Джокер в колоде - Пратер Ричард Скотт - Страница 41

• Предыдущая
• 41/42
• Следующая

— Ему уже лучше, да? — осведомился.

— Лучше? — переспросила она. — Он все хуже! Дверь за ней закрылась, а я схватил протянутую руку Джима и пожал ее. Его рукопожатие было крепким, а зелено-голубые глаза светились.

— Представь себе, — заговорил он, — что этот черствый сухарь Шелл Скотт посылает мне? А?

Я послал ему подкладное судно, наполнив его сладкими грушами.

— Но это лучше, нежели венок на похороны, — сказал я. — Ты выглядишь замечательно, Джим.

— Врачи обещают выписать через неделю. — Он озабоченно покачал головой. — Я жив, но напуган до чертиков. Пули, ножницы, скальпели, швы. Все это погубило меня, и я теперь определенно не гожусь для игры в стриптиз-покер. — Он нахмурился. — Должно быть, было бы чертовски интересно тогда закончить, да?

Джим знал только часть из того, что произошло, новости доходили до него обрывочные, поэтому я пересказал ему самые важные моменты.

— Между прочим, Джим, мне кажется, я знаю, что у тебя вертелось на языке, когда ты пытался сказать мне, кто в тебя стрелял. Но хотелось бы услышать подтверждение от тебя.

— Разумеется. Когда я открыл на звонок дверь — очень осторожно, рука в кармане, где лежал пистолет, — то увидел Еву. Естественно, ее появление меня нисколько не встревожило.

— Естественно.

— Я улыбнулся ей и спросил, что привело ее ко мне. Вдруг откуда ни возьмись в ее руках появилось оружие. Она сказала: «Я не Ева, Джим, я — жена Горация Лоримера. И я пришла, чтобы прикончить тебя. Это я убила твоего брата». Она даже рассказала мне, как все было, как она…

Джим замолчал, переживая жуткую встречу.

— Могу себе представить…

— Да, она рассказывала мне все спокойно, подробно и улыбалась, как ангел. Сначала я просто не мог поверить. Но, поверив, попытался в конце концов вытащить свой пистолет, и — бац! Она выстрелила. Я потерял сознание, потом, через какое-то время, пришел в себя, перед тем, наверное, как появился ты. Я не мог пальцем шевельнуть, но понимал, что, даже если мне выпадет возможность рассказать кому-нибудь, кто в меня стрелял, я все равно не могу назвать настоящего имени убийцы. Девица, которую я знал как Еву Энджерс, наверняка собиралась улизнуть, может, в ближайший час, а я даже понятия не имел, сколько времени провалялся в забытьи.

— Она уже успела скрыться к тому времени, как я безуспешно пытался разговорить тебя, Джим. В некотором роде. Она съехала из отеля «Клеймор» и позже встретилась в баре со своим муженьком. Она намеревалась лететь семичасовым рейсом в Сан-Франциско. — Я усмехнулся. — Но не успела.

— Понятно. Да, а потом ты просил назвать имя человека. Это сбило меня с толку, да и силенок почти не было. Если бы я сказал, что стреляла Ева — а Ева к тому времени уже улизнула, возможно, ей удалось бы отвертеться. Ты бы даже не знал: откуда начинать поиски. Но ты мог разыскать Лоримера — и его жену. Потому я и пытался сказать тебе: «Это была жена Лоримера — Ева, но Ева — не настоящее ее имя». Что-то в этом роде. Но у меня просто не получилось.

— Думаю, я в любом случае догадался бы. Разумеется, я ничего не подозревал, пока не застал их вместе. Тогда я понял, кто они.

Джим помял в руке сигарету, его лицо слегка нахмурилось.

— Послушай, Аарона убили из-за нефти на Бри-Айленде. Целью была нефть…

— Да.

— Я унаследую собственность Аарона. Если бы они купили у меня остров и принялись бурить новые скважины, я сразу бы понял, почему убили брата. Но какой им смысл убивать нас обоих?

— Ты сам мне рассказывал, Джим, когда мы возвращались в твоей лодке с острова, помнишь? В случае смерти вас обоих собственность конфискуется, то есть переходит к государству. Судебный исполнитель может распорядиться имуществом таким образом, чтобы удовлетворить интересы правительства Соединенных Штатов, а потом и Калифорнии; Лоримеры же и Луи Греческий были уверены, что смогут легко все устроить и выкупить остров: либо пустив в ход свои связи — а они у них обширные, — либо, если остров будет выставлен на аукцион, отвалить за него приличный куш. «Хэнди-фуд», разумеется, превосходный предлог, чтобы предлагать за землю высокую цену. Если бы этот план не удался, они, я думаю, были готовы и документы подделать на право покупки — право, которое сохраняется за арендаторами после смерти владельца и имеет преимущество перед правами других сторон. Во всяком случае, так мне рассказал Ральф Мерл. Кроме того, улаживая финансовую сторону вопроса, они не допустили бы, чтобы кто-то еще открыл на острове магазины, увеселительные заведения и так далее — по соседству с фабрикой, где закатывают в банки наркотики. Джим согласно кивал.

— Подумать только, чего люди не сделают ради денег! Конечно, — он улыбнулся, — здесь пахнет не только нефтью, но и солидным капиталом. Между прочим, ты начал рассказывать мне о том, какие страсти разгорелись на острове и как вовремя появился Фини, да так и не закончил, дружище. Как ты думаешь, сколько там нефти? — Его лицо просияло. — На моем острове?

— Нисколько. Там нет и наперстка нефти. Мне показалось, что его вот-вот долбанет шок, хватит паралич, кондрашка или, хуже того, он свалится с кровати. Слегка выпустив пары, он долго трагически молчал. И наконец выдавил из себя:

— Сукин сын.

— Да. То была очень убедительная поддельная нефтяная скважина, Джим. Джокер в колоде. И Аарон умело подтасовал карты. Какое-то время он, бесспорно, был нефтяником, кое-чему научился. Но прежде всего он был жуликом. И эта скважина, и пропитанная нефтью земля вокруг, и промасленные спецовки, и все остальное было не чем иным, как ловким маскарадом, рассчитанным на то, чтобы внушить жертве доверие и выкачать из нее денежки. В старые времена мошенники присыпали слоем золотого песка соляные шахты, а потом продавали «золотые рудники» всяким молокососам, которые попадались на удочку. Аарон просто посолил — или полил нефтью — воображаемую нефтяную скважину. Скважину, которую он на самом деле никогда и не бурил. Цель он преследовал одну: выбить из шайки горлохватов четыре миллиона баксов. А в результате получил пулю.

Джим вздохнул.

— Наверное, у него в жизни ничто другое не получалось так хорошо. Шедевр, черт побери. И как же он умел расположить к себе людей и заставить поверить! — Джим обиженно покачал головой. — Естественно, он и меня надул. Своего брата!

— Ты не один вляпался, Джим. Я тоже попался на удочку. — Я выдержал паузу. — Но больше всех досталось Лоримеру. Они хорошенько поработали. Гораций мог бы уладить свои проблемы с налоговой службой, поскольку припрятал энное количество миллионов наличными. Но эти деньги были незаконной прибылью от продажи героина, и он не мог показать их как свой доход. Аарон подсказал ему блестящий выход из положения, а себе попросил пятьдесят штук. Всего.

Я закурил.

— Эти пятьдесят штук были приманкой, глазурью на пирожном, чтобы скрыть аферу. Черт возьми, все было так хорошо обстряпано, что я удивляюсь, почему Лоример не начал действовать полулегально. А чего в самом деле добивался Аарон — и все-таки получил — так это законного, непоколебимого права собственности на Бри-Айленд. Он сдал в аренду половину острова, но договор не включал права пользования минеральными ресурсами. А если сказать одним словом: нефтью. Очевидно, Аарон придумал все эти блестящие фокусы еще до того, как состоялось его знакомство и торги с Лоримером прошлым летом. Джим, нужно раз и навсегда взглянуть правде в глаза. Аарон вообще не собирался вести честную игру, ни единой минуты.

— Он даже меня одурачил! Мой собственный братец…

— Да, говорят, когда-то очень давно Каин убил Авеля. Такое и сейчас иногда случается. Он опять задумался, потом спросил:

— Черт возьми, как у него все так гладко получилось? И, кстати, как ты разобрался? Ты же говорил, что нефть растеклась повсюду, и все пылало, как в аду. Что же случилось?

— Ну, Эд повернулся и направился к катеру, и я как раз двинул за ним следом. И тут послышался ужасный, омерзительный, тошнотворный звук. Я обернулся и посмотрел. Я глядел прямо на «рождественскую елку»: нефть еще покапала тонкой струйкой — и перестала. Я подумал: это самый бедный нефтяной фонтан из всех, о которых мне довелось слышать.

• Предыдущая
• 41/42
• Следующая