Темный - Сахаров Василий - Страница 14

Можно было стрелять. Но я замялся. На мгновение мне показалось, что командир «Скарабея», такой же как и я старый воин, сейчас чувствует, что смертельная опасность рядом. Он понимал, что его поймали в прицел. Но не мог ничего изменить.

В подтверждение моих мыслей «Скарабей» начал разворачиваться. В отличие от «Берсерка», у него не было телевизионной системы с тыла. И, прогнав ненужные сейчас мысли, я ударил по спуску, и орудие моего танка, превосходная пушка калибром 120-мм, послало снаряд в танк противника.

Попадание. Очередное. Еще один танк подбит моим «Берсерком». Еще одна победа. Еще на одну боевую машину и четыре подготовленных танкиста у противника меньше. И от этого я испытал чувство глубокого удовлетворения.

Окутавшись дымом выхлопных газов, танк выбрался на высотку и замер рядом с подбитым «Скарабеем». Отсюда открывался великолепный вид на поле боя, и я подумал, что если бы являлся художником, то смог бы написать великолепное батальное полотно. В самом деле, было на что посмотреть. Все поле усеяно горящей техники, преимущественно вражеской. Наши танки снова показали себя с самой наилучшей стороны. А помимо того, в небе скользили истребители с черными орлами на крыльях. Наконец-то наши авиаторы решили прикрыть наземные армии.

Мы все-таки прорвались к Новому Таллину и оказались в тылу нашего корпуса. Но это дорого обошлось сотому батальону и общие итоги боев за Дорнхолл были неоднозначными.

Несмотря на применение тяжелых танков «Берсерк» и отличную выучку экипажей, позиции мы не удержали и были вынуждены отступить. После чего завязли в грязи, потеряли время и вступили в новый бой с превосходящими силами противника. Причем шансов на победу у нас не было. И если бы не воздушное прикрытие, которое нам обеспечил лично командир 14-го ударного корпуса генерал-лейтенант Тейт Эрлинг, батальон можно было вычеркивать из боевых списков. Так что в какой-то мере наш прорыв к своим это огромная удача и провидение судьбы. Батальон уцелел, хотя потерял половину тягачей, треть автомашин и пятнадцать танков, а еще четыре были отправлены на ремонт. Это не считая потерь среди мотострелков, артиллеристов и сводных батальонов, а также брошенных в поле подбитых «Берсерков», которые республиканцы наверняка уже начали изучать. Все это нам в минус.

Однако были и плюсы, которых оказалось гораздо больше.

Во-первых, сотый батальон сохранил боеспособность и в строю двадцать один «Берсерк».

Во-вторых, мы на сутки задержали продвижение противника в полосе корпуса.

В-третьих, потери противника превысили наши минимум в пять раз. Разведка корпуса доложила, что республиканцы были вынуждены отвести с линии фронта на переформирование свою знаменитую танковую дивизию «Стальная метель» и бросили против 14-го корпуса дополнительные силы в количестве двух усиленных моторизованных бригад.

В-четвертых, было остановлено бегство солдат 8-й кавалерийской дивизии, и мы отвлекли противника от преследования 9-го конно-механизированного корпуса. Благодаря чему наши соседи, первыми принявшие бой, смогли оттянуться и занять оборонительные позиции.

Ну и в-пятых, из всего того, что произошло, офицеры батальона смогли сделать выводы, которые оформились в официальный документ и отправились в штаб корпуса.

Наш батальон элитный. Однако для более эффективного ведения боевых действий нам необходимо усиление. Не временное, а постоянное, которое будет подчиняться непосредственно комбату. Нужна разведывательная рота на бронемашинах. Нужна рота танкового десанта, которая усилит охранное подразделение и, в случае необходимости, пойдет в бой вместе с танкистами. Нужны автоматы для экипажей, а то они так и не поступили, обходимся пистолетами. Нужна собственная батарея, а лучше дивизион, самоходных артиллерийских установок. А еще нужен дивизион ЗСУ, желательно, чтобы это были новейшие «Тучи».

В общем, такие вот дела в нашем батальоне. А что касательно меня, то я принял командование первой роты. Майор Феликс Эрх погиб при прорыве. В его танк попали сразу две управляемые ракеты, а затем вражеская пехота добила «Берсерк» из одноразовых гранатометов. После чего в роте осталось шесть машин. И я считал, что оставшиеся в строю танки раскидают по другим ротам. Но командование решило поступить иначе, и Юрий Темников стал командиром роты. Должность майорская, и в самом скором времени можно ожидать повышения в чине.

Пятый день войны. Вечер. В пятнадцати километрах от нашего полевого лагеря, который находился за Новым Таллином, несмотря на дождь, шла артиллерийская дуэль. Солдаты сидели в окопах, мокли и мерзли, а я валялся на раскладушке и смотрел телевизор. Все равно делать нечего. Шесть танков моей роты в полном порядке, боезапас загружен, топливо есть, экипажи укомплектованы и личный состав отдыхал. Идти никуда не хотелось, да и некуда. Вот и отлеживал бока, а попутно пытался разобраться в обстановке на фронте.

Верить новостям нельзя. На войне врут больше, чем где бы то ни было. Даже рыбаки и охотники не такие выдумщики, как генералы и маршалы. Это непреложный факт. Но я знал гораздо больше, чем рядовые солдаты, и потому дополнял информацию СМИ своими собственными данными.

Ну и что же у нас происходит?

На данный момент практически везде вальхи отступали. Сказывалось превосходство противника в живой силе и технике, а также немалую роль играл факт неожиданного наступления. Странно, конечно. Мы так долго готовились к войне, а нападение все равно стало неожиданностью. Но, наверное, так и должно быть. Ведь маршалам, которые командовали царскими армиями, приходилось как-то оправдывать свои потери и поражения. Поэтому они так и говорили. Кого журналисты ни спрашивали, у всех ответ один – вероломное нападение застало нас врасплох. И только командующий 1-й армией Алексей Вильгельмович Игнатов говорил, что был готов к такому развитию событий, и потому его войска продолжают удерживать первую линию обороны.

Ладно, черт с ними, с маршалами. Перехожу к сути и конкретике.

Одна из наших армий, а именно Четвертая, перестала существовать и от нее почти ничего не осталось. Маршал Тангбранд в плену, его штаб уничтожен, а расчлененные на куски корпуса, дивизии, бригады и полки попали в окружение. Так что сейчас остатки этой армии добиваются республиканскими тыловыми частями. А ударные соединения противника в это самое время двигаются вдоль Верейского океана, сметают со своего пути все заслоны и занимают наши ВМБ (военно-морские базы). Тыловики, военные моряки, полицейские и ополченцы из поселенцев пытаются задержать вражеские танки, но получается у них это плохо. Впрочем, вскоре республиканцы все равно выдохнутся. Есть информация, что они уже испытывают проблемы с моторесурсом, а из Метрополии самолетами и скоростными океанскими лайнерами на левый фланг фронта срочно перебрасываются подкрепления. И это не просто пехота, а 1-й штурмовой полк «Неерборг», столичная элита, 5-я бригада морской пехоты «Черные дьяволы» и пара гвардейских батальонов.

Далее, приближаясь к нам. Третья армия. Она отступила от границы на сто сорок километров, оставила подготовленный к обороне рубеж и продолжает откатываться на юг. Но тут все понятно. Вины командующего в этом нет. У него обнажился левый фланг, вот он и отступает, пока его не окружили, как соседей.

Вторая армия. Тоже отход и оставление приграничного оборонительного рубежа. При этом в тылу Второй армии очень активно работали местные партизаны и республиканские диверсанты. А причиной этого был район Тангароа, до оккупации материка Окс столичная область Лиги Свободных. Поэтому совершенно естественно, что нас там ненавидели больше всего. Да и население в районе Тангароа превышало пять миллионов человек, то есть имелся мобилизационный ресурс, который республиканцы могли использовать.

После Второй армии очередь Первой, которой подчиняется наш 14-й ударный корпус. Как я уже упоминал, у нас положение лучше всех. Мы прочно стоим на своих позициях, отбиваем все атаки противника и контролируем тыл. В новостях говорят, что это заслуга маршала Игнатова, но в армии каждый военнослужащий, начиная от генералов и заканчивая рядовыми, знает, что это не так. Настоящая опора Первой армии Тейт Эрлинг, который стянул к своему корпусу все вражеские резервы. Причем он не отсиживается в обороне, а постоянно контратакует, наносит отвлекающие удары и засылает в тыл противника диверсантов. Соответственно, остальным корпусам армии легче и они тоже держат оборону.