Шепот в темноте - Звездная Елена - Страница 52

А меня повело… Мир дрожал, шатался, рушился и восставал снова, покачиваясь будто на волнах. Я посмотрела на свои руки и поняла, что плохо владею ими… И ногами… и телом… И меня шатало… А что-то пело, звало, увлекало, но я не могла танцевать… и от этого ощущала себя покалеченной.

— Ты такая красивая, — прошептал Вихо, прикасаясь губами к моим губам, — такая манящая… нежная… чертовски соблазнительная…

Я ощущала его поцелуи так, словно он прикасался не ко мне, словно я наблюдала за всем со стороны и это было не мое тело. И когда Вихо подхватил меня на руки, мне все так же казалось, что я парю где-то рядом, где нет боли и страха, где хорошо и легко и я не слышу его команды:

— Пора начинать.

А еще не слышу отдаленного встревоженного шепота в темноте:

«Маделин! Мадди!!!»

В следующее мгновение все затмила луна.

Она была огромной, словно занимала половину небосклона, и ее свет затопил все вокруг, заполнил меня, вытесняя горечь, и какой-то нервозный ужас, и дикое чувство несправедливости. И я улыбалась луне, а Вихо внес меня на утес, и поставил на ноги. Тысячи глаз зажглись желтым сиянием, как огоньки в сумраке. В единый миг погасли костры, и теперь толпа оборотней напоминала звездное небо…

А в истинном небе царила луна.

Я запрокинула голову и смотрела на нее, когда Вихо начал говорить.

Он говорил на старом языке, языке древних оборотней, лишь начал свою речь с эпического:

— Слушайте, Волки!

Остальные слова мне были совершенно неизвестны, да я и не слушала, околдованная луной. И мне безумно хотелось танцевать… взбегать на дюны и падать, точно зная, что мне не дадут упасть, и стоит оказаться на грани, сильные ладони скользнут на талию, удерживая, оберегая, защищая от падений… Защищая от всего… Но я знала, что не позову. Как бы мне ни было тяжело — не позову.

И в этот момент торжественную атмосферу жуткого оборотнического ритуала разорвали громкие слова:

— Я бросаю вызов!

Странная отрешенность схлынула вмиг. Утратило свое колдовское притяжение луна, откуда-то взялся ветер, дыхнувший мне в лицо ароматами предгрозовой степи, и появилось то непередаваемое ощущение, что меня непременно спасут.

Я опустила взгляд и увидела Роутега еще до того, как перед ним расступились оборотни.

Он был не один, за ним стояли Кел и другие, а в стороне находились старейшины в странной кожаной одежде и с раскрашенными лицами.

— Я бросаю вызов, — повторил Роутег. В его голосе слышалась насмешка, и весь вид его говорил о том, что он пришел разобраться с Вихо.

Потрясение от его появления было сильнейшим, но еще более значительный шок ожидал меня впереди.

Вихо, склонившись к моему уху, прошептал насмешливо:

— Вот и умница.

Вздрогнув, я обернулась, недоуменно глядя на него.

Вихо милостиво пояснил:

— «Ты всегда можешь позвать меня. Я приду».

— Ты услышал? — потрясенно переспросила его. — И почему я умница?

— Потому что позвала. — Вихо улыбнулся. Чуть насмешливо и немного устало. А затем добавил: — Я не трогал девушку Роутега.

Задохнувшись от непонимания, я почему-то выпалила:

— А Дик?

— Ка-чи-на, — с насмешкой протянул Вихо, — Дик пять лет безвылазно был с тобой. Он чисто физически не мог в этом участвовать.

— Тогда п-п-почему вы..?

И оборотень ответил:

— Твой страх был единственным способом спровоцировать Роутега, а обезумевших волчиц ты почему-то испугалась недостаточно, Дик сымпровизировал с девкой койота. Я сгустил красок над ситуацией, ты сорвалась.

Звучало мерзко, подло, бесчестно и коварно, вот только одно «но» — я не звала Роутега. Втягивать его в схватку с Вихо я ни за что бы не стала, особенно после услышанного разговора между ним и Келом. Как бы ни было мне страшно — не стала бы.

Но Роутег пришел.

Зачем?!

— Прекрасный день, — прошептал Вихо, прикасаясь губами к моей щеке, — я, наконец, заполучу народ Истэка, а ты станешь вишенкой на торте, Манзи-цветочек.

— Маделин!

Но он не слушал. Вихо махнул рукой, и возле меня оказались мои сторожа. Все трое — Дик, Стэн и Грейк. Те, кто всегда охранял, берег, сторожил и… провоцировал по приказу главы клана Волка.

А вот сам Вихо, обойдя меня, встал впереди и крикнул:

— Ты бросаешь вызов, огонь? По какому праву?!

Я же едва дышала, мир продолжал кружиться, луна, все такая же неестественно огромная, будто пульсировала, от этой пульсации нестерпимо болела голова. Хотелось упасть, лечь и полежать, но Дик не позволял, продолжая удерживать. Затем просто обнял за талию, сцепив пальцы, и сказал:

— Обопрись на меня, бой будет долгим.

— Мне плохо, — прошептала я, — можно мне хотя бы сесть?

— Извини, — с тенью сожаления ответил Дик. — Роутег не должен знать об инъекции и твоем состоянии.

— Почему?..

Оборотень ответил предельно честно:

— Сломленный морально противник — практически побежденный противник. Роутег заигрался в благородство, а теперь, когда решит, что ты предала его, начнет допускать ошибки.

Как же это было подло! Подло и расчетливо.

Вот только я не звала Роутега, а значит, никаким предательством он сломлен не будет!

— Не злись, детка, — неправильно понял мое молчание Дик, — Роутег сам подставился, сказав, что ты сможешь позвать его. Это не твоя вина, мы просто использовали его слабое место.

— Вы использовали меня, — голос дрожал, то ли от слабости, то ли от ярости.

— Я так и сказал — его слабое место. Извини за обман, ты слишком спокойно восприняла ситуацию, пришлось сгустить краски.

— Ты… — я бы давно сползла на утес, не удерживай меня Дик, — ты… И что из сказанного было ложью?

Мой неизменный сторож спокойно ответил:

— Я не прикасался к девке Роутега, у меня есть пара.

Пара?

В этот момент Роутег смело шел через толпу расступающихся оборотней, направляясь к утесу. Вихо ждал его, расставив ноги и сложив руки на груди. Он все так же был лишь в одних брюках, и теперь я поняла почему — с самого начала планировал этот бой. Роутег же раздевался на ходу — снял куртку, следом одним движением, через голову, стянул майку…

А я вспомнила подслушанный разговор между ним и Келом, сказанное сдавленным голосом «Она моя пара», и, несмотря на дикую мигрень и то, что каждое слово давалось с трудом, все же спросила у Дика:

— Что значит «пара»?

— Дар небес, — с неожиданной нежностью ответил вечно раздраженно-суровый оборотень. — Та, что является продолжением мыслей и ощущений, чье сердце бьется в такт с твоим. Это если перевести на понятный тебе язык. Для нас одно слово «пара» является выражением всего, что с этим связано.

Он сказал что-то еще, но новый приступ головной боли на миг затмил все, и я не услышала. А когда приступ и пульсация боли прекратились, я спросила:

— У всех оборотней есть пара?

— Нет, — ответил Дик, прижимая меня сильнее. И добавил: — Девочка, продержись хотя бы до начала боя.

Это представлялось мне сложным. Неимоверно сложным. Луна пульсировала все сложнее, меня шатало и становилось хуже с каждым мгновением.

— Что ей вкололи? — Стэн подошел ближе.

— Обычную блокирующую сыворотку, — ответил ему Дик.

— Обычную? Девочка белеет на глазах, кожа влажная. Какого дьявола Вихо на это пошел?

— Перестраховался, — удерживая меня одной рукой, второй коснулся моей щеки Дик.

Выругался.

Затем, игнорируя собственные слова про приказ Вихо, опустился на корточки, позволяя сесть мне. И мне так было гораздо легче, просто гораздо. Еще бы лечь. И да — кое-что выяснить.

— Дик, — срывающимся, хриплым голосом позвала я.

— Тихо, девочка, сейчас воды принесут.

— Мне поможет?

— Не уверен. — Он замялся на миг, затем пояснил: — Ты странно реагируешь. Что-то не так.

Что-то во всем этом было явно не так.

Настолько не так, что не давало успокоиться.

Дик усадил меня, сам сел позади, придерживая. Не знаю, как все это выглядело со стороны — Роутег сейчас был скрыт от меня утесом, соответственно я от него тоже. Так что, какого бы эффекта ни добивался Вихо, он проиграл. Проиграл еще и в том, что совершенно напрасно думал, что это я, перепугавшись, позвала Роутега. И в связи с этим я спросила у Дика: