Мимолетные мгновения (ЛП) - Джуэл Белла - Страница 34

Я не отвечаю.

— Я подозревал, что он жив, но не мог найти доказательства. Но потом он позволил себе расслабиться, когда вечером в ярости несся от твоего дома.

О, Боже. Это был тот вечер, когда я поцеловала Джерарда.

— Ты следил за мной, — это не вопрос.

— Конечно, следил. Я подозревал, что что-то неладно, и видел тебя с Шелдоном. Так что не потребовалось много усилий, чтобы все понять.

Я подвела его. Я подвела Хита.

— Чего ты от меня хочешь? — шепчу я.

— От тебя — ничего, но я видел выражение на лице моего дорогого братца. Он влюблен в тебя. И придет за тобой.

— И что тогда? — огрызаюсь я. — Что ты получишь от этого?

— В этот раз, — говорит он, в его глазах холод, — я позабочусь, чтобы он действительно был мертв.

Моя кровь холодеет.

Нет.

— Что же ты за монстр?

— Я не монстр; я просто воплощаю в жизнь Божью волю. Мой брат — монстр. Он выбрал неправильный путь, и поэтому будет наказан.

— Но почему именно Хит?

— Потому что из-за Хита они все испорчены. Я верю в то, что без него мои братья обретут свет.

— Боже, ты слышишь себя?

Он смеется.

— Ну, да, слышу.

Болен. Он болен.

— Хит положит этому конец. Он прикончит тебя.

Он запрокидывает голову назад и смеется.

— Пусть попытается. У меня есть вера, которая защитит меня, когда это потребуется.

— Ты сумасшедший.

— Нет, моя дорогая. Это он сумасшедший.

Я закрываю рот. Он просто наслаждается каждой секундой нашей схватки. Ему нравится глумиться надо мной. Пререкаться.

— Ты останешься здесь. Можешь прочесть мои работы, они лежат рядом с твоей кроватью. Может, что-то почерпнешь для себя. Тебя еще можно спасти.

— Я лучше буду гореть в аду, чем присоединюсь к вам.

Он вздрагивает.

Ах, значит, у него есть слабое место.

— Как пожелаешь.

Он выходит первым, остальные мужчины за ним, и через секунду я слышу, как дверь запирают снаружи.

Теперь я точно у них в плену.

Я не вижу и не слышу их всю оставшуюся часть ночи. Обследовав все уголки этой комнаты, я заключила, что выхода отсюда нет и нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Даже лампа возле кровати приклеена к полу. Сама кровать настолько массивна, что я не смогла бы сдвинуть ее, даже если бы попыталась. Рядом с ней стоят прикроватные тумбочки, прибитые к полу, и старый диван. Вот и все.

Возле кровати стоит письменный стол Джоша, но он может катиться к черту, если считает, что я стану читать это дерьмо.

Поэтому я сижу на краю матраса, пока в зарешеченные окна не начинает пробиваться утренний свет. Я пытаюсь выглянуть, но не вижу ничего, кроме деревьев и огромного забора. Вздохнув, я возвращаюсь обратно на кровать и спрашиваю себя, как, черт возьми, этот мужчина может думать, что убийство своего собственного брата — это Божья воля. По какой причине люди становятся такими? Кто сделал его таким монстром?

Дверь открывается, и солнце прячется за тучей. Входит Джош, за ним следуют трое его людей. Он несет поднос с фруктами и водой и ставит его на пол, когда я хмуро смотрю на него.

— Ты поешь, потом примешь ванну. Мы не терпим здесь грязь. Как и расточительство.

— Я не буду принимать ванну перед вами, гребаные психи, — резко говорю я.

— Тогда мы свяжем тебя и заставим сделать это.

По моей коже бегут мурашки, сердце колотится.

— Вы не посмеете прикоснуться ко мне, иначе пожалеете об этом.

Он улыбается.

— Пустые угрозы.

— Позвольте мне поговорить с ним, — требую я.

— Этому не бывать.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него. Он улыбается, подходит ко мне и садится на край кровати. Я встаю. Он отвратителен, и я не хочу, чтобы он находился рядом со мной.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе историю о том, как мой брат попал в объятия Сатаны?

— Убирайся.

— Он младше меня, но всегда доставлял неприятности. Он никогда не слушался наших родителей и всегда сбивал Джонни и Танка с пути истинного. Каждое воскресенье мы ходили в церковь, но он сопротивлялся. Я встретил там Мэтью, — он бросает взгляд на мужчину, стоящего в дверях, и я тоже смотрю на него. Это он был в торговом центре. — Он многому меня научил. И сразу понял, что я именно тот, кто сможет привести нас всех к вратам Рая.

— Боже, тебе действительно нужна помощь, — бормочу я, скрестив руки.

— Мои родители умерли, и Мэтью забрал нас всех, чтобы спасти от детского дома. Я вел своих братьев по святому пути, когда вмешался Хит. Он был таким злобным. Таким жестоким. Я знал, что для него было уже слишком поздно. Хотя пытался направить его, пытался помочь, но он просто не позволял мне этого. Поэтому я должен был наказать его.

В голове всплывают шрамы на спине Хита, и тошнота подступает к горлу.

— Ты… ты избил его, — выдыхаю я.

— С помощью Мэтью я сделал то, что должен был, чтобы изгнать дьявола из его души. В этот момент вошел Танк и вмешался; Джонни отвернулся от меня. Хит засел в их разумах. Я опоздал. Они исчезли, и я больше их не видел, но они вернулись в город, когда Хиту было почти тридцать. После того, как я увидел его на улице, у меня появилась мечта; просто так случилось, что мы оказались в одном и том же городе. И Бог сказал мне, что пришло время спасти братьев и очистить мир от Хита.

Кажется, меня сейчас стошнит.

— Так что я нанял профессионала, чтобы убить его. Оказывается, мои бедные испорченные братья вступились за него, и киллер сказал мне, что дело сделано. Но что-то не сходилось. Я всегда чувствовал, что что-то не так, я не был полностью удовлетворен, к тому же мои братья так и не вернулись ко мне, хотя предполагалось, что так и будет. Я находился под следствием, люди задавали странные вопросы, и я знал, я просто чувствовал, что он еще жив.

Насколько болен этот монстр?

— Тогда я был занят, пытаясь вернуться обратно на нашу Священную Землю, пока он не влез и не остановил меня. Теперь я должен прикончить его, пока не стало слишком поздно. Мне велели сделать так, и я воплощу это в жизнь.

— Ты болен! — выпаливаю я. — Ты убил невинных людей.

— Я принес в жертву их души. Все они будут спасены, как только моя миссия будет окончена.

— Тебе нужна помощь! — кричу я, отступая. — Убирайся отсюда.

Он запрокидывает голову назад и смеется.

— Мне нравится, когда бросают вызов.

— Я не бросаю тебе вызов и не хочу иметь с тобой ничего общего, сукин сын. Твои братья сильнее и решительнее. Они прикончат тебя, можешь не сомневаться.

Он делает шаг вперед, и я вытягиваю перед собой руки, как будто это его остановит.

— Я не боюсь смерти, дорогая. Но им следует.

С этими словами он поворачивается и выходит из комнаты, его люди следуют за ним. Он захлопывает и запирает дверь, а я опускаюсь на колени, дрожа всем телом.

Все намного хуже, чем я поначалу предполагала.

Я не ем. Ничто на этой тарелке не вызывает у меня доверия.

Скорее всего, они накачают меня наркотиками, чтобы заставить делать то, что хотят. Готова поспорить, половину из этих людей они держат под воздействием наркотиков, чтобы ими можно было легко управлять. Эта мысль ужасает меня. Интересно, что бы эти люди подумали, если бы их забрали отсюда и прочистили мозги? До сих пор бы верили в эту чепуху или, наконец, осознали бы, что творится у них перед носом?

Позже, в тот же день, дверь открывается и входит человек, которого я совершенно не ожидаю здесь увидеть.

Это Хейли.

У нее в руках поднос, а глаза лихорадочно бегают из стороны в сторону. Я вскакиваю, но замедляюсь, когда подхожу к ней ближе. Не хочу ее спугнуть.

— Хейли, — говорю я мягко. — Рада снова видеть тебя.

Она смотрит на меня, а затем оглядывается назад. Войдя в комнату, она ставит на пол новый поднос с едой и поднимает тот, что мне принесли утром.