Любовница ледяного дракона (СИ) - Никольская Ева - Страница 60

— Как это верно и как прискорбно. — В голосе дракона не было ни тени насмешки.

— Если ты последуешь сейчас за мной, я предоставлю доказательства, что ты действуешь по своей доброй воле.

Король повел его мимо того места, где недавно лежал, раскинувшись, в виде огромного дракона. Теперь Грифон заметил дверь в стене, которой не мог увидеть раньше, потому что ее загораживала массивная туша Синего. Стены коридора мерцали, и это свечение придавало всему вокруг необычный голубоватый оттенок.

— Почему стены светятся?

Дракон остановился и потер пальцем стену. Показывая руку гостю, он объяснил:

— Это подводный мох из самых темных глубин моря. Свет — необходимый компонент процесса жизнедеятельности, хотя я и не знаю точно, какой цели он служит. Но если мох перестает светиться, он гибнет. Я приспособил это свойство для своих нужд. И вполне удовлетворен результатом. Это, — он поднял испачканный палец, — самое малое из сокровищ моря. Красота земли не идет ни в какой сравнение с тем, что скрывается под водой.

С этими словами дракон аккуратно вытер палец и зашагал дальше по коридору. Он беззаботно повернулся спиной к Грифону, словно в доказательство своих добрых намерений. Птицельву пришлось настойчиво напомнить себе, что, даже если ему удастся убить Короля-Дракона, он должен будет с боем проложить себе путь на побережье, а потом вплавь выбираться на берег, что совершенно не отвечает его склонностям. Так что оказанное ему в разумных пределах доверие было вполне оправданным.

Они вошли во второй зал, еще больше первого, и Грифон услышал шум волн, разбивающихся о скалы. Присмотревшись, он увидел, что дальний конец зала и впрямь захвачен морем — они находились в подводном гроте.

Стены здесь были уставлены книгами, артефактами и самыми разнообразными инструментами. Грифон догадался, что именно отсюда Синий Дракон управляет своими владениями, работает над заклинаниями и присматривает за Ириллианом.

Большой мерцающий кристалл, стоявший на верхушке деревянной треноги, сразу же привлек внимание Грифона. Дракон подвел к нему гостя, и кристалл засветился ярче.

— Вот что я называю своим настоящим домом — те развалины, на месте которых возник Ириллиан.

— Возник Ириллиан?.. — с удивлением переспросил Грифон. Ириллиан считался одним из старейших городов в Драконьем царстве, и о том, что он выстроен на не правдоподобно Древних развалинах, Грифон понятия не имел.

— Еще до появления искателей, даже до расцвета квелей, этот город был прекраснейшим в мире. Но однажды он стал жертвой землетрясения чудовищной силы, такого мощного, что целые районы поглотило море. Обитатели древнего города былк вроде драки, поэтому многие из них выжили и сумели с толком использовать уцелевшее. Но они все же предпочитали жить на суше, и поэтому начали строительство того Ириллиана, который мы знаем. Потом их сменила раса квелей, и тогда старый город оказался заброшенным окончательно. Квели обустроили пещеры, прорыли много туннелей. Потом их сменили искатели. Большинство артефактов здесь осталось от искателей, от квелей только несколько. Когда пришло время искателей, первые драконы сочли эти пещеры предпочтительнее города, который они предоставили людишкам.

Синий Дракон легонько похлопал по кристаллу:

— А вот и та сила, лорд Грифон, которая позволила навязать тебе мою волю на какое-то время. — Он шагнул в сторону. — Бери его. Пусти его в ход. Поступай, как тебе заблагорассудится.

Если Король-Дракон надеялся, что такое предложение убедит Грифона поверить ему до конца, он прискорбно заблуждался. Лорд Пенаклеса задолго до их встречи успел выяснить, как дорого обходится дурацкое благодушие. Он решительно шагнул вперед, одним глазом покосившись на хозяина, и осторожно прикоснулся к кристаллу правой рукой.

Кристалл казался прохладным на ощупь, и Грифон почувствовал возникновение контакта. Он сосредоточился на мыслях о Пенаклесе, представил его мысленно. Тоос. Он хотел увидеть Тооса…

И перед ним появилось изображение королевских покоев во дворце. Генерал отчитывал двух советников, пытавшихся ввести бессмысленный налог, который, как давно подозревал Грифон, больше наполнит их карманы, чем городскую казну. Тоос встал и указал им на дверь, голос его звучал спокойно, но властно. Пристыженные чиновники заспешили к двери.

«Добрый старина Тоос, — с чувством подумал Грифон. — Мне никогда не удавалось нагнать на них страху… Определенно, ему к лицу быть королем».

Он с сожалением прервал свой контакт с Пенаклесом. Нельзя забавляться этой штукой целый день. Синий Дракон не станет ждать. Грифон на мгновение задумался… кажется, он нащупал верное решение. Одного испытания должно быть достаточно.

Он сосредоточил свои мысли на Синем Драконе…

Король-Дракон бесцельно зашагал по пещере. Потом начал нервно постукивать кулаком по стене. Потом на него напала дрожь — такая сильная, что он с трудом удержался на ногах.

Полюбовавшись этим зрелищем несколько секунд, Грифон снова с сожалением разорвал контакт.

В это мгновение в пещеру вбежали стражники, судя по оскаленным физиономиям, намереваясь разорвать его на куски. Король-Дракон приказал им убираться таким тоном, что стражники попятились и исчезли без возражений. Дракон резко повернулся к гостю:

— Ты… Тебе не следовало этого делать! Я… Я думал… Грифон не испытывал ни малейшего раскаяния:

— Ты думал, я захочу поиграть в благородство и откажусь от твоего предложения? После того как ты подцепил меня на крючок, заставил забыть про свои долг и вел несколько дней по кошмарным болотам, где можно было утонуть в любую минуту? В таком случае тебе полезно почувствовать на своей шкуре действие этой игрушки!

Синий Дракон отвел глаза и произнес ровным тоном:

— Думаю, теперь мы уточнили свои позиции. Ты готов принять перемирие?

— Конечно.

— Это только временная мера, ты согласен?

— А ты как полагаешь? — сухо бросил Грифон.

12

Нелегко было уснуть в Мэноре этой ночью. Кейб то и дело ловил себя на том, что лежит, бессмысленно уставившись в потолок. По доносившимся до него шорохам и тихим вздохам можно было догадаться, что Гвен чувствует себя не лучше. Кейб заставил себя лежать неподвижно, притворившись спящим. Если его притворство подарит ей хотя бы несколько минут отдыха, значит, оно того стоило. Глупо было множить ее страхи, показывая свое беспокойство.

Книги, прочитанные за последние несколько месяцев, к сожалению, не давали никакого представления о той опасности, с которой они столкнулись. Некоторые из них, по предположению Кейба, были написаны Хозяевами Драконов, в частности Ялаком, соратником Натана. После трехчасового сражения с рукописью, представлявшей собой сплошную головоломку, Кейб пришел к печальному заключению, что маг был не в ладах с наукой правописания. Кроме того, большая часть его сочинения была посвящена трактовке различных туманных предсказаний древних мыслителей. Крайне неудачно, потому что само сочинение Ялака тоже нуждалось в верной трактовке.

«Почему в магии все так запутано и непредсказуемо? — с досадой спросил он себя. — Почему ничего в ней нельзя упорядочить и разложить по полочкам, как в других науках?»

И теперь всё на его плечах… Все, кто мог дать дельный совет или указание, умерли во время или после Поворотной Войны.

Перед рассветом он наконец сдался и вылез из кровати, обнаружив, что Гвен только этого и дожидается: она лежала тихонько, как мышка, глядя в потолок. Как только Кейб зашевелился, Гвен повернулась к нему.

— Э… утро, — с запинкой выговорил Кейб. В сложившихся обстоятельствах выглядело бы довольно странно, скажи он «доброе». Обоим не хотелось заглядывать вперед.

Ко времени, когда они оделись и позавтракали — аппетит у обоих оказался на удивление слабым, — их кони были оседланы. Ссарекаи и его коллега из Пенаклеса, Дерек Айроншу, уже ожидали их. Эти двое, на взгляд Кейба, вели себя вполне по-приятельски — насколько это возможно в такой ранний час. Это немного улучшило его настроение. Гвен, заметив его улыбку, нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Не так уж все плохо.