Волчья кровь (СИ) - Найт Сальверри - Страница 1

Описания существ, живущих на Арелии.

Алигол — Хищный зверь, крупных размеров. Обитает в лесах. Похож одновременно на тигра и медведя. Живучий. Крайне неповоротлив.

Живут в основном по одиночке, ближе к весне сбиваются в пары для продолжения рода. Детеныши алиголов похожи на щенка алабая, но несколько крупнее.

Арейры — раса ангелов. Отличаются светлыми волосами, глазами голубого или лилового цвета и белыми, реже черными, крыльями. Живут обособленно. Оружие арейров очень ценится по всей Арелии.

Бирака - Животное, по внешнему виду похожее на марала, обладающее черным, ближе к синеватому, окрасом шерсти и лосиными рогами. Довольно редкий и очень крупный зверь. Мясо на вкус не отличается от обычной говядины.

Ильдерс — хищный зверь. Напоминает добермана с крыльями и львиным хвостом. Окрас черный с подпалинами. Обладает огромными магическими способностями, такими как ментальная магия и телепортация, могут развивать огромную скорость без ущерба для себя. Их кости ценятся в изготовлении амулетов, а перчатки из шкуры не поддаются ни огню ни кислоте. Приручаем только в первые три месяца жизни.

Ликаны — раса оборотней. В настоящее время на Арелии полностью истреблена во время войны с дроу (темными эльфами) несмотря на огромную мощь. Главное отличие в том, что эти люди превращались в волков. Жили с людьми, но редко вступали с ними в контакт.

Радлуф — Мелкий зверек на подобие нашего кролика. Имеет ценный мех и вкусное мясо, напоминающее свинину. Дикие радлуфы живут в лесах небольшими семьями. Недоверчивы к людям.

Сааршит — Демонический конь. Внешне поход на обычного коня арабской породы, но может развивать огромную скорость. Магией владеет, но крайне редко демонстрирует. Трудно приручается, хозяина обычно выбирает себе сам, обычно это очень сильный маг или леди с чистым сердцем. Масть в основном вороная, реже встречаются с отметинами или гнедые.

Таллэры — демоническая раса. Почти не отличаются от людей, разве что янтарным цветом глаз, хотя другие цвета тоже встречаются. Обладают большой силой. Живут бок о бок с людьми. Имеют свой язык, таллахар, но предпочитают общаться на всеобщем.

*Содержимое бестиария будет пополняться по ходу повествования

Ну почему нас ловят снова в ту же сеть, и чтобы жить герой обязан умереть?

Возвращение мушкетеров. Д'Артаньян.

Я, как обычно по вечерам, сидела в ванной, читала любимые книги, попутно переписываясь с девчонками, и не подозревала, что совсем скоро моя жизнь перевернется. Вот уже третий час ночи. Мы с Кагом смеемся над какой-то девчонкой с фикбука. Ненавижу таких, настрочат фигни, а вы читайте, люди добрые. Особенно прикалывают защитнички, сами толком ничего не напишут, зато не обижайте детишек, они же старались. Тьфу, гадость. Ну да и фиг с ними, подстебнуть всегда любила. Ну вот, друг ушел спать, а я продолжила читать книгу. Мою любимую, про эльфов, магию и конечно же прекрасного принца, влюбившегося в попаданку с нашего мира. Могу проводить целые часы, отыскивая между книгами те, которые похожи содержанием.

Время неумолимо летело. Огорчившись, что я опять не успела узнать, чем закончится книга, я отправилась спать. И так проходил почти каждый мой день. Увлечения радости уже давно не приносили, хотелось чего-то нового, безумного, но на ум не приходило ничего. Поэтому я обрадовалась, когда прочитала об интересной заброшке, находившейся неподалеку от города. Одежда у меня не предполагает такие вылазки среди зимы, но в тот день мне было уже все равно. Отправляться было решено в обед следующего дня, поэтому я вытащила из кладовки свой любимый, потрепанный временем и моими вылазками, светло-коричневый рюкзак, скидала туда необходимые вещи, не став вытаскивать то, что осталось с поездок на дачу: свечи, какие-то семена, гель от комаров, мел и гадальные карты. Завтра в этом рюкзаке еще должно было появиться немного еды и бутылка минеральной воды.

Вечером я сообщила друзьям о своем намерении. Первый ответ был в одном слове.

«Долбаебка» — это Каг. Из всех моих друзей только он может отматерить так, что будет совсем не обидно. Мы дружим уже давно, можем часами висеть в скайпе и болтать ни о чем. У него всегда найдется совет, а иногда и дружеский пендель.

«С богом» — Это уже Фло. Полная противоположность Кага. С ней можно было спорить часами, обижаться, злиться… Но в итоге снова мириться.

«Надеюсь, без бухыча. Заброшки — это интересно» — Теххи. Человек, с которым, кажется, невозможно поссориться. По крайней мере, у меня пока не получилось. Не скажу, что я пыталась, но о моем взрывном характере ходят легенды.

Последнему ответу я улыбнулась, алкоголя не будет точно. Одно из правил сталкеров гласит: под алкоголем и наркотическими веществами на вылазки не ходить. Тот же свод правил говорит, что в одиночку ходить не следует, но напарника у меня нет. Да и мне кажется, из всех моих знакомых только я способна ползать по сугробам ради пары фотографий руин какой-нибудь больницы, часами ползать по подвалам ради того, чтобы узнать, как тут было до того, как это место забросили люди и недели проводить в интернете в поисках новых мест.

Вечер был долгим. Я заранее взяла у мамы немного денег и приготовила теплую одежду. С обувью было труднее, кроме зимних ботильонов на танкетке я ничего за эту зиму не купила. На кресло легли теплые колготки, мои любимые синие джинсы, футболка и длинная кофта. Этого вполне должно было хватить для того, чтобы не замерзнуть в пути.

Девчонки в этот вечер молчали, да и болтать было особо не о чем. Изредка я кидала им смешные строчки из книг, обсуждали учебу, болтали о случаях из жизни. Спать я ушла рано, чтобы завтра были силы.

Проснувшись часам к одиннадцати, я злилась на себя, что так долго сплю. Ответов на сообщения не было, поэтому я достала рюкзак, забросила в боковые карманы телефон, начатую пачку сигарет и кошелек, и отправилась в дорогу.

Примерно через час я была уже на месте. В наушниках играл Caramel Dance, погода радовала отсутствием метели и относительным теплом. Дыра в заборе нашлась быстро, благодаря следам, уходившим в сторону заброшки и обратно. Забравшись на территорию, я первым делом осмотрелась. Это был очередной заброшенный лагерь, старые деревянные корпуса уныло смотрели на меня темными окнами без стекол, здание столовой было раскрашено всякими подписями и матерными словами краской из баллончиков. Вытащив из рюкзака свой красный Nikon, я запечатлела пару пейзажей и двинулась дальше. Корпуса были не интересны, где-то обваливалась крыша, провалы в полу не украшали картину. Все, что можно было растащить, уже давно отсутствовало. Я осмотрела все, успев наделать кучу фотографий, прежде чем отправилась в самое заинтересовавшее меня здание. Столовая сохранилась лучше всего, не считая кучи граффити, но и тут не обошлось без мародерства: пару стекол все же разбили, посреди зала темнели остатки костра, потолок чуть закоптился, кое-где валялась почти полностью разломанная мебель. Последней частью моего похода стал подвал. Сбить ржавый замок с деревянной двери оказалось довольно просто. Фонарик на этот раз меня не подвел: обычно на нем западала кнопка, но сейчас он свободно включился и осветил сырые темные стены. Пахло плесенью и пылью, но меня тянуло куда-то в глубину помещения. Там была еще одна дверь. Замка не было, но, отсырев, она настолько плотно прилегла к косякам, что открыть ее было почти невозможно. Однако, это не стало большой проблемой. Упершись ногой в стену я с силой потянула дверную ручку на себя и через какое-то время дверь открылась, а я упала, больно шлепнувшись попой об пол. Что-то блеснуло в свете фонарика и я подошла ближе. Этим чем-то оказался странный кулончик в виде монетки. На нем ничего не было выгравировано, но мне он чем-то понравился. Я тут же сунула его в карман, все равно кто-нибудь его утащит. Снаружи послышался какой-то шум. Я поспешила убраться из подвала, но внезапно пол ушел у меня из-под ног. Падение было болезненным, одежда сгладила ссадины. Рассматривать повреждения было некогда — потолок начал рушиться. Как в замедленной съемке я наблюдала, как завалило единственный выход из этого злополучного подвала. Сверху посыпалась штукатурка и начал обрушаться кусок плиты. Я закрыла голову руками, понимая, что это меня не спасет.