Танец на осколках души (СИ) - Трусс Анастасия - Страница 52

«Неужели, им всё ещё мало?! Когда им надоест меня мучить?! Когда?! И почему я не могу потерять сознание?! Неужели, со мной поступают так же, как с той светлой эльфийкой, которой просто не давали потерять сознание?!».

— Не возражаю, — тем временем, ответил Аббадон Асмодею.

Что было дальше? Дальше был ад, и я имею в виду, вовсе, не название мира демонов. Несмотря на то, что Асмодею было куда проще, чем Аббадону, овладевать мной сзади, приятней от этого не стало. Боль накатывала волна за волной и, казалось, раздирала меня на части! Грубые сильные болезненные движения с обеих сторон; острые когти мужчин, раздирающих кожу на бёдрах, животе, груди, плечах; нити, впивающиеся в горло, руки и ноги из-за малейшего движения… Я не могла потерять сознание. Я чувствовала происходящее каждой клеточкой тела и не могла провалиться в счастливое забытье. Я рыдала, всхлипывала, кричала, молила!.. До того дня я даже и не подозревала, как во мне много крови! Порезы, царапины, укусы… Если бы я была человеком, то умерла бы уже давно! Я чувствовала, как Аббадон, сначала, как будто ласкает мою грудь, как он языком касается моего соска… и потом, как он кусает его, прокусывая и слизывая кровь! Я чувствовала жестокие движения Асмодея, я чувствовала, как он, своими когтями, оставляет глубокие борозды на моих бёдрах. Чувствовала, как демон бездны тянет меня на себя, как он сдавливает мою грудную клетку… Я слышала хруст ломающегося ребра (или рёбер?). Сил кричать уже не было, поэтому я, лишь, всхлипывала от жуткой боли.

Ненадолго меня оставили в покое. Но, даже вздохнуть с облегчением сил нет. Я безвольно повисла на нитях, молясь, чтобы это закончилось. Я уже не молила о том, чтобы происходящее закончилось быстрее. Я хотела, чтобы всё просто закончилось! Из-за сломанного ребра было больно дышать, голос я уже давно сорвала в крике… Я видела, сколько крови стекло с меня на пол. Таким количеством можно было бы обеспечить Рейфа на год! Я видела, как какой-то демон подползает ближе к этому кровавому озерцу (о луже речи здесь уже не было), как он начинает лакать кровь… Я вижу, что это замечает Аббадон и его лицо искажается злобой и яростью. Одним молниеносным движением он хватает демона за горло и шипит:

— Кто тебе позволил, ничтожество?!

Демон говорит что-то умоляюще. Но, я по себе знаю, что демону бездны на мольбы плевать. Демон, посягнувший на мою кровь, просто сгорает в руках Аббадона, оставив после себя, лишь, пепел. Что я об этом думала? Ничего. Мне была безразлична судьба этого демона. Единственное, о чём я тогда думала — это о том, чтобы всё прекратилось.

Нити на руках слегка ослабились, отчего я, буквально, рухнула на колени. И, стоя в луже собственной крови, я чувствовала, как в очередной раз, за последнее время, вновь схожу с ума. Хотя, сегодня я мечтала об этом. Тогда, по крайней мере, сумасшедшей было бы куда проще пережить этот день.

— Как думаешь, Аббадон, а у нашей девочки есть опыт работы её красивым ротиком? — спросил Асмодей, подходя ко мне спереди, нажимая на нижнюю прокушенную губу, заставляя открыть рот.

— Сомневаюсь, — услышала я голос демона бездны позади себя. — Разве что, её муженёк не постарался. А что? Хочешь подарить её этот опыт, Асмодей?

— А почему нет? — демон похоти схватил меня за волосы и потянул мою голову вниз. — Давай, Милена, будь хорошей девочкой и открой рот, — я сжала зубы и замотала головой. — Ну же!

Неожиданно, его руки перестали держать меня и, рядом с демоном сексуальных извращений, материализовался демон войны — Абигор.

— Извини, Асмодей, но я уже решил, что её оральная девственность будет принадлежать мне.

— Тебя не интересовала светлая эльфийка, а тут, вдруг, загорелся желанием? — злость в голосе Асмодея ощущалась почти физически.

— Если у тебя есть возражения, Асмодей, то я, с удовольствием, сражусь с тобой, — любезно предложил демон войны.

— Да нет, воздержусь, — куда более спокойным голосом, чем секунду назад, ответил Асмодей. — Я, всё-таки, реалист и я не хочу заканчивать этот чудесный день поражением в бою.

Асмодей отошёл от меня, уступая место Абигору.

— Ну, что, Милена? Закончим то, что не закончили в прошлую нашу встречу? — наклонился ко мне демон войны.

— Рискнёшь — откушу, — сиплым, сорванным голосом, сплёвывая кровь, наполнившую рот, предупредила я.

— Даже так? А силы-то ещё остались на это? — голосом, полным фальшивого сочувствия, спросил Абигор.

— Для тебя всегда останутся, ублюдок! — через силу, чуть ли уже не шёпотом, произнесла я, хотя, сама в свои слова и не верила.

— Но, ты же была готова сделать это за покровительство, — напомнил мне мужчина. — Что если я скажу, что если ты не будешь кусаться, я окажу тебе поддержку на Совете?

Вот так. Эта тварь знала, на что надо давить. Абигор прекрасно понимал, как мне это нужно. И ещё, он также понимал, что даже если я и откажусь, он, всё равно, сделает то, что хочет и помешать я ему не смогу. Это был выбор без выбора. Соглашусь я или нет — это роли никакой не играло. Это имело значение только для меня. Для моего морального выбора. Соглашусь ли я, добровольно, сделать что-то… настолько грязное в моём понимании?

«А почему нет? — посетила меня безумная, как я считала, мысль. — Со мной, наверное, уже сделали всё, что только можно было сделать. Стесняться или бояться ещё чего-то? Даже звучит смешно!».

— Я, только, не смогу снять с тебя брюки. Как видишь, Абигор, руки у меня связаны, — в тот момент я сама испугалась своего собственного голоса — обречённый, полный ненависти, но… вместе со всеми этими эмоциями, какой-то пустой и (как ни странно это звучит) мёртвый.

— Это — не проблема, — усмехнулся Абигор.

Не думаю, что есть смысл описывать то, что было дальше, в подробностях. Тем более что для меня самой всё это слилось в один большой ком боли, ненависти, омерзения… Аббадон, Абигор, Асмодей… эти трое мужчин сломали меня полностью! Они уничтожили во мне всё — гордость, чувства, мораль… Всё то, что хотела убрать Лилит, пусть и другим способом. Кроме ощущения боли и ненависти не осталось ничего!

— Люцифер, не стоит! — услышала я, неожиданно, голос демонессы разврата.

— Я не спрашивал твоего мнения, Лилит.

Я услышала звук шагов, направляющихся в мою сторону. Я почувствовала, как трое Верховных демонов отошли от меня. Нити — связывающие, ранящие и удерживающие меня — исчезли. Но, упасть мне не дали — чьи-то мужские руки успели меня поймать. Я открыла глаза, которые были закрыты до этого момента, чтобы, хотя бы, не видеть происходящее. Моё обессиленное, окровавленное, измученное и изнасилованное тело держал на руках Люцифер.

— Бал на сегодня завершён, — сказал он. — Девушку я забираю себе.

— Как скажете, повелитель, — склонились перед ним Верховные демоны.

«Это, ведь, конец? — с надеждой, подумала я. — Сегодня больше ничего не будет? Меня, наконец, оставят в покое? Люциферу же я, вряд ли, нужна в таком виде в плане секса?».

Но, в своей спальне, когда повелитель Преисподней положил меня на кровать, он начал раздеваться.

— Повелитель… — мой голос задрожал от страха. — Повелитель, вы же… вы же не собираетесь ничего со мной сейчас делать?

— Собираюсь, — спокойно ответил Люцифер. — Иначе, зачем ты бы мне здесь была нужна?

— Нет… Нет! — у меня не было сил даже на то, чтобы соскочить с кровати или, хотя бы, отшатнуться от Люцифера — я просто, плача, сжалась в комок, практически, в позе зародыша, закрыв лицо руками. — Нет, пожалуйста! Молю, не надо! Сжальтесь надо мной, повелитель! Пожалуйста, не надо! Нет!

Но, повелитель Преисподней остался глухим к моим мольбам. Не обращая ни малейшего внимания на мои крики, слёзы, раны, он жестоко пресёк все мои попытки к сопротивлению, вдобавок, пригвоздив мои ладони кинжалом к спинке кровати! При всём при этом, взгляд его так и оставался абсолютно спокойным. Чего не скажешь обо мне. У меня ещё откуда-то взялись силы на крик. Хотя, с сорванными связками у меня выходили, лишь, хрипы. А потом… потом, неисчислимое число раз… жестоко, грубо… Люцифер овладевал моим телом. Я хотела закрыть глаза — мужчина не позволил, а «оковы неволи» подтвердили его приказ. Я так хотела потерять сознание — мне не позволили и этого. И ещё очень долго, раз за разом, мои, и так истерзанные, тело и душа подвергались мучениям и боли.