Шейх (СИ) - Мари Кэтрин - Страница 14

Джамал коротко кивнул, повернулся на каблуках и вышел из конюшни. Он хотел было отправиться прямо в гарем и заглушить там неудовлетворенный зов плоти, но вернулся в свою спальню. Впервые на своей памяти он, страстно желая женщину, лег спать один. Та, что являлась предметом его вожделения, предпочла гнилую солому конюшни мягкой постели гарема, а заменить ее не могла никакая наложница.

* * *

Зара свернулась калачиком на своей соломенной подстилке. Джамал был строг и грозен с рабами, они явно испугались, но беспокойство все же не покидало ее. Конюшня погрузилась в тишину и мрак ночи. Усталость брала свое; глаза девушки уже начали слипаться, когда раздался легкий шорох, и чей-то голос над самым ее ухом прошептал:

— Ты такая же рабыня, как и мы, берберская шлюшка. Может, ты и легла сегодня под нашего хозяина, но он все равно привел тебя обратно. Значит, тебе не удалось ублажить его как следует, иначе спала бы ты сейчас не здесь, а в его гареме. Впредь не слишком важничай, а то худо будет…

Зара не узнала голоса говорившего — это мог быть любой из рабов.

— Кто ты? — негромко спросила она.

В ответ не раздалось ни звука: неизвестный недоброжелатель уже ушел.

* * *

Весь следующий день принцесса трудилась не покладая рук, стоя по щиколотку в навозе. Вечером, до крайности измученная, она заснула за ужином.

Так продолжалось еще два дня. Не желая больше встречаться с Джамалом, девушка держалась подальше от дворцовой купальни; воду, чтобы смыть грязь с лица и рук, она брала из колодца неподалеку от конюшни.

Заре совсем не нравилось, как Мустафа смотрит на нее: словно изголодавшийся лев на раненую антилопу. Вечером третьего дня ей неожиданно повезло: судьба послала ей оружие. Отправившись, как обычно, к колодцу, она обнаружила рядом с ним забытую кем-то корзину с фруктами, а в ней — нож! Девушка огляделась по сторонам. Поблизости никого не было. Она быстро нагнулась, взяла нож и спрятала его в складках джеллабы.

Не прошло и дня, как ей пришлось оценить свою находку в полной мере.

Мустафа по-прежнему ни на минуту не упускал ее из виду, каким-то образом добиваясь, чтобы ей давали самую тяжелую и грязную работу. Наконец он заявил Заре, что охотно облегчит ей жизнь, если она согласится лечь с ним. В ответ девушка плюнула ему в лицо. Вне себя от ярости, Мустафа наотмашь ударил ее по лицу, и она упала. Поднявшись на ноги, принцесса выхватила нож и бросилась на обидчика, хотя тот был в три раза крупнее и раз в десять сильнее ее.

На шум сбежались другие рабы. Приказ Джамала был нарушен, и это грозило всем страшными последствиями. Ахмед попытался утихомиритъ дерущихся, но тут же отскочил в сторону: нож Зары оставил на его руке глубокий порез.

Несмотря на размеры и мощь противника, девушке удалось нанести ему несколько ударов, которые не причинили ему серьезного вреда, но из ран пошла кровь, и это несколько отрезвило его.

В пылу драки она не услышала топот бегущих ног и резкие слова команды; лишь когда Мустафа внезапно отпустил ее и тяжело встал, она обернулась и увидела Джамала.

— Господин, — хрипло проговорил Мустафа, сгибаясь в низком поклоне, — прости меня!

Все еще не выпуская из рук своего оружия, Зара приподнялась на локте. Ее левая скула вспухла и посинела, кожу в нескольких местах сильно саднило.

Лицо Джамала исказилось от гнева, его глаза метали молнии, а губы сжались в тонкую прямую линию. Рядом с ним, ожидая приказов хозяина, стоял Гарун.

— Отвези Мустафу в Мекнес, на невольничий рынок, и продай его там, — обратился к нему шейх. Его голос звучал на удивление спокойно. — И побыстрее, пока я не убил его.

— Пощади, хозяин! — взмолился раб. — Клянусь, это больше не повторится!

— Ты прав, — последовал ледяной ответ, это больше не повторится никогда.

Джамал повернулся к Мустафе спиной, и Гарун потащил отчаянно вопящего раба к выходу.

Шейх подошел к Заре и опустился перед ней на одно колено.

— Что случилось? Ты ранена?

Все еще оглушенная дракой, девушка молча смотрела на него.

— Что здесь произошло? — спросил Джамал. Похоже, тебя нельзя оставлять без присмотра.

— Что произошло? — горько повторила за ним Зара, тщетно пытаясь встать: от удара Мустафы у нее ужасно кружилась голова. — А ты сам не видишь? Я набросилась на этого борова, чтобы отрезать от него кусок посочнее себе на ужин.

Только теперь Джамал заметил в ее руке окровавленный нож.

— Во имя Аллаха, где ты его взяла? Отдай немедленно!

Зара послушно протянула ему клинок: тот уже сослужил свою службу.

Шейх помог ей подняться — сочувственно вгляделся в ее лицо. На опухшей левой скуле наливался кровоподтек. Синяк на правой, оставленный султаном, уже почти прошел. В нем шевельнулся гнев. Некоторым мужчинам почему-то нравится бить женщин, но он, слава Аллаху, не из таких. Даже то, что Зара, несомненно, ведет себя подчас дерзко и вызывающе, их не извиняет. Конечно, все было бы куда проще и для него, и для нее, если бы эта юная красавица прекратила свои дикие выходки, вспомнила наконец, что она женщина и что ее место в гареме. В его гареме…

— Ты не можешь здесь больше оставаться, — сказал Джамал.

Он принял решение. Зара — его рабыня и, следовательно, не подчиняется никому другому. А султан может катиться ко всем чертям!

Девушка удивленно взглянула на него. Что она могла сказать? Ей совсем не нравилось на конюшне, но и возможная альтернатива прельщала не больше.

— Пойдем со мной, — продолжал Джамал. — Тебе надо привести себя в порядок от тебя так и разит потом и навозом.

— Пойдем… куда?

Шейх даже скрипнул зубами от досады. Да что ж это такое? Она в самом деле такая дура? Или просто играет с ним? Если так, то подобные игры начинали ему надоедать.

— Убирайтесь прочь! — рявкнул он на толпящихся неподалеку рабов, которые с опасливым любопьпством прислушивались к их разговору, и мгновение спустя, когда они остались одни, с легким раздражением ответил: — Разве ты сама не знаешь? Туда, где я бы больше всего желал видеть тебя — в мою постель.

— Ты не можешь меня принуждать.

Джамал с трудом подавил ядовитый смешок: — Могу, но… не хочу. Ты должна сама прийти ко мне. Сама, по собственной воле.

— Этого ты не дождешься!

— Дождусь.

— Я тоже. Но только не того, о чем ты думаешь. Я дождусь своей свободы.

— Хватит спорить, принцесса. — Голос Джамала внезапно стал тих и мягок. — Время нас рассудит. А пока ты будешь помогать моей домашней прислуге. Но прежде следует смыть с себя эту жуткую вонь. Я отведу тебя во внутреннюю купальню, там ты получишь все необходимое.

Он взял ее за руку и повел за собой. Когда они подошли к боковым воротам дворца, девушка, осененная внезапной догадкой, уперлась:

— А это случайно не вход в твой гарем?

— Скажем так, на женскую половину. Нафиса позаботится о тебе, подберет одежду и постель. А завтра Хамет найдет тебе работу. Не сопротивляйся, Зара. Даже твоему упрямству должен быть предел.

После трех дней, проведенных на конюшне, девушка была готова пойти на некоторый компромисс. Она не хотела возвращаться назад и страстно желала принять ванну. Кроме того, шейх ведь обещал ей, что не воспользуется своей силой и властью. Роль домашней рабыни все же лучше, чем наложницы.

— Хорошо, мой господин, — с наигранной покорностью промолвила принцесса. — Я не стану спорить. Мне действительно нужно привести себя в порядок. Да простит меня Аллах, если я невольно обидела тебя, ведь твои чувства так искренни…

Ее сарказм не укрылся от Джамала.

— Ты не обидела меня, моя красавица, — в тон ей ответил он. — Я же сказал, что готов подождать.

— Значит, ты по-прежнему верен данному тобой слову?

— Разумеется. Я еще никогда не нарушал его, это дело чести.

— Даже если слово дано бесправной рабыне? — недоверчиво спросила Зара.

— Тогда — тем более, — серьезно ответил он.

Она впервые посмотрела на него с уважением.