Шейх (СИ) - Мари Кэтрин - Страница 3

Она погнала своего верблюда наперерез всаднику и успела как раз вовремя, загородив собой отца и давая ему таким образом драгоценные мгновения, чтобы успеть обернуться и увидеть врага. Юсуф, оценил смелый поступок дочери, но был разгневан тем, что она ослушалась его и оказалась в самом опасном месте. Страх за нее взял верх, и кади скрепя сердце приказал отступить. Нечасто берберским воинам доводилось оставлять поле боя, едва схватившись с врагом, но слово кади было законом, и они поспешили ретироваться к спасительным горам.

Джамал выругался сквозь зубы:

— Клянусь бородой Аллаха, мы не можем дать им уйти!

Зара двинулась вслед за отцом, с тыла ее прикрывал Саид. Они устремились к горам, под защиту надежных стен своей крепости. Сзади доносился дробный топот коней преследователей. Девушка оглянулась через плечо, и в ее жилах застыла кровь.

Чернокожий солдат, догнав Саида, полоснул ятаганом по задней ноге его верблюда; животное рухнуло с перерезанным сухожилием. Оглушенный падением, Саид еще не успел прийти в себя, когда солдат навалился на него. Схватка была ожесточенной, но недолгой. Словно сквозь кровавый туман Зара видела, как над головой ее жениха блеснула сталь, и Саид неподвижно распростерся на пике.

Девушка отказывалась верить своим глазам. Быть может, он только ранен? С криком отчаяния она развернула своего верблюда и поспешила назад — туда, где неподвижно застыло тело ее возлюбленного. Не доехав нескольких метров, Зара спешилась, выхватила свою кривую саблю и бросилась на чернокожего солдата.

Юсуф не ведал о случившемся; он полагал, что его дочь и Саид следуют за ним и его воинами к тайному месту сбора в горах. Сильные беговые верблюды уверенно уносили своих всадников вперед, тогда как копыта лошадей преследователей вязли в глубоком песке, и вскоре берберы оставили армию Джамала далеко позади.

Джамал видел, как один из Синих Людей пал от клинка Хасдая и как другой берберский воин, видимо, друг или родственник погибшего, развернул верблюда, жертвуя собственной безопасностью ради слабой надежды спасти раненого.

Шейх невольно восхитился отвагой этого человека и, приглядевшись, узнал в нем того самого стройного бербера, что помешал ему напасть на кади Юсуфа и выполнить приказ султана.

Заре показалось, что Саид еще дышит. Сильным ударом отбив клинок чернокожего солдата, она склонилась над своим суженым, гладя его окровавленное лицо и умоляя не умирать, а потом в приступе горя припала к нему, словно желая влить в него собственную жизнь, отогнать зловещую тень, уже коснувшуюся ледяным крылом милых черт. Солдат грубо выругался и занес свой ятаган над ее головой. Но Заре было уже все равно. Друг ее детства умирал, и она не могла бросить его одного, даже под угрозой смерти.

Джамал был невольно тронут подобным самоотречением. Он громко окликнул Хасдая, пытаясь остановить его, но тот, не в силах уже остановить летящий вниз тяжелый ятаган, все же успел в последний момент повернуть его плашмя и немного ослабить удар.

От удара по голове Зара, не успев даже понять, что произошло, провалилась в черную бездну беспамятства.

Джамал спешился и подошел к поверженному врагу. В его душе шевельнулось какое-то странное предчувствие, что эта встреча не случайна, что она предопределена свыше. По спине пробежал неприятный холодок. Впрочем, в лежащем навзничь юноше не было ничего необычного, разве что он был куда стройнее своих приземистых, крепко сбитых соплеменников и казался слишком хрупким для той отчаянной атаки, в которую бросился, спасая жизнь друга. Охваченный любопытством, Джамал опустился на колени рядом с потерявшим сознание бербером и довольно грубо перевернул его на спину.

— Клянусь Аллахом, да это же безусый юнец! — удивленно воскликнул он.

Лицо бербера было гладким и нежным, как у новорожденного младенца; изящно изогнутые брови цветом напоминали густой мед, а полные, чуть приоткрытые губы, казалось, взывали к поцелуям, что уж совсем не соответствовало облику мужчины. Картину дополняли длинные ресницы, высокие скулы совершенной лепки, легкий румянец, мягкие линии шеи и выбившиеся кое-где из-под кефеи длинные шелковистые локоны того же медового тона, что и брови. Все это вселило в Джамала неожиданное подозрение, что синие одежды берберского воина скрывали собой женское тело.

Как и у многих берберов, перебравшихся в Африку из более северных земель, светлая кожа, белокурые волосы и тонкие черты лица Зары выдавали в ней наследие германских предков. Не в силах поверить, что женщина столь редкой красоты могла отравиться в разбойный налет вместе с кучкой грубых дикарей, Джамал решил убедиться, что зрение не подвело его; он запустил руку под складки синей ткани, и его пальцы сразу же сомкнулись вокруг нежной выпуклости, которая могла быть только девичьей грудью. Его ладонь осторожно продолжила эту восхитительную разведку и нащупала маленький твердый сосок… Джамал вожделенно зажмурился, представляя себе, как сладостно было бы почувствовать вкус губ маленькой берберки.

Жарко…О, как же жарко!..Зара пришла в себя от разгоравшегося в ее теле жадного огня, который не имел ничего общего с раскалывающейся от боли головой. Не прошло и двух секунд, как она поняла, что ее самым возмутительным образом ощупывают. Глаза девушки широко распахнулись, и она увидела склонившегося над ней демонически красивого мужчину в белых одеждах;в его темных, расширившихся от желания зрачках, казалось, плясали языки того же пламени, что жгло ее тело.

— Убери свои грязные руки, убийца! — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

— А, красавица очнулась, — усмехнулся Джамал. Под гневным взглядом глаз девушки его рука соскользнула с ее груди и как ни в чем ни бывало поправила задравшуюся одежду. — Кто ты? С каких это пор Синие Люди берут с собой в набеги женщин? Им что, не хватает воинов?

Зара коснулась своей головы и застонала. Странно, но она действительно еще жива, иначе откуда эта боль? Девушка попыталась было встать, но сумела лишь немного приподняться на локтях. Ее взгляд упал на безжизненное тело возлюбленного, неестественно изогнувшееся на пропитанном кровью песке. Она снова потянулась к нему, но Джамал удержал ее.

— Он мертв.

— Я не верю тебе, ублюдок! Скотина! Верблюжье дерьмо! Саид слишком хорош, чтобы умереть так глупо, от руки какого-то никчемного раба!

Джамал нахмурился. Его мало трогало, что она думала о Хасдае, но ему, как ни странно, было небезразлично, кем являлся для нее этот Саид, которого она пыталась спасти, и почему даже мертвый он что-то значил для нее.

— Кто он? — недовольно спросил шейх.

— Мой жених. И ты убил его! — Она судорожно вцепилась в рукоять своей кривой сабли, что по-прежнему лежала рядом, но Джамал носком сапога придавил ее запястье к земле.

— Я многих убил на своем веку, но не его. К тому же он знал, что ему грозит в случае нападения на караван султана. Кто ты такая? Мужчины не берут с собой подруг, когда отправляются на войну. Женщинам не место рядом с солдатами.

— Арабским женщинам — возможно, но я берберка! — возмущенно фыркнула Зара. — Саид не смог бы помешать мне. Это под силу только кади, но отец слишком любит меня, чтобы возражать по пустякам!

Джамал с новым интересом взглянул на нее, потом улыбнулся, и улыбка его не предвещала ничего хорошего.

— Благодарение Аллаху, мне сегодня повезло. Выходит, я взял в плен дочь самого кади Юсуфа!

Зара слишком поздно поняла свою оплошность. Сказав Джамалу правду, она невольно поставила под удар не только себя, но и своего отца. Конечно же, узнав, что его дочь в плену, Юсуф поспешит ей на выручку, чем не преминут воспользоваться его враги. Отпираться было поздно: этот араб совсем не походил на дурака и не поверил бы ей, вздумай она солгать.

— Да, я принцесса Зара, дочь кади Юсуфа, гордо подтвердила девушка. — А ты кто такой?

Пораженный смелостью девушки, Джамал изумленно уставился на нее. Арабские женщины никогда не показывались на людях с открытым лицом, да и вообще ни за что бы не позволили себе говорить с мужчиной столь вызывающе. Но берберки не подчинялись правилам поведения, установленным суровыми арабами для своих жен, дочерей и наложниц. Обретя дар речи, он наконец ответил: