитель? — в сильном страхе пролепетал он. А Грыз пригнулся, как от удара, и осторожно посмотрел на меня. Увидев, что я позвал шамана, облегченно вздохнул.

— Тебя как зовут? — начал я допрос ученика верховного шамана. Я сидел, а он стоял передо мной, тем самым я создавал границу, которую не позволялось ему переходить. С этими клыкастыми субчиками нужна была субординация, чтобы не усомнились во мне как в посланце их Отца.

— Шарныг, — ответил шаман. Он стоял, опираясь на свой посох, и действительно походил на этого маленького хищника степи. Под моим пристальным взглядом он ссутулился и старался стать меньше.

— Расскажи, чему тебя учил Улу? — Мне было интересно, как передаются знания шаманизма ученикам. Что включают в себя эти знания? Хотелось попробовать разобраться в магии духов, благо времени у меня теперь было больше чем достаточно. Я краешком глаза видел, как Грыз усердно тренировал в построении мою «орду». Где подзатыльником, где кулаком в клыки, а то и топорищем по голове. Примерно как у Фридриха Великого, прусского короля.

— Ничему не учил, — хмуро ответил шаман и, посмотрев в мои удивленные глаза, спешно добавил: — Что подглядел, то и выучил. — Он испугался, что я ему не поверю.

— А чем ты тогда занимался? — Мне было понятно, что так выбирались более способные ученики. Кто смог запомнить лучше других, того учили уже основательно, а на бездарей время не тратили. Пусть самоподготовкой занимаются.

— Я стал первым учеником, когда верховный запил и с предыдущего ученика кожу живьем снял и сушить повесил, — прервал он мои размышления. — Меня остальные выбрали и отправили к верховному, если бы не пошел, убили бы. А Сарги Улу, чтоб он в степи сдох, я портки грязные стирал, выпивку готовил и девок водил.

«Да, магистр разошелся», — подумал я и посмотрел на парня магическим зрением, он был не обделен даром. Больше, чем крохобор, но меньше, чем боевой маг, самый раз в целители бы пошел.

— Учеником моим быть хочешь? — спросил я, испытующе глядя на шамана. У того глаза расширились, рот открылся, выставив напоказ клыки, и так он еще больше походил на местную лисицу.

— Хочу, повелитель! — упал он к моим ногам.

— Тогда так! — сказал я. — Будем проводить ритуал верности на крови. То, что ты узнаешь, должно остаться с тобой. Готов? — Я выжидательно смотрел на него.

— Готов, — без доли сомнения ответил молодой шаман. — Что надо делать?

— Ты понимаешь, что уйдешь со мной из родства и племени?

— Не важно! — ответил он, и его решительный настрой мне понравился. Он хотел учиться и постигать новые знания, а в племени, как я понял, он был ненужным и, может, даже презираемым. Орки лелеют культ силы, ты силен или мускулами, или шаманизмом. Лисенок был не тот и не другой.

— Давай руку, — сказал я и сделал легкий надрез. — Теперь иди! — приказал ему. — Посиди в сторонке.

Орки уже умело и быстро строились, знали свое место в строю и потихоньку начинали скучать.

— Грыз! — крикнул я. — Веди бойцов ко мне. — Они построились и пожирали меня глазами. — Пусть сядут, где стоят, — показал я рукой у ковра.

Дождавшись, когда они рассядутся, я ввел их в транс и стал передавать каждому небольшие пакеты гипнограмм, улучшающие их совместные действия и повышающие их бойцовские качества. Это были первые пакеты, которые я внедрял своим вассалам. Так и оставил их сидеть усваивать материал.

У меня был нож с кровью шамана, и я стал проводить ритуал кровной связи. Эта связь не только соединяла нас с ним, но и позволяла передавать знания без гипнограмм. Это свойство крови я обнаружил случайно, когда проводил связь с Ленеей, но опробовать такой способ передачи информации решился только сейчас. Наладив связь, я почувствовал Шарныга, его трепет и дрожащее ожидание. Потом стал решать, какие знания ему нужны в первую очередь. Я посмотрел на орка и подумал, что для начала можно дать всего помаленьку. Быстро скомпилировал небольшую базу и включил гуда выживание, универсальный бой, артефакторику, целительство и алхимию. Пока хватит, решил я, посмотрим усвоение материала. Давать что-то одно я не стал, мне нужен был помощник широкого профиля, как я сам. Не знаю, что нас встретит на этих землях, но в случае чего Шарныг должен будет и полечить, и зелье сварить, и амулетом воспользоваться. Потом быстро выпустил по кровной связи информацию. Сидящий орк вздрогнул, закатил глаза и завалился. Ну вот, пока базы не распакуются, он будет в отключке. А там посмотрим, чему он научился. Я огляделся. Один орк лежал, другие, как Будды, сидели почти в позах лотоса. Недалеко паслись лорхи на густой траве, наверху все так же летали МиГи. И только я был один не при делах и без ясных мыслей, что делать дальше.