Мимолетные мгновения (ЛП) - Джуэл Белла - Страница 36

Она колеблется, глядя на мою руку, но все же тянется вперед и осторожно принимает ее. Я нежно обхватываю ее пальцами, и она вздрагивает. Бедная, бедная девочка. Я медленно тяну ее к воротам, и мы выходим из лагеря в темноту. Адреналин пульсирует по моим венам, и я вижу выход. Знаю, он близко.

Но затем Хейли передумывает.

Еще одно мгновение, которое определяет наши пути.

Она отпускает мою руку и кричит:

— Я не могу этого сделать. Меня накажут. Я не могу. Прости.

— Хейли, — говорю я тихо. — Пожалуйста, я знаю, ты боишься, но…

— Нет, — вскрикивает она. — ПОМОГИТЕ!

Черт побери.

— Хейли, я не причиню тебе вреда, — говорю я, снова протягивая к ней руку.

— Не трогай меня, — кричит она. — Нет. Прости. Я совершила ошибку.

— Все нормально. Пожалуйста, поверь, я не причиню тебе вреда.

— Кто там? — раздается чей-то голос.

Я смотрю в сторону палатки, освещенной маленькими лампочками, и вижу, как оттуда выходят пятеро мужчин. Затем смотрю на ворота. У меня есть всего несколько секунд. Хейли передумала. Мне нужно выбраться отсюда.

— Я вернусь за тобой, Хейли. Пожалуйста, знай, что ты достойна лучшего, но я не принуждаю тебя. Я просто обещаю помочь.

— Она убегает, — кричит она.

Мое сердце разбивается на части, потому что, я знаю, в глубине души она хочет пойти со мной, но знает, что случается с теми, кто не подчиняется, и это ужасает ее гораздо сильнее, чем страх покинуть это место.

Я поворачиваюсь и бегу.

Я направляюсь к воротам, мое сердце колотится, а тело напряжено. Знаю, они будут закрыты. Добравшись до них, я дергаю их несколько раз и понимаю, что зазор достаточно велик, чтобы протиснуться между ними, но я не могу. Голоса кричат позади меня, можно услышать топот ног. На меня наводят фонарик. Остается только один выход.

Мне нужно перелезть через ворота.

Я подпрыгиваю на забор, и начинаю карабкаться вверх. Кто-то хватает меня за лодыжку, и на секунду я теряю равновесие, понимая, что падаю. Я пинаюсь, крича в отчаянии, когда меня дергают вниз. Нет. Я должна выбраться отсюда. Я снова пинаюсь, на этот раз задев кого-то, и слышу «Охх», а затем глухой звук удара о землю.

Пожалуйста, пусть это будет не Хейли.

Я поднимаюсь быстрее, и голоса позади меня становятся все громче. Я достигаю верхней части забора и долю секунды колеблюсь, глядя на колючую проволоку. Она может нанести мне серьезный вред. Оглянувшись, я вижу троих мужчин, приближающихся к забору.

— Дай ключи, быстрее, быстрее! — кричит самый высокий из них.

Ключей нет.

У меня в запасе еще несколько минут, если повезет.

Я делаю глубокий вдох, тянусь, обхватываю пальцами колючую проволоку, сжимаю ее, а затем снова подтягиваюсь вверх. Боль пронзает мое тело, когда одежда цепляется за нее, и крошечные кусочки проволоки впиваются в кожу. Я кричу, и, стиснув зубы, поднимаюсь все выше и выше, понимая, что, если не сделаю этого сейчас, то по ту сторону меня ожидают последствия гораздо хуже, чем боль, которую я испытываю сейчас.

Я перелажу через колючую проволоку и ощущаю привкус крови на губах, не понимая, откуда она взялась, с моего лица или тела. Мне все равно. Я спускаюсь вниз, но на полпути поскальзываюсь, потеряв равновесие, и с грохотом падаю на землю. Боль отдается в моем запястье. Из горла вырывается сдавленный крик. О, Боже. Как больно. Я заставляю себя встать на ноги и стараюсь не смотреть вниз на, как мне кажется, сломанное запястье.

Тошнота подступает к горлу, когда я плетусь вперед, голоса позади звучат так близко, что, кажется, они совсем рядом.

Нужно бежать. Но я хочу лишь умереть.

Все тело горит из-за тонких порезов, которые оставил на мне забор, но запястье вызывает такую боль, которую прежде я никогда не испытывала.

Я делаю два шага вперед и врезаюсь во что-то твердое.

Пронзительный вопль вырывается из моего горла, когда я пытаюсь отпрянуть назад.

— Не убегай.

Этот голос.

Такой знакомый голос.

Я пытаюсь сосредоточить внимание на этом человеке, но ничего не вижу в темноте.

Плечо врезается в мой живот, и я оказываюсь в воздухе.

— Нет, пожалуйста, — хриплю я. Это звучит жалко даже для моих ушей.

— Это Танк. Замолчи.

Танк.

Танк?

Я закрываю рот. Главным образом потому, что, если снова открою его, то на свободу вырвутся пронзительные вопли и неистовые рыдания, которые я сдерживаю из последних сил. Но я не могу позволить этому случиться.

Во всяком случае, пока.

Танк бежит.

Я не знаю, как он это делает, учитывая, что нас окружает кромешная тьма, но он, кажется, знает, куда двигается. Фонари позади нас медленно исчезают вдалеке, в то время как мы ныряем в гущу деревьев. Он несет меня, будто я вешу не больше мешка муки. Сейчас боль настолько сильна, что я не смогла бы убежать далеко, не упав в обморок. Все мои силы уходят на то, чтобы оставаться в сознании.

В поле зрения попадает свет от автомобильных фар, которые находятся в нескольких сотнях метров от нас, и Танк бежит прямо туда. Когда он достигает грузовика, его двигатель заводится, дверь открывается и выходит Шелдон.

— Черт. Я услышал шум, но не предполагал, что ты вытащил ее оттуда.

— Я тут ни при чем, — ворчит Танк, усаживая меня на заднее сиденье. — Она сама себя вытащила.

— Крутая, — говорит Шелдон, но его лицо быстро становится взволнованным. — У нее кровь.

— Она забралась на забор из колючей проволоки, и, сползая вниз, упала и сломала себе запястье.

Я скулю, когда смотрю на опухшую, покрасневшую бесформенную массу, которая раньше являлась моим запястьем.

— Блядь. Я звоню Хиту.

— Нам нужно сваливать отсюда к чертовой матери, прямо сейчас, — говорит Танк. — Позвонишь из машины.

Они оба садятся в грузовик, и Танк отъезжает. Я позволяю себе откинуться на заднее сиденье, голова кружится, боль охватывает все мое тело так, что я с трудом могу дышать.

— Мы вытащили ее.

Кажется, это говорит Шелдон. Но я не уверена.

— Она не в себе. Возвращаемся назад.

Хит?

— Да, брат, плохо. Сломанное запястье, порезы, черт его знает, что еще. Скоро будем.

Мои глаза закрываются, и я вскрикиваю от боли, явно громче, чем предполагала, потому что Шелдон поворачивается ко мне, прижимая телефон к уху.

— Она в порядке, Хит. Остынь. Мы едем.

— Шелдон? — хриплю я.

Он завершает звонок и, потянувшись, обхватывает мою здоровую руку.

— Да?

— Мне больно.

— Знаю. Мы скоро приедем. Потерпи.

Мы наезжаем на бугорок, и в тот момент, когда мое запястье ударяется о сидение, из моего горла вырывается крик.

— Полегче, чувак, — рявкает Шелдон.

— Прости, — бормочет Танк.

— Танк только что извинился? — спрашиваю я заплетающимся языком и начинаю терять сознание от боли.

— Да. Запомни, это больше никогда не повторится.

— Кажется, я ему нравлюсь, — бормочу я, позволяя глазам закрыться.

Танк фыркает.

Шелдон наклоняется и шепчет:

— Думаю, да, и даже очень.

Я теряю сознание с улыбкой на лице.

По крайней мере, мне так кажется.

— Привет.

Я открываю глаза и всего секунду не чувствую никакой боли. Но, когда пытаюсь сменить положение, она снова возвращается, как разъяренный шторм. Я открываю рот, и надрывный вопль срывается с моих губ.

— Черт, вытащите ее из машины.

Кто-то подхватывает меня, поднимает на руки и вытаскивает из машины. Рука. Она так сильно болит. Мне хочется, чтобы боль прекратилась.

— Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше, детка.

Хит.

Хит!

— Мне больно, — рыдаю я.

— Знаю.

Свет слепит глаза, когда меня вносят внутрь и кладут на диван. Я пытаюсь сфокусировать зрение, но могу разглядеть только четыре фигуры, парящие вокруг меня, они говорят так быстро, что я не могу понять, о чем речь.