Ракетчики (СИ) - Рагорин Алексей Владимирович - Страница 111

— А нафига они нижние касты плодят? Это бандиты?

— Не только. В том числе. Это те, кто не хочет работать, животные, для кого нет бога, люди-желудки. Без совести. Особи со сбойной программой.

— А почему они, жрецы эти, воюют с нами? Тем более что наших жрецов не осталось.

— Точно не знаю. Что-то им надо от нас и от планеты. Гипотезы были разные. Но они не такие, как мы. Мы для них не люди. Мясо. Как киты для японцев или фарэрцев.

— Фарэрцам мы отомстили. А что планируешь с японцами делать?

— Пока ничего. Они после 45-го — колония США.

— Ну, ты загнул! Колония! Вторая экономика мира! Больше нас всего производят. И лучше. До нашего ядерного «подарка». Теперь у них с электроникой трудности. Но всё-таки…

— Не нужно смотреть на цифры ВВП. Это всё обман. Дураки считают торговый дефицит США бедой, а профицит Японии — благом. А на самом деле это уплата колонией своей дани. Американцы не собираются никогда отдавать эти якобы долги. А Япония никогда не потребует уплаты. У амеров там несколько военных баз: только мявкни — порвут.

— «О! Сколько нам открытий чудных…» И так — каждый раз уходим с твоих ликбезов, как мешком ударенные. Всё переворачиваешь вверх тормашками. Дурдом!

=== Середина мая 94-го. После бунта.

После разгона бунта я ввёл новые ограничения. Принцип такой: все, в том числе народ, смотрят на реакцию после событий. Если затаился — считают слабаком или что я сам не уверен в своей правоте. Пошёл бы на попятную — растерзали бы. Стихийно могли возникнуть новые митинги, забастовки. А я поступил наоборот: ещё завернул гайку на пол-оборота. Запретил западную музыку. В наушники люди, конечно, будут втихаря слушать. Но официально — запрещено. Штраф, снижение рейтинга, конфискация орудия преступления. КГБ поручил бороться и старостам. Мои шаги не остались незамеченными международной общественностью. Это не то, что вы подумали, не врагами. Хотя, они тоже в курсе. Но важно другое: Иран вышел на контакт. Они увидели мою твёрдость и искренность в борьбе с развратом и приняли мои предложения. Я не стал затягивать. Уже через месяц Иранские войска бороздили турецкие горы, помогая нам очищать территорию Большой Армении. А мы стали обустраивать выделенную землю и побережье Ирана под свои базы. Ух, как жарко должно быть сейчас в Америке!

— Господа, русские сделали следующий шаг. Они заключили военно-политический союз с Ираном. Муллы в Иране объявили их своими братьями. Наш, и без того провалившийся, мусульманский вариант стал бессмысленным. А развёртывание их военно-морской базы на побережье Ирана уничтожает наше стратегическое преимущество. В Персидском заливе мы теряем монополию на силу. Ваши предложения?

— А давайте их будем бомбить?

— Кого именно? Русских?

— Нет, Иран.

— Уже не проходит. Мы упустили момент. Русские поставили Ирану свои новейшие системы ПВО. Мы понесём существенные потери. Но дело даже не в этом. Последние годы русские стреляют не задумываясь. Боюсь, что будет как в Суэцкой бойне — они заступятся за Иран. А это совсем другое дело.

— Нужно усилить давление по всем направлениям.

— Турецкое потеряло смысл. После ввода иранских войск ситуация переломилась окончательно. Уничтожение всех очагов сопротивления — вопрос времени. Тем более что наш главный противник — русские. А турецкий фронт русских не ослабляет, а усиливает. Да-да, такой парадокс: усиливает. Они используют Турцию, как полигон, учебку. А основную тяжесть потерь несут армяне, грузины, сирийцы. Теперь — иранцы.

— А что остаётся? Бжезинский, что посоветуете?

— Польшу. Посоветую Польшу. Нужно провести операцию, аналогичную их румынскому рейду. Только с территории Польши. Добавим наших ЧВК, советников…

— А почему не с Румынии?

— Теперь не выйдет. Румынские войска деморализованы. У них в памяти ещё сохранился тот рейд. Их теперь не подвигнешь на войну с русскими даже пистолетом. А Польша ещё не обжигалась. Их мы уговорим легко.

— А вам своих земляков не жалко? Ведь под каток кидаем. Под русский каток.

— Русские — исчадия ада. Мы обязаны их стереть с лица Земли. И если судьба польского народа — стать необходимой жертвой — так тому и быть.

— А предложение дельное. С военной точки зрения. Во время второй мировой партизаны там уверенно уходили от карателей. Леса, болота. Ужас для техники. Да и русские имеют только опыт горной войны. А на болотах они ещё не воевали.

— Но ведь ни мы, ни польское войско тоже не имеют такого опыта?

— Это неважно. Суть нашей операции будет не в продвижении линии фронта до Минска и Киева.

— Данные разведки дают основания полагать начало атаки со дня на день. Польша облетала личный состав на американских самолётах, обкатала танкистов на Натовской технике, мобилизовала дополнительно четыре дивизии. Во всех польских СМИ идёт сильная накачка русофобской истерии. Произведена передислокация ряда частей в сторону нашей границы. Очень похоже на 41-й год.

— Благодарю полковник. Что скажете, мужики?

— Эт самое, на что они рассчитывают?

— Камикадзе, млин.

— Серега, без эмоций. По делу, товарищи генералы.

— Я считаю, что нужно и нам мобилизовать дополнительные силы, привести войска в повышенную боевую готовность…

— Нет, Толя. Так не годится. Это всё стандартные решения, которые враги просчитали. Они что-то хотят сделать. Это не просто самоубийственный бросок поляков. И повторять ошибку Сталина июня 41-го не хочется.

— Ты имеешь в виду: «не поддаваться на провокации», Саша?

— Да. С точки зрения ощущения справедливости, удобнее дать им разбомбить наши города, военные объекты, а потом победить. Будем выглядеть белыми и пушистыми. Но потеряем кучу ресурсов и людей.

— Нормально. Нет, всё понятно, но мне уже не очень хочется быть белым и пушистым. Хочется, но не очень.

— Га-га-га!

— Я рад, что вы разделяете мой подход. Тогда сделаем так…

— Господа, русские выставили Польше ультиматум. Весьма жёсткий. Требуют отвести войска от границы, передать им на хранение танки и самолёты.

— Это же смешно! Где это видано: «на хранение»! Мечтатели.

— Срок для ответа: сутки.

— Нифигассе!

— Оборзели!

— Да пошли они!

— А давайте их бомбить?

— Вот дерьмо!

— В этом ультиматуме плох именно срок. Мы готовили операцию вторжения через восемь дней. Наш флот ещё на подходе, не все силы развёрнуты, не прибыл наш особый батальон. А без него весь смысл операции теряется.

— Флот может постичь скагерракская участь. Не боитесь?

— Мы запланировали волновой характер действий: когда флот будет входить в Балтику — русским будет не до нас. А теперь не успеваем.

— А без нашего флота поляки не справятся? И как вы планировали им помочь флотом? Вы же не хотите втравить нас в войну?

— Флот должен был оказать помощь освобожденным народам Прибалтики. И на десантном корабле как раз и плывет особый десантный батальон.

— Делаем так: посылаем к русским делегацию на переговоры. Срочно. Задача: потянуть время. Сколько выйдет. Идеально: восемь дней. Но на это не делаем полную ставку. Особый батальон перебрасывайте по воздуху в зону предварительной дислокации на границе. Не время экономить бензин.

— Ну и что ты про это думаешь?

— Фиг его знает. Дело ясное, что дело темное. Такого наговорили эти амеры — голова пухнет. Уже жалею, что согласились с ними встречаться. Надо было тебя слушать — сбивать на границе и делу конец.

— Не, Серега, это ты лишку даёшь. Я думаю, мы просто имеем недостаточный опыт в дипломатии. Мои спектаклеподобные поездки — не в счёт. Нужно возрождать дипломатический корпус.

— Нормально! Сначала мы рвём со всеми дипломатические отношения, ликвидируем почти все посольства, а теперь будем восстанавливать? Да знаешь, сколько на это времени уйдет, если делать по-нормальному?