Аристократы (СИ) - "Баса" - Страница 80

Тихонько подслушивала, пока за мной следила разведка в лице Хаски. Вкратце, они к Баллийцам летят на несколько дней, а ещё слышала, что на созыве проголосовали за отставку Мерси. Бедный и что он им сделал, хороший мужик, добрый? Видите ли он не способен противостоять Бастардам и в его правление мир превратился в руины. А что он мог сделать?

На его место метят несколько членов наших семерок, в том числе папа Трески, правда он староват для подобных дел. Нестонт — тоже один из наших. Шмонт. Дядя Иосиф — председатель Немии, уж ты, это очень необычно. Интересно, папа позволит ему занять пост?

Вздохнула с облегчением, когда господа Хаски и Польски двинулись на выход. Даже пальчиками соизволила помахать на прощание и с трудом сдержала улыбку. Хаски уже обулся стоял в дверях, но тут резко обернулся и пошел таким бодрым шагом, будто готовился в атаку. Очень хотелось отступить назад рефлекторно от хищного рывка. А Хаски наклонился ко мне, обхватил лицо и прислонил свои губы к моим.

А я сцепила и губы, и зубы, чтобы не дать его языку протиснуться внутрь. Козел! Воспользовался присутствием Польски.

— Ей! Ну можно не при мне! — заголосил Санек в спину Хаски, а мы скрыты телом жениха.

Не дамся! Но мистер хитрец с чудовищной силой надавил языком мне на сомкнутые губы, от этого почувствовала неприятное давление собственных зубов на мякоть изнутри. Больно!

Пришлось ослабить челюсть и наглый язык нырнул в рот. Пролез внутрь и начал играть с моим.

Дмитрий поднял меня, схватил в охапку, как мешок с добычей, и давай целовать.

Я одной рукой ему в щеку вцепилась когтями, другой в шею. Кровавые борозды решила оставить, как печать на теле Хаски, а тот не обратил внимания на боль. Целовал и целовал. Как будто комарик пролетел мимо и едва-едва прикоснулся к нему, наверное, такие же у него ощущения были от когтей.

Но все равно, конечно, владение языком — десятибалльное по пятибалльной шкале. Частота погружения, глубина, пируэты, постепенно царапанье когтями превратилось в аккуратные поглаживания его кожи шеи. Одобрительные. И сама с не меньшей охотой сплетала язык с его, с воодушевлением прижималась телом к источнику тепла.

…очень… жаркое… утро.

— Господа!? — позвал за спиной Хаски кудрявый мистер. Тогда мы и отлепились, а самодовольная харя показала мне ямочки и чмокнула в губы в заключительный раз, прежде чем поставила на пол. Как печать поставил — моё.

Сделала вывод, если в следующий раз полезет целоваться, сцеплять надо зубы, губами не прикрывать ни к воем случае, потому что делала больно сама себе. Когда они уйдут? Суббота спокойствия, пойду с девочками в магазин.

А Хаски забыл сигареты и пошел на балкон, конечно, предварительно разулся. Чистоплюй, хоть ценит, что я иногда убираюсь. Нечего всяких теток приводить сюда, я и сама могу позаботиться о четырех комнатах в доме, это не поместье на пятьдесят комнат.

Санек недовольно подпирал косяк двери:

— Слушай, давай быстрее. Нам в двенадцать на самолет…

Жених не ответил с балкона, поэтому я обернулась в сторону окна. Затем отчетливо расслышала гул нескольких голосов, кто-то разговаривал и свистел.

— Да вашу мать! Совсем что ли……..- а дальше был трехэтажный Баллийский мат, которого я прежде не слышала от Димы. Это заставило выскочить в балконную дверь на открытый участок, здесь разве, что двое поместятся. Хаски опирался на ограду, словно собирался ее вырвать из пола и орал вниз. А что там?

Человек десять стояли за воротами нашей охраняемой территории. Охранники настойчиво пытались остановить разгоравшиеся крики.

Люди громко раздраженно разговаривали.

Тогда я уловила внезапное приближение точки, машинально вздрогнула и дернулась в сторону. И Хаски очень вовремя присел, потому что над его головой пролетело это что-то и врезалось в черную клавишу-стену позади. И это что-то скатилось грязной полоской по гладкой стене нам на пол. Это яйцо. Обычное куриное яйцо.

Да вашу мать. Хотелось повторить трехэтажный мат Хаски. Мне теперь стены отмывать от вашей грязи? Я обернулась и разглядела Хаски. И всё. Я ржала, как дикая лошадка, а рядом вторил смех Польски. Похоже, тот тоже решил по любопытничать.

Всевышние силы, не дайте умереть от передоза смеха во цвете лет. Это, наверное, месть на голову великому наследнику за мои унижения. Сбоку у него на виске, на лбу, и на слегка завивающихся местами волосах желток. Всю эту гадость Хаски стряхнул пальцами, склонив голову вниз над балконом. При этом что-то бубнил себе под нос, а я не могла успокоиться.

Это кара с небес, самодовольный наследник!

— Смешно? — слышала сквозь наш общий смех с Польски. — Я им сейчас площадь Вранеля бомбану, будут яйцами швыряться…заняться им нечем…

А дальше мы перестали смеяться, потому что опять яйцо попало в изгородь и ее брызги едва не попали на рубашку Хаски. Тот успел вовремя отпрянуть.

Затем втроем быстро нырнули обратно в тихое помещение дома подальше от обстрела. Хаски тряс руками в этой жижи.

— Ну всё… достали…мелкие твари. Я им не то то, что комендантский час устрою, задолбали со своими акциями, митингами, заняться нечем. Жизнь скучной показалась, ну ничего… я их под замок посажу… — бубнил и бубнил раздраженно.

А я взяла его за кисть, (не буду же за грязную руку) повела взбешенного Хаски прочь из кухни.

Дима не сопротивлялся, шел тихий за мной, пока я вела его в ванную, про себя скрывала наползавшую улыбку на лицо.

Включила воду в раковине. Хаски явно надо голову помыть, рубашка вроде не пострадала. Не знаю почему хотелось ему помочь, и не знаю почему он послушно наклонил голову в раковину и ждал пока буду мыть ему голову. Правда все равно бубнил раздраженно:

— Гребаные Бастарды…

— Ты не забыл — я тоже Бастард, — перебила его, когда плавно гладила его по волосам и смывала шампунь. Какие приятные, мягкие волосы. Понятно, почему это единственное место, к которому я когда-либо добровольно прикасалась. Остальное — только по принуждению.

— Ты не Бастард, ты — Аня, — чуть подумав ответил. — А они, — пальцем ткнул куда-то по направлению плитки в ванной комнате. — Стадо животных!

Опять начал бубнить.

Я тихонько завершила помывку волос и вытерла пушистым полотенцем. Прикольно. Это немного приятно… заботиться о нем. На лбу у Дмитрия тоже обнаружила желтые разводы от яйца, попыталась замаскировать в очередной раз улыбку под равнодушие и попросила наклониться.

Жених послушно поставил локти на раковину и ладонью поддерживал лицо. Во! Так удобнее, а Дмитрий продолжал бубнить о своих коварных планах по уничтожению мелких тараканов.

— Ты когда-нибудь поймешь, что насилием вызываешь лишь сопротивление в ответ? — спросила у него неожиданно. После вопроса Хаски замолчал. И я заметила его пристальный, изучающий взгляд, можно сказать анализирующий.

— Ты сейчас про себя говорила? — не ответила. Посмотрела на мужчину перед собой, который разогнулся в полный рост, едва я закончила смывать грязь с его лица. И ответа не нашла в мыслях. Поискала пару секунд и озадаченно смолчала.

Похоже я и про себя сказала.

Неловкая пауза повисла не прерываемой ниточкой между нашими взглядами. Следовало оборвать ее, но не знала как.

Спас мой «чих», опять, как на парковке в университете. Три раза. Я и не заметила, что и вчера периодически чихала. Лишь бы не заболеть, этого не хватало. Горло вроде не першило, нос нормальный.

— Это что? — задал опять вопрос Хаски.

— Похоже у меня аллергия на тебя, — пошутила, как обычно.

И не дать понять, что вопросом ввел в состояние транса, хотелось замять тему разговора.

Мужчинам надо было выбираться из дому, поэтому пока Дима продолжал раздраженно расхаживать по квартире и бубнить, мы с Польски обсуждали варианты, как выбраться им из плена. Единственный вариант, пришедший на ум, это отправить, меня на разведку. Пока отвлеку, эти двое сбегут.

Выбора не было, к тому же сомневалась, что мне могли что-то сделать, там будка с охранниками возле ворот.