Отрекшаяся (ЛП) - Макклеллан Брайан - Страница 10

— Ты его ненавидишь?

— Нет. С чего бы? — удивилась та.

— Потому что он… — Эрика замолчала. Девочка знала, что ее выдадут, как только поняла, что она пороховой маг. Конечно. Крестьян так воспитывают.

— Филли все равно умер, — сказала Норрин.

— Он не выздоровел?

Девочка шмыгнула носом.

— Выздоровел. Как только поправился, помог мне сбежать. Один из Гончих — жирный, которого вы убили на дороге, — проткнул его шпагой. Наверное, ма все равно сошла с ума от горя.

— Мне жаль.

В ответ Норрин пожала плечами и вытерла глаза рукавом куртки.

— А вы как узнали?

Эрика выглянула в окно. Снег как будто немного утих.

— В день, когда мне исполнилось двенадцать — почти как тебе, — приехали Искатели проверить, есть ли у меня способности Избранной. Они дали мне задания, и я их провалила. Но потом они привели порохового мага.

Она вспомнила закованного в железные наручники мага с клеймом на шее, как у Норрин. С ним обращались как с животным. Он был едва одет и вонял хуже собаки.

— Избранные не могут учуять порохового мага, — продолжала Эрика. — Это может только другой пороховой маг. Он бросил на меня всего один взгляд и сказал хозяевам, что я пороховой маг.

В награду его досыта накормили похлебкой. Эрика вспомнила, что возненавидела этого человека сильнее всех в мире. Неделями она плакала, хотя мама заверила, что ее не казнят.

— Мне пришлось предстать перед королем и поклясться перед ним и Кресимиром, что я никогда не прикоснусь к пороху. А потом меня заклеймили.

Такой боли она не испытывала никогда в жизни. И до сих пор помнила, как раскаленное железо впилось в кожу.

Эрика потрогала табакерку в кармане, пытаясь вспомнить, когда впервые нарушила обещание. Несколько лет назад. На самом деле ее никто никогда не проверял. В конце концов, какая уважающая себя кезанская аристократка пожертвует будущим ради недозволенной магии?

— И вы никогда не прикасались к пороху? — недоверчиво спросила Норрин.

Эрика улыбнулась девочке, но ничего не ответила. Можно быть доброй и без излишней откровенности.

Вдруг карета остановилась, в дверь резко постучали. Не дожидаясь ответа, внутрь нырнула Сантиоль. Захлопнула за собой дверь, потерла ладони. Ее волосы и плечи припорошил снег.

— Бездна, ну и холодрыга там.

— Как мы продвигаемся?

— Лучше, чем я ожидала. Но не так хорошо, как надеялась. Часа через три поменяем лошадей на постоялом дворе и будем ехать всю ночь.

— Вы не сможете так долго скакать верхом, — сказала Эрика. — Не в такую погоду.

— Думаю, нам лучше не останавливаться. Первую половину ночи Доминик отдохнет здесь с вами, а я буду править лошадьми. — Казалось, она хотела сказать что-то еще, но замолчала. — Мы успеем.

Сантиоль хотела выйти из кареты, но Эрика ухватила ее за куртку.

— Что такое?

— Ничего, миледи.

— Сантиоль.

Эрика постаралась говорить так же властно, как дедушка, когда слуги начинали юлить.

Сантиоль сжала губы.

— Думаю, нас преследуют.

— Вы уверены?

— Нет. Просто ощущение. — Сантиоль развела руками. — Может, это просто другие путешественники. А может, и ничего. Не беспокойтесь.

Эрика прикусила щеку. Она давно привыкла доверять интуиции наставницы.

— Хорошо. Мы будем ехать всю ночь.

К следующему полудню снег прекратился, и они смогли снова двигаться с прежней скоростью, хотя дороги были скользкими от мокрого снега. Доминик, Тирел и Сантиоль по очереди правили лошадьми и спали в карете с Эрикой.

На следующий день Сантиоль вновь отправилась на разведку. Ее не было всего несколько часов, и день только перевалил за середину, когда карета внезапно остановилась.

Эрика вышла на покрытую снегом дорогу.

— Все в порядке? — спросила она.

На козлах сидел Доминик, держа в руках поводья и кутаясь в свой тюлений плащ. Он повернулся к ней, озадаченно хмурясь.

— Доминик? — позвала Эрика.

Тирел подъехал к карете на своей лошади и нахмурился.

— Что случилось? — спросил он. — Доминик, что случилось?

Доминик молча свалился с козел. Эрика рванулась вперед, чтобы поймать его, и чуть не поскользнулась на снегу. Тирел соскочил с лошади, чтобы помочь. Вдвоем они осторожно опустили кучера на землю.

— У него какой-то приступ? — спросил Тирел.

Старик несколько раз открыл рот, прежде чем сумел выговорить:

— Кажется, меня подстрелили.

— Я не слышал выстрела, — сказал Тирел.

Эрика уловила треск дерева и посмотрела вверх. В корпусе кареты, совсем недалеко от ее головы, засела пуля. Эрика нырнула в карету и схватила шпагу.

— Сиди здесь, — сказала она Норрин.

Через мгновение она снова была снаружи, а Тирел уже достал мушкет. Сжимая оружие обеими руками, он вглядывался в горы в поисках невидимого врага.

— Нас кто-нибудь обгонял?

Эрика обнажила шпагу и бросила ножны в карету.

— Нет, — ответил Тирел.

— Значит, они позади нас.

Она повернулась к дороге и присмотрелась к месту в пятидесяти футах позади, где торчал валун.

— Собираешься стрелять из тени, как трус, или выйдешь и будешь сражаться? — крикнула она.

Часто дыша, с немеющими от холода ладонями, она ждала, что следующий выстрел поразит ее прямо в грудь. На перевале царила тишина, плавно падали снежинки. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем из-за валуна внезапно появился человек.

По росту Эрика узнала главного охотника на магов. На Дугласе была коричневая войлочная куртка под парусиновым плащом и бикорн. Лицо скрывал шерстяной шарф, но мушкет в его руках нельзя было спутать ни с чем. Именно его Никслаус с такой гордостью демонстрировал в ресторане гостиницы.

К Дугласу присоединились двое мужчин с обнаженными шпагами. Этих Эрика не узнала. Похоже, Никслаус послал других выполнять за него грязную работу. Духовое ружье держал только один — хоть какое-то облегчение.

Дуглас с опаской двинулся вперед, его товарищи по бокам.

— Опустите оружие, — крикнул он Тирелу.

— По чьему приказу? — спросил тот.

— Главы королевских охотников на магов.

Тирел задрожал, ствол мушкета заходил из стороны в сторону.

— Не слушай его, — сказала Эрика. — Он просто обыкновенный разбойник.

Тирел хмуро глянул на мужчину.

— У вас есть доказательства вашего звания?

Дуглас переложил духовое ружье в одну руку, достал из куртки белую перевязь и помахал ею.

Тирел нахмурился сильнее.

— Он из Гончих. Был в гостинице.

— Если мы сдадимся, он убьет нас обоих, — сказала Эрика.

— Вы гарантируете нам безопасность, если мы сдадимся? — спросил Тирел.

— Конечно. Опустите оружие.

— Простите, миледи.

— Тирел!

Тирел опустил мушкет и уронил его в снег. Эрика тихо зашипела.

Дуглас поднял духовое ружье и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий хлопок, и Тирел резко вдохнул, когда его толкнуло назад. Еще один хлопок, брызнула кровь, и Тирел, вскрикнув от боли, рухнул на землю.

Дуглас направил ружье на Эрику. Она хотела метнуться в сторону, подхватить мушкет Тирела… сделать хоть что-нибудь! Но мышцы не слушались. Дуглас нажал на спуск. И ничего не произошло. Он нахмурился, хлопнул по ружью и попытался снова. Ничего.

— Не слишком-то надежные, да? — крикнула Эрика.

Слова как будто освободили ее мышцы. Она отпрыгнула в сторону, схватила мушкет Тирела и, приложив его к плечу, прицелилась, как делала Сантиоль много раз у нее на глазах. Трое мужчин уже бежали к ней, обнажив шпаги. Эрика нажала на спуск.

От выстрела приклад врезался в плечо сильнее, чем она ожидала. На короткое время все заволокло дымом, но ни один из мужчин не упал. Промахнулась. Эрика бросила бесполезное оружие и отскочила назад, одной рукой подобрав шпагу. Едкий дым щипал глаза, и она ощутила прилив сил, вдохнув пахнущий серой воздух.

Трусы. В ближнем бою ее так просто не убить. Она не может позволить — и не позволит — им забрать Норрин. Эрика резко развернулась лицом к приближающимся Гончим, как вдруг склон справа взорвался снегом.