Невеста для демона страсти (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 6

И этот гад тут же нашелся! Вот только не там, где я его мучительно и безуспешно пыталась нащупать! Нет, он возник у меня за спиной, на том самом сиденье, с которого я только что с таким усилием поднялась! Как и когда он сумел проникнуть туда, да еще так, что я этого не почувствовала, сказать невозможно, но его руки внезапно обхватили меня за талию, притягивая назад, на сиденье, а горячие губы обожгли мою шею возле самого позвоночника.

Я снова вскрикнула, теперь уже от неожиданности, и подалась назад, стремясь ощутить его хотя бы спиной. Ничего не почувствовала. Только руки его скользнули от талии вверх, удержав меня за плечи и не дав откинуться и зажать его между собой и стенкой кареты. Впрочем, по моим ощущениям, там и так было не слишком-то много свободного места, чтобы он мог разместиться там, да еще столь неощутимо.

— Одиноко? — горячий шепот мне прямо в ухо. И опаляющий жар его дыхания, и губы, прихватившие на миг мою мочку.

И жар, мгновенно разливающийся по моему телу. И стон, который я не в силах сдержать.

— Как необдуманно, Роуз, — продолжает нашептывать он. — В этой тьме можно и потеряться.

Еще один жаркий поцелуй в шею. Руки, скользнувшие мне на грудь.

— Тебе ведь лучше, когда я рядом, верно? — вновь поцелуй, короткий, но горячий, возле самого края волос. — Тебе ведь нравится, что я есть, — его руки мягко массируют мне грудь сквозь тонкое платье. Это приятно, а вместе с поцелуями в шею — вообще головокружительно.

Но я помню, что его пальцы могут быть жесткими. И жестокими. И от этого холодок страха бежит по моей спине.

— Не делайте мне больно, — прошу я его, — пожалуйста.

— Ты сама себе сделала больно, — вздыхает он. И следующий поцелуй — мне в плечо. То, которое потянула. — А ведь о чем я кого-то просил?

— Я случайно. Я не хотела, — стоило мне вспомнить, что именно он обещал сделать, если уберу ноги с его колен, как от страха начинает подташнивать.

— Так боишься? — чуть удивляется он. — Не стоит, я не обижу. Просто поцелую еще — вот так, — его губы вновь скользят по моей шее, спускаются дорожкой поцелуев по позвоночнику. Всего лишь настолько, насколько это позволяет вырез платья, но даже это сводит меня с ума, заставляет выгибаться в его руках. — Вот видишь, — вновь жаркий шепот возле уха. И поцелуй, вырывающий еще один мой судорожный вздох. — Тебе не надо меня бояться. Не надо бояться того, что я делаю с тобой, — его руки спускаются ниже и начинают мягко оглаживать мне живот. Очень ласково, очень нежно. Вот только спускаясь порой так непозволительно низко…

Хотя — кто же ему не позволит?

— Так на чем мы остановились, когда одна трусливая девочка попыталась сбежать? Ах, да, ножки. Я хотел рассмотреть твои красивые стройные ножки. А ты не дала. Нехорошо, не находишь?

— А давайте мы вместе на них посмотрим? — осторожно предлагаю ему я. — А то не очень честно выходит…

Смеется. Прямо у меня над ухом. Так тихо, так будоражаще.

— Интересное предложение. А ведь мне оно может понравиться, не боишься?

Не понимаю просто, почему мне этого надо бояться.

— Я боюсь темноты, — признаюсь ему честно. — Она вокруг так давно, что мне кажется, что я уже ослепла. Нет — что я в этой темноте растворяюсь. Теряю себя.

Молчит, хотя я опять ожидала смеха. Вновь целует мне шею — долгим, задумчивым поцелуем. И руки его замирают на моем животе, чуть сжав его.

— А это правильное чувство, Роуз, — наконец отзывается он негромко. — Привыкай. Реальности нет. Нет ничего, кроме того, что мы чувствуем. Живи ощущениями. Впитывай их всей кожей. Бери от них все краски, все переливы оттенков. Я не делаю тебе больно, маленькая. Я дарю тебе наслаждение. Приучайся пить его.

— Вы пугаете меня.

Вот теперь смеется.

— Страх — неплохой усилитель вкуса.

Миг — и я теряю его. Его руки исчезают с моего живота, его горячее дыхание больше не щекочет мне шею. Я резко отклоняюсь назад — но его там нет. Оттолкнувшись ногами, сажусь как можно глубже и касаюсь спиной стенки кареты — стенки кареты, жесткой, несмотря на обивку, а вовсе не горячего человеческого тела, которое должно, просто обязано было там быть!

— Потерялась? — судя по направлению звука, он снова прямо передо мной. Судя по интонациям — весьма доволен собой и произведенным эффектом.

— Как вы это делаете? — получилось чуть резче, чем следовало, но моим нервам далековато до идеала.

— Я говорил, реальность — ничто, — невозмутимо отзывается мой мучитель. — Но ты думаешь не о том. Мы ведь с тобой договорились взглянуть, что ты прячешь под всеми своими юбками.

— Вы снимете мне повязку? — интересуюсь упрямо, хотя его пальцы уже смыкаются на моей правой лодыжке и вновь поднимают мою ножку ему на колени.

— Сниму, — легко соглашается он. — Но не повязку. Мы начнем с другой детали твоего туалета.

Стремительное движение его руки — и тяжелые юбки съезжают куда-то на бедра, а мою ножку скрывает от его взоров только тонкий белый чулочек. Хотя — не уверена, что «скрывает» в данном случае правильное слово. И губы, прижавшиеся к моей коленке в жарком поцелуе — лишнее тому подтверждение.

— Нет, малышка, — продолжает он невозмутимо, оборвав поцелуй, — чулочки мне нравятся, чулочки снимать не будем. С чулочками мы сейчас совсем другую вещь сделаем…

Я слышу легкое позвякивание металла и мгновенно холодею, пытаясь вырваться:

— Нет!

— А ведь я предупреждал, что так будет, верно? — вырваться не дал, легко удержав мою ногу одной рукой. — И даже рассказывал, что нужно сделать, чтоб этого избежать, — холодный металл охватывает лодыжку, и я вздрагиваю, услышав характерный щелчок. — Выбор твой.

Судорожно выдыхаю сквозь стиснутые зубы, пытаясь успокоиться и не поддаться панике. Ничего. Ничего он мне не сделает, он же обещал. Обещал не делать мне больно. Ну, потрогает везде, а это стыдно, конечно, но ведь он мой муж. А жена принадлежит мужу и должна… Даже если достался такой, и говорит… В храме нас венчали…

— Расслабь ножку, Роуз, я натяну цепь… Расслабь, я ведь все равно натяну… Вот так, чуть на себя коленочку…

Деус! Деус, за что? Теперь моя стопа где-то на уровне его головы, коленка смотрит вверх и вправо, раскрывая меня самым постыдным образом, я сижу на самом краешке скамьи, едва удерживаясь на нем из-за тряски кареты, а этот гад уже берется за вторую ножку! И что, что я должна делать? Биться в истерике, призывая на его голову проклятия? И оно поможет? Да этот гад, который точно мне не муж (муж бы не стал так позорить собственную супругу) лишь посмеется своим тихим, завораживающим смехом и придумает что-нибудь еще ужаснее. В наказание, да. Он придумает мне очередное извращенное наказание!

— Вот так, моя девочка, — удовлетворенно заявил мой мучитель, когда и вторая моя нога беспомощно повисла на цепи. — А теперь можно подумать и о лишних деталях туалета. От чего бы нам избавиться, как полагаешь?

— От вас? — наверное, это со страху я заявила ему такое. — Скажите, если я избавлюсь от вас, я получу большое наследство? Как-то не хотелось бы обратно к папеньке.

Смеется. Ну конечно, я его смешу — беспомощная, связанная, бесстыже раскрытая его взорам.

— За наследством — это не ко мне, Роуз. Это к герцогу Александру Теодору. Вот только ты аккуратней его убивай, ладно? Он большой человек, расследование начнется…

— Так может, вы мне и способ подскажете? Аккуратный?

— Деус! — он, смеясь, целует мне ножку чуть выше коленки. — Какого монстра я разбудил в этой милой девочке, — еще один поцелуй немного выше предыдущего. — И не жаль тебе герцога, Роуз? — вновь поцелуй, обжигающий жаром внутреннюю сторону бедра. — Он же тебе совсем ничего не сделал, — его губы добрались до границы чулочка и коснулись моей обнаженной кожи. Слишком высоко. Опасно. Жарко.

— Он венчался со мной, — запрокинув голову и пытаясь сдерживать дыхание, вновь становящееся слишком глубоким, выдыхаю в ответ, — в вашем лице. Или вы — в его.

Он, меж тем, не отвлекаясь на выслушивание моих суждений, покрывает поцелуями мою вторую ножку. И его руки не отстают от губ — ласкают, гладят, вызывая дрожь в теле и путаницу в мыслях.