Магический спецкурс (СИ) - Летняя Лена - Страница 17

— Никто не может, — я махнула рукой, хотя как минимум Хильда двигалась очень уверенно и, наверняка, абсолютно правильно, — так что просто делайте, как получается.

Я все еще пребывала в состоянии «море по колено», поэтому схватила его за руку и потащила к танцующим, на ходу демонстрируя, как это работает.

— Только с этим жутким высоким воротником вам едва ли будет удобно, — крикнула я ему на ухо, когда профессор попытался повторить за мной несколько движений.

— Ничего, я привык, — ответил он, но мелкие пуговицы расстегивать все же начал. Еще бы, этот жуткий сюртук наверняка ужасно сковывал движения.

У профессора Нота неплохо получалось. Двигался он, конечно, немного скованно, пытаясь повторять за мной, а я сама от смеха все время путала движения, но в целом это выглядело вполне достойно. Хоть и смешно до колик.

«Gangnam Style» сменился другой композицией, менее популярной, но такой же танцевальной. Всем уже было наплевать: народ завелся и уступать танцпол не собирался. Через пару композиций, глядя на Нота, к нам начали присоединяться некоторые студенты основного курса. Я же никак не могла перестать смеяться.

Вскоре я почувствовала, что выбиваюсь из сил и умираю от жажды. В этот момент темп резко сменился и зазвучала очень романтичная песня, которую я обожала всем сердцем и обычно слушала несколько раз подряд. Спецкурс тут же сориентировался и разбился на пары, другие студенты последовали их примеру. А профессор Нот слегка поклонился и протянул мне руку.

— Не откажешься потанцевать со мной? С точки зрения правил тут все чисто, я могу танцевать со студентками.

Я не смогла отказаться: это же моя любимая песня!

Он обнял меня одной рукой за талию, другой сжал мою ладонь и повел в причудливой смеси обычного медленного танца и того, что было принято в этом мире. И внезапно действие моей «суперсилы» закончилось: я смутилась от того факта, что танцую с преподавателем, и от того, как он на меня смотрит.

— Красивая музыка у вас, — тихо заметил он. — Не вся, конечно. Та, что была до этого, тихий ужас. Точнее, громкий ужас.

Я улыбнулась, старательно отводя взгляд в сторону. И поэтому увидела, что профессор Норман наблюдает за нами. Однако стоило ему заметить, что я на него смотрю, как он тут же отвернулся.

— Скажите, а почему у всех преподавателей белая форма, а у профессора Нормана черная? Это потому, что он преподает темную магию?

— Хм, первый раз со мной такое: танцую с красивой девушкой, а она спрашивает меня про другого мужчину, — усмехнулся Нот. — Да, старая традиция. Раньше, до запрета свободного использования темной магии, многие преподаватели носили черные костюмы. Это было сделано для того, чтобы студенты понимали, чего ожидать. Даже тогда многие отказывались от изучения темной стороны, боясь не совладать с ней. Сейчас профессор Норман наш единственный специалист в этой области. Для учебного процесса этого больше, чем достаточно. У него и так не очень большая нагрузка. Группа спецкурса так вообще уже четвертый год не набирается.

— Наверное, это обидно, — вслух подумала я.

— Мне он не кажется обиженным, — хмыкнул Нот.

Я промолчала. Вскоре музыка снова сменилась, и я, сославшись на усталость, направилась к столам, чтобы найти профессора Нормана и поблагодарить его за помощь. А заодно попить. Однако преподавателя уже нигде не было видно. Мой плеер одиноко лежал на столе.

Не знаю, во сколько мы разошлись по комнатам: посмотреть на часы я не успела. Успела только переодеться, умыться и сгрести в одну кучу все то, что выкинула из стола, пока искала плеер. После этого забылась сном без сновидений, довольная собой.

Однако на следующее утро пришлось вспомнить о том, что грядет новая учебная неделя, а у меня нет фокусирующего артефакта. Поэтому какой бы разбитой и уставшей я себя ни чувствовала после вечеринки, я потащилась в библиотеку готовить доклад по истории. Я решила, что должна делать максимально хорошо хотя бы то, что могу. Поэтому собиралась написать очень крутой доклад.

Библиотекарь — все тот же субтильный невысокий молодой человек в очках, который был здесь в прошлый раз — выдал мне шесть очень толстых книг: энциклопедию, две книги по истории того периода и три книги мемуаров.

— Вот, для написания реферата по истории в начале обучения спецкурс берет обычно эти книги, — сообщил он.

— А есть еще какие-то? — поинтересовалась я. Если обычно все берут эти, то хорошего нестандартного реферата по ним не получится.

— Например, какие? — библиотекарь равнодушно посмотрел на меня. — Я дам вам любую, какую вы попросите.

— Я не знаю, — я растерялась. — Разве вы не должны знать такие вещи?

Он выразительно посмотрел на стопку книг передо мной.

— Вот то, что вам точно пригодится. Если вам нужно что-то еще, то назовите.

Я поняла, что каши с ним не сваришь, а потому сдержанно поблагодарила, взяла книги и выбрала один из пустующих столов в читальном зале. Утром в воскресенье после приветственного вечера библиотека не пользовалась популярностью. Даже Хильда сказала, что она предпочитает попотеть в спортивном зале. Остальные, наверное, вообще еще отсыпались.

У меня голова тоже была тяжелой и очень тянуло уснуть прямо на столе, но если уж я чего решила… Я собиралась изучить информацию в выданных книгах и попробовать найти в них намек на то, какие еще стоит попросить у библиотекаря, чтобы мой реферат оказался более интересным.

Оставалось выбрать, о ком я хочу писать: о Роне Риддик или о Гордоне Геллерте. Рона казалась мне более интересным персонажем, хотя бы потому, что столь яркие исторические личности женского пола — редкость. Однако ее определенно очень уж обожает наш преподаватель истории. А это означало, что впечатляющий реферат по ней написать сложно: сделаешь акцент не на тех фактах и аспектах — и все, обидишь человека в лучших чувствах.

Чтобы сделать окончательный выбор, стоило изучить вопрос в целом. Я прочитала статьи в энциклопедии, очередной раз поражаясь, как у меня получается понимать чужой язык, потом перешла к учебникам. Мемуары я только открыла и сразу закрыла. В них информация не была структурирована так внятно, как в учебниках, а это означало, что соваться в них стоило опять же только после того, как немного вникнешь в тему.

Листая учебник, я наткнулась на несколько страниц с иллюстрациями, которые шли единым блоком. Среди них были портреты Риддик и Геллерта, которых я сразу узнала, а рядом еще один портрет мужчины, которого я раньше не видела. Подпись снизу гласила, что это Норд Сорроу, что меня очень удивило.

Во время лекции я отчего-то представила его себе как нечто среднее между Кощеем Бессмертным и опереточным злодеем, коих хватает в различных блокбастерах. Жадный до власти, обезображенный темной магией, с виртуальным клеймом на лбу: «Злодей». Однако в реальности Норд Сорроу оказался вполне привлекательным на мой вкус мужчиной. И гораздо моложе, чем я его представляла: человеку на портрете я не дала бы больше тридцати пяти лет. Черты лица у него действительно были немного хищные, но ему это шло. Очень черные — как пишут в романах, цвета вороного крыла — волосы опускались до плеч и, кажется, даже слегка вились, или он их просто завивал в соответствии с тогдашней модой. Темно-карие глаза даже с портрета прожигали насквозь. И либо художник очень ему симпатизировал, либо история была к нему несправедлива, но высокомерным, жадным до власти или жестоким он не выглядел. Он выглядел умным, сильным, возможно, властным и жестким, но не более. А каким еще может быть король? Мягким и пушистым? Сомневаюсь.

— Госпожа Ларина?

Я едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: когда и как профессор Норман оказался в библиотеке и подкрался ко мне, я не заметила. Увлеклась чтением.

— Добрый день, профессор Норман, — поприветствовала я его.

— Не ожидал встретить в это время здесь кого-то из студентов, — заметил он, поглядывая на разложенные вокруг меня книги.