Накануне (СИ) - Логинов Александр Анатольевич - Страница 23

   -- Переживает, князь, -- подумал Сашка, глядя на разом состарившегося князя.

   Михаил Всеволодович собрал всех своих гридней и вооружил отроков, к ним присоединились охотники на службе епископа. Едва набралась большая сотня. С такими силами атаковать лагерь волынян с галичанами - сущее самоубийство. Хорошо хоть коней князь выделил для охотников. Сашке было жалко потерять своего коня - слишком он уж дорог, да и пригодиться еще.

   -- Сладили бы свои пороки, да и разметали бы ворох галицкий, -- недовольно пробурчал он, когда они выехали из детинца.

   -- Не тебе указывать, -- резко осадил молодого Степан. -- Не твоего ума дело.

   -- Как же не моего, -- совсем тихо пробурчал Сашка. -- Раньше надо было вылазку сделать...

   Но Степан услышал.

   -- Сказано - умолкни, -- прикрикнул он.

   Сашка замолчал. У ворот их ждали. Видно остались в городе люди верные князю. Все они собрались по его зову. Были тут земские бояре, торговые люди и состоятельные ремесленники. Но все равно, их было слишком мало, чтобы рассчитывать на успех. Две с половиной сотни шли на смерть за своим князем. Их лица при свете горевших у ворот костров, касались сосредоточенными и, какими-то одухотворенными, что ли.

   Князь Михаил Всеволодович решительно направил коня в створ открытых ворот, за ним под княжеским стягом последовали его немногочисленный двор и оставшиеся верными горожане. Еще с вечера, как стало понятно, что ятить Мстислава Глебовича, так смело объявившегося на вече, не получилось, тот как сквозь землю провалился, князь понял, что пора пришла действовать. Любимый боярин Федор был послан в Резань с просьбой о помощи. Родственники в Резани, как рассчитывал князь, должны помочь. На счет бескорыстия резанского князя, умудренный опытом черниговский князь не строил иллюзий. Резанцы воспользуются сварой в черниговской земле, чтобы оттяпать волость другую. Пускай.

   Сейчас главное сжечь пороки, что бы Мстислав Глебович не смог выступить заступником Чернигова перед галицким князем. Иначе, с черниговцев станется - позовут себе на стол нового князя, что им более люб. Если все получится, приспешники Мстислава поутихнут - князь боронит город.

   Князь разделил отряд на две части. Сам со своим двором ушел понизу, по дороге стелящейся по дну оврага. Он обойдет стороной вражеский лагерь и ударит во фланг, и тут горожане должны поспеть на помощь князю.

   Сашка чуть не прозевал начала атаки. Время тянулось медленно. Он вначале вслушивался в ночную тишину, пытаясь разглядеть атакующих гридней, но кроме завывания ветра ничего не слышно и крупные хлопья кружащегося на сильном ветру снега сводили видимость к минимуму. Даже пороки было не разглядеть, а до них всего-то рукой подать. И вдруг среди завывания ветра сотники услыхали какой-то шум.

   -- Пора, -- просто, совершенно буднично сказал Домослав Завидович.

   Они атаковали. Всадники ударили первыми. Одни прямо с седел перепрыгивали через оборонительные заграждения поставленными галичанами, другие пытались растащить их, давая дорогу пешим. Сашка сходу перемахнул через опрокинутые на бок сани. Успел заметить движение справа и изогнулся, отворачиваясь от удара копьем. Вспомнив уроки Степана метнулся в сторону, с ноги ударив мужика в длиннополой шубе. Тот упал на спину. Сашка вырвал сулицу из его рук, отскакивая в сторону. Очень вовремя. Бородатый мужик налетел на него размахивая боевым топором. Пришлось ткнуть ему сулицей в лицо и забыть, быстро сместившись в право. Копейщик опять атаковал, целя в Сашкин бок. Пришлось опять проявлять чудеса изворотливости. Удачно ухватился за древко копья, дернул на себя, и в этот момент сам ткнул сулицей, но не достал противника. Упавший уже поднялся на ноги, заходя Сашке со спины, а мужик с топором наседал сбоку. Пришлось рискнуть. Выпустив вражеское копье, метнулся в сторону копьеносца, плечом сбив его с ног. Сам не удержался - упал рядом. Быстро перевернулся, но пришлось выпустить из рук сулицу. Мужик с топором уже наскочил на него, замахнувшись для удара. Сашка успел попрощаться с жизнью, когда мужик пал на колени, выронив топор из рук. Из-за его спины вынырнул Местятка с зажатым в руке луком. Защелкала тетива и еще один враг упал рядом с Сашкой, глядя на парня ненавидящим взглядом.

   Копейщик сбитый Сашкой с ног притворился мертвым, и его в суматохе пропустили. Рядом нарисовался Костяжко с обагренным кровью мечом.

   -- Ну ты даешь, Александр Борисович, -- весело крикнул Костяжко. -- Сам собою против многих попер.

   -- Если бы не вы, парни - лежал бы я тута, -- едва переведя дух, сказал Сашка.

   -- Надо проход сделать, -- напомнил Костяжко.

   -- Ты этим и займись, -- Сашка вспомнил, что должен командовать. -- А мы прикроем.

   Сказал, как накликал. Из темноты вынырнули галичане. Все при оружии и бронные. И очень злые. Местятка метал стрелы, а Сашка подобрал сулицу и топор. Вдвоем они вряд ли остановят врага. За считанные мгновения их сомнут, и Костяжко не успеет впустить подмогу. Но тут раздался зычный голос Степана:

   -- Стена!

   Сашка не сообразил, что от него требовалось. Метнув на бегу сулицу, он, размахивая топором вломился в набегающие ряды вражеских воинов. Удар, отскок, бросок вперед. Присесть, уходя от удара. Самому рубануть по ноге, опять бросок. Удар кулаком, на замах нет времени, тычок топором в бородатую рожу. Успеть отпрыгнуть назад, крутануться на месте, зацепив чей-то локоть.

   -- Стоять! -- сквозь завывания ветра услышал он голос Степана, но сообразить, что к чему он уже был не в состоянии.

   Сразу набегают двое. Один с копьем, второй с сулицей поднятой для броска. И не уклониться - слева и справа лежат тела. Чутье подсказывает, что враг подбирается с зади. Остается переть вперед. Бросок топора, рывок. На бегу подобрать щит и вытащить меч. Копейщик атакует, целя в живот. Подставить щит и мощно рубануть по древку, срубая наконечник. Теперь вперед. Кольнуть острием меча в рожу. Враг что-то кричит, но умолкает, пропустив удар. Затылком почувствовал, что позади кто-то есть. Крутанулся на месте, отбиваясь мечом.

   -- Свои, Александра Борисович! -- отпрянув, выкрикнул Костяжко.

   -- Кто с тобой? -- тяжело дыша, спросил Сашка.

   -- Местятка и дядька Лавр, -- ответил черниговец.

   -- Ну, ты хоробор! -- обтирая залитое кровью лицо, похвалил Местятка. -- Разметал всех и пер как кабан.

   Сашка пытался отдышаться и собраться с мыслями, потому оставил его реплику без внимания.

   -- Что теперь? -- вопрос Костяжки вернул Сашку из задумчивости.

   -- Что там? -- махнув в сторону вороха, оставшемуся далеко позади, спросил Сашка.

   -- Рубятся, -- тяжело вздохнув, произнес Костяжко, обернувшись.

   -- Князь?

   Парни отрицательно помотали головами.

   -- Что там, черт возьми, происходит? -- подумал Сашка.

   Степану не удалось построить стену из щитов. Сашкин порыв, когда он побежал на врагов, увлек за собой бойцов. Схватка превратилась во множество индивидуальных поединков. Хорошо еще, что некоторые, наиболее опытные, остались со Степаном и смогли от тиснить врагов за ворох. А тут подмога подоспела. Наиболее горячие головы яростно набрасывались на врага, умирая под ударами копий и мечей, но все же Степану удалось сохранить подобие порядка.

   -- Что теперь? -- спросил он раненного копьем в ногу сотника.

   -- Где князь? -- морщась от боли спросил Домослав Завидович.

   -- Бог его знает, -- крикнул возбужденный Степан.

   -- Поджигай, -- велел сотник.

   -- Дровно тащите сюда! -- громко крикнул Степан.

   Из пролома в заграждении полезли черниговцы с вязанками хвороста и поленьями. Кто-то тащил мешки со щепой, кувшины с маслом, чтоб жарче горело.

   Огонь не хотел разгораться. Сильный ветер задувал огонь, не давая ему ни единого шанса. Степан ругался бранными словами. Враги, догадавшись, что черниговцы пытаются сжечь пороки, стали яростно атаковать и к ним подошла подмога. Степан вынужден был отступать, громкими криками сдерживая сорвиголов. Развалив строй они обречены на неудачу. А князя все не было. Друг за другом падали сраженные товарищи. Раненные, кто мог, отползали за спины товарищей, а кто не мог оставались лежать на снегу. Жидкий строй или перешагивал через них, и тогда тяжело раненных оттаскивали другие раненные, или делал шаг назад, и тогда судьба раненного оставалась в руках бога.