Выбери любимый жанр

Со мной летела бомба - Майоров Сергей - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

— Хорошо, — почти прошептал он. — Для тебя. Но мне придется говорить весь полет. Когда мы сядем в Москве, ты будешь знать обо мне все, а я о тебе — ничего.

— Самолеты приземляются, Сергей, не для того, чтобы люди расставались.

— Ты права.

Мне на мгновение показалось, что в нем борются бес и ангел. Сцепившись в смертельной схватке, они разбрасывают вокруг себя перья и клочки шерсти. О чем он сейчас думает? Может, он женат?! От такого предположения я едва не вскрикнула. Боже мой, неужели все начинается сначала?..

— Сколько у тебя детей, Сергей? — стараясь справиться с дрожью в голосе, спросила я. На самом деле мне хотелось закричать, как припадочной: «Милый, у тебя же нет жены?!»

— Детей?.. — он отвлекся от своих мыслей. — Ты хотела спросить, женат ли я? Нет.

Я точно свихнусь от этой спокойной непосредственности.

Чувствуя, что смерч пронесся мимо, я вынула из сумки диктофон, пару запасных батареек и несколько чистых кассет. Когда он начал рассказывать, я не отрывала взгляда от его лица. Теперь мне это дозволено. Я имею на это право. Потому что передо мной был мой мужчина. И я никому его не отдам. Как мало времени мне нужно было, чтобы стать слабой и беззащитной… Как много потребовалось на то, чтобы подойти к этому!

Он начал настолько издалека, что сначала я просто сбилась с толку. Но уже через пять минут вращения катушки в диктофоне поняла, что этот роман для меня. Как он и обещал. А начал он так…

— Можно было, конечно, выдерживая логику повествования, начать с того, как я, прибыв на работу в тот день, узнал об убийстве удачливого бизнесмена Тена.

ГЛАВА 1

Можно было, конечно, выдерживая логику повествования, начать с того, как я, прибыв на работу в тот день, узнал об убийстве удачливого бизнесмена Тена.

Но тогда все было бы враньем.

Я понятия не имел, кто такой Тен. И, когда мне назвали его фамилию, вообще подумал, что это погоняло — производное от какой-нибудь фамилии типа Теньков или Тенцов. Более того, я опоздал на совещание, поэтому об убийстве узнал только от начальника уголовного розыска, своего бывшего стажера Максима Обрезанова. Я не оговорился. Мой начальник — мой бывший стажер. А я вот уже шесть лет как старший опер на «линии тяжких». Есть такое подразделение уголовного розыска в районном отделе внутренних дел. Называется оно так, потому что занимается раскрытием тяжких преступлений: убийств, изнасилований и прочего, что вызывает наибольший гнев у законопослушной части населения. Я старший в этом отделе, а в моем подчинении есть штат, состоящий ни много ни мало из одного подчиненного — Алексея Гольцова.

Так уж получилось. Мои друзья, то есть сверстники, — начальники. Все, с кем я начинал, уже давно устали от обязанностей начальников «уголовок» районов, а кое-кто даже от обязанностей начальников служб криминальной полиции районных отделов. А вот мне не повезло. Не умею я управлять коллективом! Даже за Гольцова начальник РОВД отчитывает, как школьника. Но почему-то, когда где-то кому-то отрезают голову, первым ночью всегда поднимают меня.

Сегодня ночью они, то есть начальники, найти меня не могли. Если бы я знал, что около собственного «Мерседеса» пристрелят какого-то корейца, то обязательно оставил бы адресок. Но мне было не до этого. Я две последних недели разводился с женой, и предыдущий день был настолько насыщен в плане личных отношений, что мне было не до Тена с его простреленной головой. В результате разборок, в ходе которых я объяснял своей бывшей жене, что зря она так кричит: я не претендую ни на комнату в общежитии, ни на стенку, которую нам подарила теща, ни на машину, — я оделся и пошел к своему школьному другу. Понятно, что была водка, понятно, что не спалось ночью, понятно, что утром я проспал.

Поэтому не будет никакого пролога в моем повествовании. Я опер, им родился, им, наверное, не дай бог, и умру. Поэтому когда в микрорайон нагрянули коллеги, пытаясь установить шумы, приметы и запахи возможных убийц, я направился за сигаретами. Может быть, за мой индивидуализм я когда-нибудь да поплачусь, но время идет, а час расплаты не настает. Я вот смотрю на Макса Обрезанова, которого исключительно по причине служебных отношений называю на «вы», и он эту исключительность понимает, и вижу в нем самого себя. Все-таки я сумел вложить в этого человека то, на что сейчас любуюсь со стороны. Та же неторопливо-раздражающая манера разговаривать, те же приемы ловчего диких птиц. Он знает, когда нужно смотреть в глаза, а когда в стену, когда давить разговором, а когда дать выговориться. Разница лишь в том, что ему начальство доверяет больше, он не испорченный. Испорченный — это я. Знаю о многих, кто сейчас у кормила УВД города, больше, чем они сами знают о себе. Я всех их застал по времени совместной работы, и каждый их шаг в прошлом — в моей памяти, на которую не жалуюсь. Вот поэтому я как чемодан без ручки. И выкинуть жалко — черт возьми, нужно же кому-то работать на земле! — и тащить обременительно.

Однако сытый голодного не разумеет. Загорский — я — это тот, кто не напивается на общих праздниках: Дне полиции или Дне защитника Отечества, не сдает сто рублей на подарок к свадьбе сына начальника РУВД и которого не кинешь на компенсации за неполученное вещевое довольствие. То есть тот, на котором не заработаешь ничего, кроме необходимости выполнять свои служебные обязанности. А вы знаете, как не хочется их выполнять некоторым товарищам?

Не стоит мне дальше углубляться. Единственное, что у меня никак не могут отобрать в РУВД, так это штатное звание лучшего оперативного работника. Иначе, когда находили бы безжизненное тело, первым будили бы не меня.

Вот поэтому, когда меня не смогли в этот раз поднять ночью, мой начальник Обрезанов был зол, хотя всячески это скрывал. Еще бы, труп уже увезли в морг, а начальник подразделения, который должен заниматься убийством, на месте преступления так и не побывал! Не побывал, то есть, по горячим следам. Но это дело нехитрое — побываю, может, и выводы кое-какие сделать сумею, но во всей этой истории меня настораживало несколько фактов.

С утра уже раструбили, что убийство заказное. Криминальный передел власти, и Тен — «не поделился». Но меня не только это беспокоило. Опера ГУВД и моего райотдела прочесали местность едва ли не граблями. Они около трех часов, как лунатики, бродили вокруг несчастного Тена и по прилегающим территориям, но так и не смогли разыскать орудие убийства. Судя по характеру ранений и обнаруженным гильзам, найти должны были давно снятый с производства, но продолжающий активно применяться «ТТ». Однако ни «ТТ», ни что иное сыщиками обнаружено не было.

Вот это и вызывало у меня наибольшее беспокойство. Если пистолет не сброшен киллером, как это происходит в большинстве случаев, значит, это, во-первых, не профессионал, а во-вторых — отморозок. То, что не профессионал, объяснять не нужно. Мало кто привяжет к тебе найденный ствол, если ты, конечно, не идиот, способный расколоться при первом же допросе. Но только отморозок, желая сохранить двести баксов, унесет с собой оружие, из-за которого тебя могут закрыть до конца жизни. Сто к одному, что через пару дней он снова использует этот «ТТ».

Вывод: Тену разбил затылок либо тот, кому терять нечего, либо тот, у кого с головой не все в порядке. Вот такая ужасная дилемма. Без надежды на спокойствие в ближайшем будущем. По поводу первого предположения я дал задание перед самым выходом из райотдела Леше Гольцову. Ему предстояло сделать запросы в ближайшие исправительно-трудовые колонии по всем беглым. Работа довольно «пыльная», и в потолок при ее выполнении не поплюешь. В регионе мы находились в угрюмом окружении четырех зон, две из которых строгого режима. А вот сам я приступил к разматыванию клубка с другого конца. Мой фронт работ вообще представлялся неисчерпаемым, как запасы нефти на Каспии… Ну, сами представьте: я начал отрабатывать тех, у кого с головой не все в порядке. Это в России-то…

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело