Накануне (СИ) - Логинов Александр Анатольевич - Страница 14

   Со смотровой площадки тридцатиметровой башни, на сборы черниговцев мрачно взирал сам киевский князь. По случаю был он облачен в воинские доспехи, на перевези висел старый добрый меч князя. Алое шитое золотом и подбитое мехом княжеское корзно и золоченый шелом с медвежьей личиной делали его приметной целью для черниговских лучников, но никто даже не думал стрелять в князя. Рядом с князем стояли два его ближних боярина и галицкий боярин Глеб Зеремеевич.

   -- Уходят, паскудники. Ей, уходят с награбленным, -- кипя негодованием, прорычал Владимир Рюрикович.

   -- Дозволь, княже, ударить, -- сказал один из его бояр, поворачиваясь лицом к князю.

   -- Мы их сомнем, -- с воодушевлением поддержал товарища другой.

   -- Отлично сказано, Ивар Юрьевич, -- раздался за их спиной хриплый голос.

   Это произошло настолько неожиданно, что даже Глеб Зеремеевич слегка вздрогнул, а бояре князя чуть не подпрыгнули. Они обернулись, бросая злобные взгляды на стоявшего на последней ступеньке лестницы дружинника. Мирослав в отличии от бояр не был вооружен, но под суконным кафтаном он всегда носил кольчугу франкской работы тонкого плетения. Говорят, что взял он ее в поединке с одним франком, считавшимся до встречи с волынянином непобедимым бойцом. Князь поморщился недовольно. Он сильно недолюбливал этого дружинника. Если галицкий боярин Глеб Зеремеевич происходил из знатного галицкого рода, то Мирослав был из худородных волынян, душой и телом преданный князю Даниилу.

   -- Смять можно то, что сминается, а этих - не сомнешь, -- с издевкой сказал Мирослав. -- Возьмут тебя в копья и мечами порубят...

   -- А я смерти не боюсь, -- ответ Ивора Юрьевича содержал открытый вызов.

   -- Ну и дурак, -- хмуро буркнул Мирослав.

   Не далее, как позавчера, послухи, нанятые им на княжеское серебро, сообщили о сговоре киевских щитников, намеревавшихся ночью впустить в город черниговцев. Зачинщиков удалось нейтрализовать. Взяли по-тихому, отправив за ними четырех дворян во главе с детским. Мирослав подстраховался, дал им в помощь трех мечников из своей сотни. Они эмитировали ограбление с убийством, вырезав спящие семьи. Киевляне как узнали про убийство - потребовали от князя найти убийц. Больше всех орали щитники. Пришлось предъявить им виновников. На их роль определили неких шестников, которым Мирослав посулил серебра и кров в Галиче. Те взяли на себя вину, но были убиты еще до суда при попытке к бегству.

   -- А вдруг это ловушка? -- задумчиво произнес Глеб Зеремеевич, которому его князь настрого запретил губить людей, ограничиваясь простой поддержкой киевского союзника, просто фактом своего присутствия в Киеве.

   Владимир отвернулся, что бы никто не увидел, как ненависть скривила лицо князя. Он киевский князь, а должен подчиняться худородному мечнику! Более того, задабривать его и других бояр Даниила. Глеб Зеремеевич получил от князя коня в подарок, ткани дорогие и серебра не мало. Тот же Мирослав одарен был щедрою рукою.

   -- Не надо ссориться, -- миролюбиво предложил князь. -- Подождем прихода воев Даниила.

   По случаю снятия осады и ухода черниговцев восвояси, киевский князь проставился народу - поил медами и брагой, кормил за свой счет. Дружинники пировали в княжеском тереме, куда пригласили также князя Даниила и его бояр и ближних людей, которые в массе своей происходили из худородных. Владимир Рюрикович старался задобрить своих бояр из старшей дружины, а также заручиться поддержкой земских бояр и именитых людей.

   Казна княжеская на глазах опустела. Мало того, что пришлось кормить и поить три сотни галичан, так теперь еще по договору с князем Даниилом надо было снабдить продовольствием остальное его войско и выплатить князю приличную сумму. Даниил потребовал по 4 гривны на человека в боярских полках и по 5 гривен своим дружинникам. Сыну киевского князя пришлось согласиться на условия Даниила и отцу ничего не оставалось делать, как утвердить их.

   Князь притворно улыбался, одаривая на пиру галичан из сотни Глеба Зеремеевича и других земских бояр. Злость на себя, на свою скупость, распирала нутро князя. Не хотел тратиться на свою дружину - теперь швыряет серебро наемникам. Он специально задабривал галичан, обойдя богатством подарков двор Даниила. Но не забывал он и своих бояр - одаривал щедро. Младшая дружина тоже не была обделена вниманием - князь одарился на славу.

   -- Слава нашему князю! -- в пьяном угаре кричали отроки.

   Старшая дружина превознесла здравницы не менее усердно, но бояре уже знали о задумке князя и дали свое добро княжескому начинанию. Оставалось возбудить алчность у галичан и уговорить Даниила присоединиться к походу.

   -- Я заплатил тебе, -- уже который раз укорял Даниила Галицкого киевский князь.

   Князь Даниил с аппетитом поедал жаренное мясо, запивая дорогим вином из княжеских погребов. Он для себя давно решил, что примет участие в походе на Чернигов, но пока не соглашался, набивая цену.

   -- А я помог тебе удержать княжение, -- возразил Даниил с усмешкой на губах.

   -- Мы легко разобьем черниговцев, -- продолжил увещать галицкого князя овручский князь.

   Даниил искоса посмотрел на сына киевского князя. Ростислав княжил в Овруче, родовом владении своего отца и деда и к своим двадцати трем годам превратился в рослого, сильного воина, но был горяч и склонен к необдуманным поступкам. Даниилу нравился овручский князь за бесшабашность и удаль.

   -- Моим слугам что со мной по три доли, тем, что остались в Галиче - по доле. Лично мне - два табуна коней, -- наконец озвучил условия Даниил.

   -- Побойся бога, -- возмутился киевский князь. -- За что доли-то платить тем, кто в Галиче?

   -- Галичанам по доле на человека, а боярам галицким - по две, -- игнорируя вопли князя, продолжал выставлять условия Даниил.

   -- Согласен, -- молодой овручский князь бесцеремонно вмешался в торг князей.

   Отец бросил на сына грозный, полный недовольства взгляд, и Ростислав сразу стушевался, опасаясь отцовского гнева.

   -- С этим я согласен, -- размеренно произнес Владимир Рюрикович. -- Но долю получат только те, кто пойдет воевать Чернигов.

   Видя, как скривился рот недовольного Даниила, киевский князь упрямо сказал:

   -- Своим слугам в Галиче сам плати.

   -- Хорошо, -- на удивление быстро согласился Галицкий князь.

   Владимир Рюрикович сразу заподозрил подвох и оказался прав в своих подозрениях.

   -- Кони все должны быть боевые, -- уточнил Даниил.

   -- Один табун - боевые кони, а другой - вьючные, -- быстро отреагировал киевский князь.

   -- Хорошо, -- опять легко согласился Даниил.

   Киевский князь обрадовался уступке. Как-никак сэкономил триста гривен.

   Князья еще долго спорили, Даниил выжал из киевского князя, помимо серебра, еще много разного товара. Ему очень нужны средства, что бы наладить добрые отношения с галичанами и маленькая победоносная война с черниговским князем уже принесла не плохие плоды. Не обнажив мечи, не пустив ни одной стрелы галичане обогатились за счет союзника. Даниил понимал, что при случае взятия Чернигова они обогатятся еще больше и авторитет князя после победы станет неоспорим. Это важно. Старшая дружина недолюбливает князя, хотевшего править самовластно, без оглядки на бояр. Даже пытались сжечь князя, но были своевременно схвачены. Даниил их помиловал. Акт милосердия принес свои плоды. Тот же Глеб Зеремеевич в благодарность встал на сторону князя и служил верно. Победа на Михаилом Черниговским и богатства, взятые в его стольном граде, сделают бояр еще лояльнее.

   -- Вот он Чернигов, -- перекрестившись, сказал Степан, указывая на виднеющийся вдали огромный город.

   Сашка заворожено смотрел на отливающие золотом купала многочисленных церквей и храмов. На каменные стены Черниговского детинца, стоявшего на высоком холме, на мысу при слиянии рек, откуда хорошо должно быть просматривались окрестности.