Заглянувшие в Бездну - Калугин Алексей Александрович - Страница 7

— Я… Я не знаю… — с трудом выдавил из себя пациент.

Врач скорбно поджал губы.

— Я в курсе, Алексей Алексеевич, что порядки в этом заведении были не самые лучшие, — произнес Карцев трагическим голосом. — Да какое там! — возмущенно взмахнул он рукой. — Просто ужасные!.. Поверьте мне, — он доверительно понизил голос, — уважаемый Алексей Алексеевич, теперь, когда я стал главным врачом, все здесь будет по-другому… Алексей Алексеевич?..

Пациент чуть приподнял голову и с затаенной надеждой посмотрел на врача.

— Вы мне верите, Алексей Алексеевич?

Пациент замер. Как будто в нерешительности. Затем судорожно кивнул. При этом он был сам неимоверно удивлен тому, что способен еще хоть во что-то поверить. Должно быть, надежда на лучшее является таким же неотъемлемым свойством человеческой натуры, как и вера в добро. При том что жизнь постоянно старается убедить нас в обратном.

— Замечательно, — счастливо улыбнулся врач. — Я понимаю, что прямо сейчас, с ходу, вы не в состоянии сформулировать все свои претензии и пожелания. Но, может быть, есть что-то такое, что бы вы хотели изменить в первую очередь?

Пациент уверенно кивнул.

— Я вас слушаю! — Карцев взял в руку авторучку, приготовившись записывать.

— Киркоров…

— Что? — врач решил, что он ослышался.

— Киркоров, — с болью и надеждой посмотрел на него пациент. — Можно больше его не включать?.. У меня в камере телевизор…

— Ну разумеется! — врач сделал запись в лежащем справа от него блокноте. — Вы получите пульт от телевизора и станете сами выбирать, когда и что смотреть! И, уважаемый Алексей Алексеевич, вы находитесь не в тюрьме, а в пансионате. И ваша личная комната — это палата, а не камера.

— Я не знал, — пожал плечами Муромский.

— Понимаю, — коротко кивнул врач. — Вам пришлось трудно, но теперь все станет иначе. Именно поэтому я лично решил переговорить со всеми пациентами, чтобы лучше уяснить для себя круг первостепенных задач… Еда вас устраивает?

— Еда как еда, — безразлично пожал плечами Муромский. — Вот только витаминный напиток…

— От него мы отказаться не можем! — решительно перебил пациента врач. — Витаминный напиток является неотъемлемой частью вашего лечения.

— Можно спросить? — неуверенно посмотрел на врача Муромский.

— Ну разумеется! Спрашивайте все, что угодно!

— Почему я здесь?

— Вы даже этого не знаете?

— Нет.

Карцев бросил авторучку на стол, откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул.

— Безобразие! — с негодованием воскликнул он. — Форменное безобразие! — Карцев резко подался вперед. — Уверяю вас, Алексей Алексеевич, прежний главврач одним только снятием с должности не отделается! Нет! — решительно взмахнул он вытянутым пальцем. — Он ответит за весь тот форменный бедлам, что здесь устроил! Уж, можете мне поверить, Алексей Алексеевич!..

— Я вам верю, — послушно кивнул пациент.

Карцев положил руки на стол и переплел между собой пальцы.

— У вас, Алексей Алексеевич, очень редкое и трудно поддающееся лечению заболевание…

— Простите…

— Да?

— Так это лечебное учреждение?

— Ну разумеется! А вы что думали?

— Больше похоже на тюрьму. Или — психушку.

— Вы совершили что-то незаконное, за что вас могли посадить? — усмехнулся врач. — Или у вас есть чувство, что вы не в своем уме?

— Есть такое понятие, — медленно произнес Муромский, — как «карательная психиатрия»?

— Да? — Карцев удивленно вскинул бровь. — И за что же, по вашему мнению, вас тут карают?

— Над этим вопросом я ломаю голову все то время, что нахожусь здесь… Кстати, сколько я уже здесь?

Карцев заглянул в личное дело. Или же лежавшую перед ним на столе толстую папку следовало называть историей болезни?

— Пятнадцать лет и два месяца.

— Пятнадцать лет, — уныло кивнул пациент. — Я думал, что лет сорок.

— Понимаю, — с сочувствием наклонил голову врач.

— Вряд ли, — не поверил пациент.

— Разумеется, — натянуто улыбнулся Карцев. — Для того чтобы понять, это нужно пережить… Тем не менее, я хочу вам объяснить, что произошло. Вместе с вами в этом лечебном заведении находятся еще шестеро пациентов с тем же самым диагнозом…

— Какой диагноз?

— Синдром альтера.

— У меня ничего не болит, — качнул головой пациент. — Только голова. Когда Киркорова включают.

— Обещаю, Киркорова больше не будет, — снова улыбнулся врач. — А чувствуете вы себя хорошо благодаря комплексу мер, направленных на стабилизацию вашего состояния.

— Каких мер? — непонимающе развел руками Муромский.

— Так называемый витаминный напиток, который вы получаете ежедневно, представляет собой постоянно дорабатываемую и улучшаемую смесь витаминов, микроэлементов и биологически активных веществ. Ну и физические упражнения, разумеется. В вашем положении, Алексей Алексеевич, физические нагрузки жизненно необходимы.

— Я умру, если перестану крутить педали велотренажера?

— Надеюсь, вы это не всерьез, — улыбнулся Карцев. — Мы прилагаем все усилия для того, чтобы помочь вам.

— Но я все еще болен?

— Мне непросто говорить об этом, — врач быстро куснул нижнюю губу. — Но в настоящий момент ваше заболевание, синдром альтера, неизлечимо. Мы можем стабилизировать ваше состояние настолько, что вы не будете чувствовать никаких симптомов заболевания. Но как только процедуры прекратятся, ваше самочувствие резко ухудшится…

— А если я хочу умереть?

— Что?

— Я могу покинуть это… заведение?

— Боюсь, что нет, — отрицательно качнул головой Карцев. — Причина, по которой вы и другие пациенты с тем же заболеванием были изолированы здесь, заключается в том, что мы не можем понять причины возникновения болезни, а потому, разумеется, опасаемся ее распространения. В соответствии с международным договором все пациенты с синдромом альтера незамедлительно изолируются в специальных лечебных учреждениях. Прежнее руководство этого пансионата несколько перегнуло палку с соблюдением мер безопасности. Моя задача — все исправить.

— Почему бы вам просто не убить нас? — криво усмехнулся Муромский. — Нас здесь всего-то семь человек. Значит, по всему миру наберется не больше тысячи. Да пусть даже десять тысяч. Незначительная плата за спокойствие и процветание всего человечества.

— Неудачная шутка, Алексей Алексеевич.

— Извините.

— Врачи во всем мире заняты поисками способа лечения синдрома альтера. Для этого мы постоянно берем у вас анализы крови.

— Никогда не слышал, чтобы кровь для анализа собирали в контейнеры для ее хранения.

— А вы прежде слышали про синдром альтера?

Пациент молча развел руками.

Врач откинулся на спинку кресла и коснулся пальцами подбородка.

— Я понимаю, Алексей Алексеевич, после всего того, что вам довелось пережить, вам трудно поверить в мои добрые намерения. Но, уверяю вас, я здесь для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Теперь это будет нормальное лечебное учреждение. С медперсоналом и без охранников. Вам будет позволено пользоваться библиотекой и фильмотекой, ваша палата будет переоборудована. Вы сможете общаться с другими пациентами.

— А Интернет?

— Нет.

— Почему?

— Пока — нет. Дело в том, что вся информация о синдроме альтера строго засекречена. Мы не хотим, чтобы среди населения началась паника.

— Но это же не смертельное заболевание.

— Алексей Алексеевич, вы все еще живы только потому, что находитесь в этом самом заведении под присмотром специалистов, на полном государственном обеспечении. Сейчас вас здесь семь человек. А теперь представьте, что вас не семь, а тысяча. Десятки тысяч! Сотни тысяч!.. Понимаете, о чем я?.. Если бы синдром альтера косил людей, как чума, это было бы проще. Что нужно мертвому — саван или урна для пепла. Но если половина населения страны будет вынуждена содержать другую половину, оказавшуюся в больницах, то это чревато социальными взрывами. Понимаете?.. Наверняка найдутся люди, недовольные нынешней властью, которые захотят сыграть на возможности подобного варианта развития событий… Понимаете?