Сколько стоит любовь (СИ) - Ильященко Валерия - Страница 26

- Нет! Не вздумай вмешиваться! – перебила она его. Яна гневно глянула на Макса, но столкнулась с серо-голубыми глазами, которые будто в душу заглянули и застыла.

- Но я могу помочь, - Его тон стал мягче. Тарасов пробежался взглядом по лицу девушки и остановился на губах, таких манящих, сводящих с ума. Яна проделала тоже самое. Она понимала, что если сейчас не выйдет из машины, то позже пожалеет об этом.

- Мне не нужно ничего от тебя. Не хочу быть должна, - повторила она, чувствуя дрожь во всем теле.

- А я не говорю, что ты мне будешь что-то должна. Раз это из-за меня, то я хочу исправить. Почему ты не хочешь принять помощь? Я понимаю, гордая и все сама хочешь сделать, но есть случаи, когда посторонняя помощь не навредит, а только сделает лучше, - Максим еще ближе придвинулся. Если он ее не поцелует, то точно свихнется. Не мог ни о чем думать, кроме как о Яне, сидящей так близко. Девушка попыталась увеличить дистанцию, но дверь машины не дала это сделать. Во рту пересохло, и она чувствовала, как дрожь все сильней распространяется по телу.

- Пожалуйста, выпусти, - прошептала дрожащим голосом Яна.

- Не хочу, - чуть слышно ответил Макс. Он коснулся прядей светлых волос, лежащих на плече девушки. Как и думал, мягкие. Пальцами переместился к шее, чувствуя, как дрожит Яна от его прикосновений. Сам ощущал что-то подобное. Вроде бы ничего необычного, но все иначе. Ничего подобного раньше не испытывал. Ее большие голубые глаза пленили, подчиняли себе. Когда он кончиками пальцев коснулся щеки Яны, девушка чуть слышно выдохнула. Сердце ухнуло куда-то вниз, а тело будто сковали невидимые цепи. Разум говорил сопротивляться, а что-то глубоко в груди не давало этого сделать. Яна понимала, чего хочет Максим и ее пугало то, что она хотела того же. Рот сам непроизвольно приоткрылся. Его горячее дыхание на ее губах, полностью лишило воли Яну. Девушка закрыла глаза, не шевелясь. Максим с жадностью еще раз, но медленней прошелся взглядом по лицу. Длинные ресницы подрагивали на закрытых веках. Легкий румянец окрасил щеки едва ли розовым цветом, губы не тронутые помадой, пробуждали дикие желания внутри Максима. Больше не медля и секунды, он поцеловал ее, чуть ли не зарычав от того, что наконец-то сделал то, чего так хотел. Впервые он хотел, чтобы Яна запомнила этот момент и вспоминала с улыбкой на этих самых губах. Целовал осторожно и мягко, пробуя ее губы на вкус. Плавно перехватил верхнюю губу, провел кончиком языка по нижней, и на мгновение застыл, давая Яне шанс отстраниться. Она все так же дрожала. Еще шире приоткрыла рот, целуя в ответ. Максим не шевелился, боясь спугнуть ее. Макс чувствовал – это ее первый поцелуй. Не знал почему, но был в этом уверен. Его пугало то, что он готов был кричать, радуясь тому, что ее первый поцелуй принадлежит ему. Понимать, что она всегда будет помнить его, кто бы ни был рядом. Но тут резко остановил себя. Нет, не хотелось, чтобы ее еще кто-то целовал. Только он. Всегда. Какой-то внутренний зверь внутри твердил: «Моя. Она будет только моей».

Руки Яны легли ему на плечи, и мощный заряд пробежался по телу Максима, концентрируясь в паху. Он словно ожил и чуть наклонил голову, прижав к себе Яну, насколько это позволяла сделать машина. Девушка замерла, будто испугавшись. Но это длилось пару секунд. Заминка – время подумать. После чего ее руки обвились вокруг его шеи и она, наконец, запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь тем, что исполнилось ее такое пугающее желание. Максим, не выдержав, сгреб ее в объятия крепче. Ладонь легла на ее затылок и слегка нажала, прижимая девушку к себе. Атмосфера в машине накалилась до предела. С мягкого и нежного, поцелуй превратился в горячий, наполненный страстью и желанием. Будоражащий кровь, размывающий все границы, сносящий преграды. Вкус ее губ дурманил, дыхание сводило с ума, а когда Максим проник языком вглубь рта Яны, он чуть не застонал от нахлынувших чувств. Давление в джинсах было физически невыносимым. Хотелось ее. Всю, без остатка. Понимал, что нельзя. Не сейчас. Рано. Так сладко и мучительно, понимать, что она поддалась, наконец ему. Так больно от того, что нельзя прям тут взять ее и от того, что как только откроется дверь машины Яна уйдет. Так хорошо понимать, что она отвечает ему пылко. Хотелось показать ей всю ту гамму чувств, которые она еще не испытывала, как бы банально это ни звучало, подарить ей мир. Чтобы смотрела только на него одного. Он чувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой, гормоны и желания которого бежали вперед головы. Но это был так волнительно и маняще, что все становилось неважным.

Когда Яна отстранилась, тяжело дыша, Максим еле сдержался, чтобы не выругаться. Девушка шокировано уставилась на Макса, не понимая, что только что произошло? Как она могла позволить ему поцеловать себя?! Почему до безумия хочется повторить поцелуй?! Губы опухли и раскраснелись. Девушка непроизвольно коснулась их кончиками пальцев. Максим разблокировал двери, давая ей возможность сбежать. Яна поступила именно так. Схватив сумку, вылетела из машины и скрылась в подъезде.

Тарасов положил руку на руль, а потом провел рукой по волосам, приводя дыхание в норму. Знал, Яна вернется. Это дело времени, но от чего он сам сейчас находился в полном замешательстве?

- Твою мать, что это только что было? – проговорил он, закрывая глаза и положив голову на подголовник. Ему нужна была разрядка, и он спокойно мог поехать к Диане. Она бы с радостью его приняла, но вместо этого Тарасов отправился домой.

Яна забежала домой и, скинув балетки, забежала в ванную и включила холодную воду. Умылась ей, но не помогло. Тело горело. Помнило руки Максима на талии, его губы на губах. Его запах был на ее одежде. Безумие. Она точно теряет голову, а этого не должно быть. Скрипнув зубами, девушка сбросила одежду и забралась в ванную, где приняла прохладный душ. Не помогло. Свежие воспоминания все больше распаляли. Она не могла так легко сдаться, не могла влюбиться в Максима. Нельзя. Но сердце уже начало ныть от того, что неизвестно, когда она теперь увидит его снова.

Ее первый поцелуй… Она не думала, что он будет с ним, и окажется таким будоражащим кровь. Конечно, в глубине души понимала, что это только для нее это настолько волнительно, для Максима же вряд ли стало чем-то особенным. На него девушки сами вешаются, он не обделен женским вниманием. А она ведь ничего не понимала даже в поцелуе. Яна смущенно приложила ладонь к груди, стыдливо думая о том, что, скорее всего Максим понял, что целовалась она впервые. До этого, ни одного парня к себе не подпускала. Отчего же он стал исключением? Максим никогда не спрашивал, делал, что самому вздумается. Наверное, поэтому, так сильно к нему тянет. Красивому, властному, сексуальному. В нем сочетаются столько качеств, что не обратить внимания невозможно.

Девушка подставила лицо под струи воды. Скорей всего, Рита права, и Яна ему интересна, как что-то новое, не похожее на то, к чему он привык. От этого столько смятений в душе…

Тарасов с утра улетел в Новосибирск, чтобы побыть подальше от Яны. Желание поехать в кафе, и увидеть ее было настолько невыносимым, что он не мог думать ни о чем другом. А это его чертовски раздражало. Ну не могла какая-то девчонка, пусть и красивая столько мыслей в голове занимать. А воспоминания о поцелуи причиняли дискомфорт в брюках. Максим надеялся, что это пройдет, когда он с ней переспит. Тогда все вернется на свои места.

А Яна хоть и не говорила вслух, но ждала его. Каждый раз, приходя на работу, глазами искала Максима за столиком. Не находила. Не было и его друзей. Он словно исчез. Пропал в неизвестном направлении. Без объяснений. После работы тоже не встречал и девушка в глубине души расстраивалась. Перемены в настроении подруги заметила Рита, но Яна отмахивалась, говоря, что все у нее хорошо, просто устала. На днях она позвонила маме и рассказала, что не поступила в университет. Та расстроилась, но попыталась приободрить дочь. В последнее время боль в сердце не прекращалась, но женщина молчала, не хотелось, чтобы Яна тревожилась. Ей итак нелегко. Поэтому терпела, пила лекарства, которые больше не помогали. Нужно было ехать к врачу, но в их поликлинике работали новички, только окончившие медицинский университет и толком не знавшие работу на практике. В частную клинику не было денег сходить, поэтому женщина смирилась с тем, что скорей всего она покинет этот мир. Было беспокойно за дочь. Вот если бы нашелся мужчина, который защищал бы ее, поддерживал, поднимал, если упадет, тогда и умирать не страшно.