Полукровка (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева" - Страница 33

   Видимо, по инерции, не задумываясь ( по-другому я никак это не могу охарактеризовать), вся честн΄ая компания кивнула, подтверждая его заявление. Потом всё та же компания покраснела и возмущенно засопела, что заставило меня улыбнуться. Какая реакция была у "вредного," не знаю, потому как окопался сей индивид у меня за спиной, и вылезать оттуда, похоже, и не собирался.

  Вспомнила!

   - Вспомнила! - воскликнула я. - Надо проехаться по всем благотворительным организациям, организовать через них сбор одежды и всего необходимого на первое время для беженцев. – Я опять задумалась, - хотя было бы лучше под видом совместных международных армейских учений всех подразделений задействовать армию, усилить пополнением подразделения на границе с Хаврией, ужесточить досмотр на контрольно-пропускных пунктах. Тогда вполне можно объяснить свои действия и установить палаточный городок для беженцев вместо поиска зданий и устроить военно-полевую кухню.  И  вопрос с питанием будет решен, ведь это же общенациональные учения со взаимодействием военных и гражданских, а значит, никто не догадается для чего на самом деле вся эта свистопляска затевается.

    Вот теперь, кажется, основное поле деятельности я смогла определить. Для  всего этого нужен будет титанический труд и в кратчайшие сроки, но это уже буду делать не я. Я буду далеко отсюда, и у меня будут свои проблемы и задачи.

   - Ты знаешь, Тат, - обратился ко мне Нат, - мне кажется, что скоро от тебя взвоют даже самые старые главы родов, пока ты будешь обустраивать жизнь своего рода... и мы с ними тоже, - уже тише, так, чтобы я не услышала, добавил он.

          Так что мужчинам посидеть-расслабиться-отдохнуть-выпить-закусить и как там еще это называется, - не удалось. Эльф и оборотни ретировались раньше всех, спеша начать организацию и согласование всех вопросов для такого масштабного мероприятия. Вампир улетел практически сразу за ними, не забыв напомнить мне о договоре и клятве, которые лежали у меня в кармане. Договорившись со всеми держать связь через Тэра или Дервиса, мы, забрав с собой Ди, полетели обратно.

            По дороге я все-таки задремала и проснулась только тогда, когда миниавтофлай мягко опустился на землю рядом с моим домом. В голове пусто, и желания болтать с кем-либо не было. Тхае как будто почувствовали это, поэтому Дервис, сидящий рядом, слегка сжал мою ладонь, привлекая к себе внимание.

            - Сейчас тебя до дверей проводит Тэр, а мы с тобой попрощаемся здесь, чтобы не привлекать к нашим отношениям ненужного внимания. Так что держись, и завтра постарайся выкроить время для того, чтобы слетать к нам. Вот этот браслет надень на руку и не снимай, он работает как маяк, и мы будем знать где ты. А если ты его сожмёшь, то в течении семи минут к тебе прибудет наш унмус. Вот так завтра нас и позовешь, когда соберешься к нам. В незнакомые унмусы не садись.

         В мою ладонь бесшумно упал нагретый чужим теплом небольшой серебряный ободок, который я сразу же натянула на запястье, стараясь не привлекать внимания. После чего Тэр, открыв двери, спрыгнул на землю первый и подождал, пока я за ним последую.

        - До свидания, Тата, - проорал мне почти на ухо этот изверг, пока я открывала двери дома, быстренько меня туда впихнул, и захлопнул их за моей спиной, - обращайся еще, может, еще куда съездим, - донеслось из-за двери.

         Я только покачала головой. По-моему, эти двое еще большие параноики, чем я. Немного побродив по дому, переодевшись и попив воды (кушать после посиделок у оборотней еще не хотелось), решила посмотреть бумаги из конверта, который дал мне отец.

       Первое, что попалось мне под руку, оказалось метрикой моей мамы. Пожав плечами, отложила ее на время в сторону и принялась за остальное. Остальным оказалось письмо к моей маме, об этом я узнала из надписи на чистой стороне листа: "Салике".  Стоя возле стены я его и развернула.

    " Милая моя, дорогая доченька! Если ты читаешь это письмо, значи, стала совсем взрослой и день совершеннолетия твоего уже прошел. Я знаю, что очень виновата перед тобой, но мое желание оставить тебя в кругу семьи, где тебе смогут дать все необходимое, лучшее из того, что смогла бы дать тебе сейчас я сама. Я расскажу тебе свою историю, не прошу тебя понять меня и простить. Знаю, что это невозможно, просто хочу, чтобы ты это знала.

   Когда началась война, до изгнания, я была совсем еще молоденькой девчонкой. Наивной, доброй, с идеалами, поэтому на войну попросилась сама, сбежав из дому. Война оказалась далека от идеалов. Я работала целителем при 5-м подразделении 7-й армии. Чаще всего в невыносимых условиях, вынося раненых с поля боя прямо посреди сражения.

      Но страшно было не это. Те милые, добрые, нежные и всегда предупредительные мужчины, которые никогда не обидели бы женщину, исчезли. Им на смену пришли ... не знаю, как правильнее для тебя было бы их охарактеризовать. Те самые мужчины, которых я и другие девчонки вытаскивали ранеными, могли спокойно ночью напасть и изнасиловать, при этом не испытывая ни капли стыда. Возможность избежать такой ситуации была только одна - стать для кого-то одного гражданской женой.

    Младшим офицером в моем подразделении был Томанис Сериман. Мне повезло, мы полюбили друг друга сразу, и чувство это оберегало и хранило нас всю войну. К концу войны, когда было ясно, что наш народ уйдёт со своих земель, он подарил мне обручальные серьги. К тому моменту я уже носила под сердцем тебя, Салика. О том, что пришлось нам перенести после окончания войны, даже не хочу тебе рассказывать.

    Городок, в котором поселилась его семья, мы нашли довольно быстро. И он, оставив меня в снятой комнате небольшой гостиницы, пошел подготовить свою семью и больше ко мне не вернулся. Забыли нас наши мальчики, те, кого мы спасали и тащили на себе подальше от сражающихся. Тех, кто прикрывал их, раненых, своим телом. Нас стеснялись, и не знаю заговорят ли когда-нибудь о том, как спасали наших солдат такие девчонки, как я.  Я не пошла за ним в дом его родителей. Зачем? И так все было ясно, он посчитал, что я ему не пара. Мне удалось узнать, случайно встретив бывших соседей, где обосновалась мои мама с сестрами. Отец погиб еще в первые дни войны.

     Месяц серых дорог и ночевок на такой же серой траве недалеко от обочины, и я оказалась рядом с небольшим селением, которое стало вторым домом для моих родных. Мама была мне рада, но сквозь ее радость иногда проскальзывала непонятная мне тогда горечь. А через неделю, когда я только начала приходить в себя, мама, взяв меня за руку и держа в другой большой узел, повела меня к дороге. " Прости меня, доченька. Уходи. У тебя еще две сестры, кто их замуж возьмет, если узнает о том, откуда ты вернулась? От остальных этого все равно не скроешь. Прости меня, милая.

   Твоя дорога другая."

   Сердце как будто кто-то сжал. Было так больно! Я брел, куда глаза глядели, пока случайно не наткнулась на старую целительницу.

Она отвела меня в свою землянку вглубь леса и разрешила остаться на время с ней.

        Если бы не ты, Салика, я бы уже не жила. Боролась из последних сил только потому, что ощущала маленькое растущее во мне чудо. Свет, который не давал мне полностью погрузиться во внутреннюю тьму моего отчаяния. Ты родилась такая хорошенькая, нежная, пахнущая молоком, ты была для меня всем. Зария, целительница, которая меня приютила, скоро умерла. И мне пришлось уйти из тех мест.

   Поверь, доченька, бродячая жизнь не для младенцев, поэтому я направилась в город, где я рассталась с твоим отцом. Найти его дом оказалось легко. К тому времени он уже был женат на другой.

   В ту же ночь, под утро, я принесла тебя к порогу его дома, закутав в самое теплое одеяло, которое смогла достать. Положила  внутрь твоих вещей это письмо и обручальные серьги, подаренные когда-то мне твоим отцом.