Джокер в колоде - Пратер Ричард Скотт - Страница 10

• Предыдущая
• 10/42
• Следующая

— Ну, знаешь, Шелл… Я перебил:

— Советую собраться с мыслями и выложить все начистоту, Джим. Жульнические игры и фальшивые месторождения, пустые скважины и урановые шахты без урана. Полную картину.

— Погоди минуту, приятель. Я не собирался рассказывать тебе об Аароне, пока он был жив. Я вообще не собирался рассказывать ни одной живой душе. Я считал, что это касается только меня и брата и никому до нас нет дела, даже тебе. После того телефонного звонка я не мог ни о чем думать. У меня перед глазами все время стоял Аарон в луже крови… — Он скрипнул зубами, помолчал. — Но после всего, что произошло, я смогу открыть тебе всю правду. Ты мне не веришь, так? Я вздохнул.

— Мне очень жаль, Джим. Сегодня была сумасшедшая ночь. Я знаю, что тебе пришлось еще хуже. Но мои нервы, похоже, ни к черту. Не каждый же день тебя убивают.

Брови Джима взлетели вверх.

— Он стрелял в тебя?

— Пуля просвистела у самого уха. — Я выдавил из себя улыбку, стараясь пошутить. — Чуть было не отстригла верхушку правого уха. Как по-твоему, Лори пришла бы в восторг от подобной косметической операции?

Он скупо, нехотя улыбнулся.

— Давай заполним некоторые пробелы, — предложил я. — Каждую минуту сюда может нагрянуть полиция.

— Да, полагаю, они скоро будут здесь. — Он закурил. — Ну что ж, слушай. Чтобы ты понял, я вернусь к самому началу. — Он жадно затянулся. — Приготовь нам выпить, ладно?

Он говорил, а я тем временем налил на кубики льда виски с содовой, принес напитки и сел.

Отец Джима, Окли Парадиз по прозвищу Дуб, был нефтяником в Оклахоме и рисковым человеком. Еще в молодости он купил несколько скважин. Сколотил почти два миллиона долларов во время крупного бума в Кушинге, что недалеко от Талсы, штат Оклахома, и вскоре большую часть капитала потерял на пустых скважинах, разбросанных по всему Техасу и Канзасу. И опять скопил несколько сотен тысяч на покупке и продаже договоров об аренде в Семиноле, штат Оклахома, в 1929 году. После смерти он оставил имущество, которое даже после уплаты налогов обеспечивало каждому из его сыновей по сто пятьдесят тысяч по достижении ими двадцати одного года.

— Аарон был старше меня на девять лет, — продолжал Джим. — Сейчас ему сорок один, а мне — тридцать два. Поэтому он знал отца дольше и лучше, нежели я. Папа, сказать откровенно, был весьма необузданным человеком, он делал много денег и много тратил. Мне кажется, он любил выпить, принимал участие в уличных разборках, кутил с самыми лучшими шлюхами. Во всяком случае, Аарон очень похож на отца, в его жилах текло больше разгульной крови, чем в моих. Он боготворил отца. «Старый Дуб» — так он всегда его называл и поэтому, наверное, шел по его стопам. Некоторое время. В колледже он изучал геологию, нефтяное оборудование и познавал женщин — в чем, в чем, а в этом он превзошел самого отца.

— Талантливый ученик…

— Как бы то ни было, после окончания колледжа со своими ста пятьюдесятью тысячами он вознамерился стать вторым Дубом. Купил договор об аренде в Техасе и начал бурить скважины, но вместо нефти насосы гнали только грязь. Он заложил там и несколько буровых, которые дружно выкачивали для него по сотне баксов в день; но пустые скважины пожирали эти деньги и не давали ничего. Через три года он обанкротился. — Джим глотнул виски и задержал, погрел его во рту. — Он сказал: «К черту все эти разговоры о нефти!» Вообще-то Аарон не любил тяжелой, методичной, упорной работы. Он любил деньги, ветреных женщин, но не тяжелый труд. Да, больше он никогда не бурил нефть, но позже ему удалось выдать себя за старателя, крупного техасского нефтепромышленника, знатока, а он — что уж скрывать! — просто охотился за легкой добычей. Так это называется?

— Да. На моем пути встречались подобные охотники.

— Сначала он продал все оставшиеся договоры об аренде тех земель, где он бурил пустые скважины. Здесь он шел законным путем, только слегка приукрасил товар. Он за многое хватался: продавал машины, пробовал заниматься недвижимостью, даже политиканствовал. Тогда же, в начале пятидесятых, женился. Попалась ему хитрая рыжеволосая девка. — Джим усмехнулся. — Два сапога пара. Я встречался с ней, когда Аарон женихался.

— Где она сейчас, Джим?

— Уехала обратно, куда-то на Восток. Да это и не суть важно: их супружеская жизнь длилась всего лишь год. Дарлин, так ее звали, как-то раз зашла к соседу, якобы одолжить стакан сахару. Кажется, тогда Аарон там и объявился. Сразу после развода, видимо воодушевленный свободой, он отпечатал фальшивые акции — хочешь верь, хочешь нет, «Горы Золотого Рудника» — и принялся бойко их продавать. Там на самом деле была гора, и какие-то наивные индейцы или кто-то другой окрестили ее Золотой горой, может, потому, что дважды в году на закате солнца она красиво желтела. И в ней действительно есть шахта. Соляная шахта.

— Что ж, у него были предшественники в подобных аферах и пошустрее…

— Такова жизнь. Можно сказать, что в то время он был только на три четверти жуликом. Он клялся, что никогда никому не говорил, будто это золотой рудник. Однако после аферы с Золотой горой он действительно стал полным мошенником. И пошло-поехало — уран, вольфрам, бриллианты, комплексные махинации с акциями. Аарон никогда не связывался с оружием. В конце концов он поскользнулся. И угодил прямиком в тюрьму. Когда вышел, сразу сменил имя. Но сохранил инициалы — А.П. Выбрал имя Адам, символизирующее начало — с нуля. «Честная жизнь», — убеждал он. Больше других, нежели себя.

Когда Джим сказал, что Аарон никогда не связывался с оружием, я кое-что вспомнил.

— Постой-ка. Револьвер Микки М, валяется где-то на улице. Может оказаться, что из него был убит Аарон. В любом случае полиция захочет проверить.

После того как убийца рухнул на землю, я не видел оружия. Наверное, револьвер упал за деревянный помост. И тут я стукнул себя кулаком по лбу.

— Что случилось? — вздрогнул Джим.

— Этот тип не пришел сюда. Должно быть, он приехал в машине. Я должен был осмотреть ее минут десять назад. — Я тихонько выругался. — Поднимайся наверх.

— Шелл? — Голос Джима показался мне слегка напряженным.

— Да?

— Это просто мысль вслух. Вполне вероятно, что этот сукин сын убил и моего брата.

— Да, возможно.

— Я рад, что он подох. Я рад, что ты его застрелил. Жаль только, что это сделал не я. Жаль, что не я убил его.

— Не стоит жалеть, Джим.

Может, он и хотел бы сейчас это сделать, но он не видел, как умирает человек. Я открыл дверь, вышел на помост и начал спускаться по ступенькам туда, где лежало тело убитого. Потом остановился и замер, оглядываясь, словно в ожидании выстрела.

— Интересная штука, — громко произнес я, ничего не понимая.

Микки М, исчез.

Микки М, на ступеньках не было…

Там расплылось жирное пятно крови. И все. Никакого Микки. Никакого оружия на виду.

Я услышал вой сирены. Вскоре полицейская машина, визжа шинами, остановилась; хлопнули дверцы.

— Джим, — позвал я.

Джим вышел и остановился у меня за спиной.

— Полицейские уже здесь?

— Я не поэтому позвал тебя. Взгляни. — Я ткнул пальцем в пятно на лестнице. — Ну?

— Что за черт? — удивился Джим. — Ты его перетащил?

— Нет. И ясно как Божий день, что сам он не мог исчезнуть. Наверняка он приехал сюда в машине. Но, очевидно, не один. Может, с ним была еще целая свора, включая носильщиков. — Я дал себе волю, грубо, от души выматерившись. — Я виноват…

— Как это понимать? — спросил Джим.

— Когда он в первый раз убегал отсюда, я заметил, как отъехала машина. Но я не слышал рычания стартера, а только звук акселератора, а потом хлопнула дверца. Черт побери, кто-то еще должен был находиться здесь, он сидел и ждал, двигатель работал на холостом ходу.

Микки подбежал к машине, впрыгнул в салон, и его напарник сразу рванул с места. Джим, если ты хочешь нанять другого детектива, который не окажется таким ослом…

• Предыдущая
• 10/42
• Следующая