Тиль Уленшпигель - Средневековая литература - Страница 32

Он подъехал уже близко к городу, и тут, в тени зеленого дерева, лежал Уленшпигель. Он так много выпил при господском дворе, что теперь не мог ни есть ни пить и больше походил на покойника, чем на живого человека, Когда честный крестьянин подъехал к нему, Уленшпигель заговорил как нельзя жалостней и сказал: «Ах, милый друг, погляди-ка, я здесь больной пролежал три дня без всякой помощи. Если я еще только день пролежу, так, пожалуй, помру от голода и жажды. Ты уж свези меня ради бога в город». Добрый человек сказал: «Ах, милый друг, я бы это охотно сделал, да вот у меня на тележке сливы. Если я тебя посажу, так ты их все мне перемнешь». Уленшпигель сказал: «Возьми меня с собой, я как-нибудь на передке тележки примощусь».

Крестьянин был старый человек, он чуть свое собственное здоровье не повредил, пока подсаживал на тележку злого плута, который нарочно навалился на него всей своей тяжестью, а крестьянин еще старался ради больного ехать как можно покойнее.

Проехав некоторое время на тележке, Уленшпигель стащил потихоньку сзади себя солому со слив и нагадил на них, навредив таким образом бедному человеку, а потом снова прикрыл сливы соломой.

Как только крестьянин подъехал к городу, Уленшпигель закричал: «Стой, стой, помоги мне спуститься с тележки, я хочу здесь, за воротами, остаться».

Добрый человек помог злому плуту слезть с тележки и поехал своей дорогой, как ему было ближе на рынок. Когда он туда приехал, то распряг лошадь и повел ее на заезжий двор. Между тем на рынок пришло много бюргеров. Среди них был один, который всегда оказывался первым, если что-либо привозили на рынок, однако он редко что-нибудь покупал. Этот человек тоже пришел сюда. Он стянул до половины солому с повозки да и обмарал себе руки и кафтан.

Тем временем честный крестьянин пришел обратно с заезжего двора. А Уленшпигель переоделся в другое платье, и пришел другой дорогой на рынок, и сказал крестьянину: «Ты чем торговать приехал?» — «Сливами», — сказал крестьянин. Уленшпигель сказал: «Ты мошенничать приехал. Твои сливы обгажены. Надо тебе запретить ездить сюда со сливами». Крестьянин взглянул на них и увидел, что так оно и было. Он сказал: «За городом лежал на траве незнакомый человек, он точь-в-точь походил на того, кто со мной говорит, хотя теперь и одет в другое платье. Я привез его Христа ради к городским воротам. Вот этот-то плут и изгадил мои сливы». Уленшпигель же сказал на крестьянина: «Этот плут стоит, чтобы его вздули!».

Пришлось честному человеку увозить свой товар на помойку и никогда больше не продавать на рынке слив.

Когда наступило такое время, что Уленшпигель исходил все земли и стал старым и угрюмым, пришло к нему позднее раскаяние. Он задумал пойти в монастырь и закончить свои дни в бедности и остаток жизни послужить господу, чтобы душа его не погибла, когда бог призовет его.

И вот он пришел к настоятелю Мариентальского монастыря[115] с просьбой принять его в число братьев, обещая все свое имущество оставить монастырю. Настоятель благоволил к шутам и сказал: «Ты еще крепок, я охотно приму тебя, только ты должен что-нибудь делать и нести службу. Ты видишь, что у моей братии и у меня, у всех есть дело и каждому дан свой урок». — «Хорошо господин, я с охотой согласен».

«Так в добрый час, начинай с богом! Ты не любишь работать, так будешь у нас привратником. Тебе будет покойно и забот никаких, кроме как доставать из погреба еду и питье, да знай себе отпирай да запирай ворота».

Уленшпигель сказал: «Досточтимый господин, воздай вам бог за то, что вы так заботитесь обо мне, старом, больном человеке, а я сделаю все, что вы мне прикажете, а что запретите, от того я отстану».

Настоятель сказал: «Гляди сюда, вот ключ. Ты должен не всякого пускать, а с разбором — третьего либо четвертого. Если всех пускать, они объедят нас, монастырь бедным станет».

Уленшпигель сказал: «Досточтимый господин, я все буду делать как надо».

И вот из всех, кто сюда приходил, принадлежали они к монастырю или нет, он пускал только каждого четвертого. Жалобы дошли до настоятеля. Он сказал Уленшпигелю: «Ты отъявленный плут. Ты что же, не хочешь пускать в монастырь, кто в нем живет?».

«Господин, — сказал Уленшпигель, — я пускаю в ворота каждого четвертого, как вы велели, не более того, я выполнил ваше приказание». — «Ты поступаешь как плут», — сказал настоятель. Он теперь охотно избавился бы от Уленшпигеля и посадил другого привратника, так как отлично понял, что этот не хочет отстать от своих старых проделок. И вот настоятель дал Уленшпигелю новую службу и сказал: «Слушай, ты будешь ночью, во время обедни считать монахов, и если кого-нибудь упустишь, так уйдешь из монастыря».

Уленшпигель сказал: «Это мне трудненько будет делать, только уж если иначе никак нельзя, так я эту службу стану нести, сколь могу лучше».

И той же ночью он выломал несколько ступенек на лестнице. А приор монастыря был добрым, набожным, старым монахом и всегда поспешал первым к обедне. Он спокойно дошел до лестницы и, думая ступить на нее, угодил ногой в дыру и сломал голень пополам. Настоятель жалобно закричал, так что другие братья сбежались узнать, что с ним случилось, и тут один за другим они попадали с лестницы. Тогда Уленшпигель сказал настоятелю: «Досточтимый господин, хорошо ли я справился со своей службой? Я всех монахов пересчитал», подал ему дощечку, на которой он всех их отметил зарубками, в то время когда они падали с лестницы один за другим.

Настоятель сказал: «Ты поступил как отпетый плут. Убирайся из моего монастыря, иди к черту, иди куда хочешь!».

Уленшпигель взял и пошел в Мёльн и там заболел так сильно, что в скором времени умер.

89 История рассказывает, как Уленшпигель в Мёльне заболел и наложил аптекарю в склянку, и как его доставили в больницу святого духа[116] и он сказал своей матери сладостное слово

Немощным и больным стал Уленшпигель, когда он пришел из Мариенталя в Мёльн. Он попросился на ночлег в дом к аптекарю, ради того чтобы получить у него лекарство. А аптекарь тоже немного задирал нос и любил подшутить и дал Уленшпигелю сильно действующее слабительное. Под утро лекарство начало действовать, Уленшпигель встал и хотел пойти на двор облегчиться, но кругом все было заперто. Уленшпигель испугался, нужда его подпирала. Он вошел в аптеку и воспользовался аптечной склянкой как ночным горшком и сказал: «Вот лекарство и вышло вон, можно опять его внутрь давать. Аптекарь таким образом не потратился. Я ведь, кроме того, что вернул, ничего не могу ему дать в уплату».

Когда аптекарь все это узнал, он стал клясть Уленшпигеля и не хотел держать его больше в доме и велел проводить его в лечебницу, которая носила имя Святого духа. Уленшпигель сказал людям, которые его туда вели: «Я к тому постоянно стремился и бога просил о том, чтобы Святой дух снизошел на меня, теперь же господь посылает мне обратное: я должен войти в Святого духа. Он пребудет вне меня, а я вниду в него».

Люди посмеялись над ним и пошли прочь. И вот что скажу: как человек жил, таков будет и его конец. Мать Уленшпигеля узнала, что ее сын заболел. Она живо собралась и пришла к нему — думала получить от него денег, потому что была старой и бедной женщиной. Когда она к нему пришла, то заплакала и сказала: «Милый сын, где это болезнь тебя прихватила?». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, здесь она меня прихватила, между стенкой и сундуком».

Мать сказала: «Ах, милый сын, скажи мне хоть одно ласковое, сладкое словечко».

Уленшпигель сказал: «Милая матушка, мед — вот это сладкая вещь».

Мать сказала: «Ах, милый сын, молви мне ласковое поучение, дабы я с ним вспоминала тебя». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, когда захочешь справить свою нужду, стань спиной к ветру, тогда дурной дух не ударит тебе в ноздри».