Если веришь в чудеса (СИ) - Чароит Санса - Страница 47

Это всё что я смогла рассмотреть, прежде чем темнота вновь скрыла от меня хозяина голубых глаз. Теперь я в этом не сомневалась. Вот только глухой звук упавшего тела и жалобное мяуканье, перевернуло все внутри. Понимание, что этот хищник такой же пленник, более того находящийся в очень плачевном состоянии и явно нуждающийся в помощи, заставило отбросить страх и попытаться помочь несчастному животному. Чувство правильности происходящего и сильнейшего желания освободить пленника, придало мне сил.

Словно ведомая чьей-то невидимой рукой, я стала двигаться вдоль невидимой преграды прислонив ладонь с Пардусом к её поверхности. Несколько шагов влево от первого столба, и я натыкаюсь на второй. Обхватив тот двумя рукам, стала жадно всматриваться на проявившиеся на непонятном металле не менее загадочные символы. Палец медленно скользил по выпуклым закорючкам, обводя их контуры и повторяя плавные линии. В самом низу символического столбца, где-то на уровне талии я остановилась.

Моё внимание привлёк символ, состоящий из двух толстых вертикальных палок с выпуклыми точками на концах и перечеркнутой волнистой линии, находящейся между этими двумя символами. Осторожно я провела вдоль этих линий, даже попыталась нажать на выпуклые точки, но ничего не происходило. Не знаю почему, но уверенность, что это именно то, чего я искала только крепла с каждой неудачной попыткой активировать загадочный символ. Опыт с зажигалкой в мешке-ловушке не прошёл даром. Вот только на сей раз необходимого огня не было. В голове хаотично скакали варианты его добычи и другие невероятные способы взаимодействия с непокорным символом.

 Я настырно перепробовала всё. В кровь сбив пальцы в попытке высечь искру из найденных камушков тёмного цвета, валяющихся на одной из полок. Ну да в отчаянье, когда уже все комбинации нажатия и поглаживания были испробованы, я пустилась на поиски подходящих предметов, способных высечь огонь. Вот только мои потуги оказались бессмысленными, искры были, но найденная бумага не загоралась.

Слёзы отчаянья и бессилия горячим ручейком покатились по щекам. Я зло вытерла их саднящими руками, перемешав солёную влагу с собственной кровью. Зажатые в ладонях камни тоже оказались испачканы этой смесью и засверкали словно смеясь над моей слабостью. В порыве необузданной ярости я резко свела руки в громком хлопке, искренне желая испепелить ненавистный столб. Словно услышав моё искренне и такое горячее желание, камни нагрелись и спаявшись вместе выстрелили мощным лучом, в сторону неподдающейся преграды.

Словно в замедленной сьёмке я наблюдала как ненавистный артефакт мелким пеплом осыпается на каменный пол. Вот только и меня неожиданно покинули силы, словно этот разрушительный луч состоял из моей энергии, а камни послужили лишь проводниками. Ноя всё равно была рада, что получилось. Даже оседая на пол и погружаясь в темноту, я улыбалась, глупо веря, что всё будет хорошо.

Глава 19

Ощущение чего-то мокрого и шершавого на собственной щеке выдернуло меня из объятий темноты. Под ноющей спиной ощущался холод каменного пола. Копчик и колени болезненно ныли, оповещая, что при падении я славно приложилась. Но больше всего меня взволновал звук, так назойливо терзавший мой обострённый слух. Прямо рядом с головой раздавалось вибрирующее урчание, говорящее, что кому-то очень нравилось слизывать с моего лица смесь крови и слёз.

Слабость всё ещё владела телом. Потому, всё что я смогла сделать, это протестующе поднять руку в тщетной попытке отстранить чей-то, усердно вылизывающий моё лицо, язык.

Как только до заторможенного сознания дошло, что кроме меня и неизвестной зверушки, к слову хищника не малого размера, в комнате никого больше не было, глаза сами распахнулись от запоздалого страха.

Всё тот же полумрак ничуть не помешал мне рассмотреть склонившуюся надо мной довольную кошачью морду. Голубые глаза завораживающе мерцали как два сапфира, глубокого василькового цвета с серебристой каёмочкой вокруг чёрного зрачка. Чуткие ушки с симпатичными кисточками на их острых концах настороженно шевелились. Длинные шикарные усы щекотали мой подбородок и кончик носа, от чего я сморщилась и чихнула, напугав неожиданно громким звуком не только себя, но и большую «кису».

Мда, удивлённая кошачья морда это видок не для слабонервных. Продолговатые глаза расширились, став идеально круглыми и увеличившись раза в два. Бархатистый нос смешно сморщился, приподнимая верхнюю губу и обнажая немаленькие клыки. Белоснежные усы воинственно встопорщились. Симпатичные ушки прижались в лобастой голове. Правда вместо грозного рыка из пасти обалдевшего хищника раздалось вопросительное «Р-Мяу», перешедшее в недовольной фырканье, стоило мне попытаться отодвинуться  в сторону. Подальше от  острых клыков и сверкающих глаз.

Острый приступ смеха, подпитанный нервозностью, удалось сдержать, но вот с улыбкой справиться не смогла. Растянув губы практически от уха до уха, я продолжала наблюдать за животным. Постепенно пришло понимание, что страх исчез. Его место заняло неожиданное чувство доверия и правильности происходящего. Более того, я с удивлением поняла, что понимаю выражение кошачьей мордочки, словно неведомыми рецепторами улавливая эмоции этой большой кошки, очень смахивающей на барса.

Перед мысленным взором тут же встала яркая картинка видения, показанного волшебным свитком в храме. Я даже замерла, боясь спугнуть будоражащую мысль.

 Тем временем спасённая «киса» вновь наклонилась к моему лицу, ткнувшись в лоб мокрым носом.

– Спасибо, – шепнул явно женский голос в моей голове.

Я даже села от неожиданности и шока, больно ударившись выставленными локтями о каменный пол. Одновременно с этим за моей спиной раздался страшный грохот, засыпав меня и странного барса облаком серой пыли и грязи.

Единственное, что успела сделать, это прикрыть лицо ладонями. Но несмотря на это частички пыли попали в горло и нос, от чего я закашлялась. Очень близко я услышала своеобразное чихание, от чего я и сама вздрогнула, почувствовав приятное тепло прижавшегося ко мне немаленького хищника. Будоражащее чувство острых клыков рядом с собственной шеей заставило притаиться в ожидании, когда пыль осядет.

Мысли панически метались в голове, анализируя произошедшее перед «взрывом». Скорее всего, услышанный мной, женский голос принадлежал спасённому барсу, вернее самке барса. В этом мире чего только не бывает. Говорящего представителя местной фауны я уже встречала, потому не стоит удивляться, что встретила ещё. Но мне не нравилось слово самка, унизительное какое-то. Называть так спасённую я точно не буду.

– А как ты назовёшь и хочешь ли этого? – робко, словно чужая, мелькнула странная мысль, вызывая у меня подозрение на вспыхнувшую шизофрению.

Мысли крутились бешеным водоворотом, мешая сосредоточится на реальности и словно затягивая меня куда-то вглубь. Я не понимала что со мной происходит, не понимала почему так медленно тянется время. Ничего не видела, ничего не слышала, только стук собственного сердца, иногда словно двоившегося тихим эхом, отдавая в плечо. Именно там больше всего жгло, именно там ко мне прижималась пушистая пленница. Появилась странная потребность здесь и сейчас дать имя спасённой. Возможно просто на нервной почве у меня поднялась температура, но растекающийся по всему телу опаляющий жар пугал своей неправильностью. Стремительно перебирая все известные клички-имена никак не могла отыскать подходящее. Всё же это не домашняя кошечка, которой и Мурка подойдёт.

Неожиданно, яркой вспышкой пришло искомое имя «Сабира», словно кто-то шепнул на ушко, а обезумевший мозг с радостью принял понравившийся вариант. Мне действительно понравилось, и я с каким-то облегчением, на выдохе, произнесла его вслух.

Тут же всё прекратилось, болезненный жар превратился в приятное тепло, заботливо баюкающее всё ещё не оправившееся от слабости и нового стресса тело и душу. Звуки вернулись и я даже уловила довольное урчание Сабиры, которая ещё теснее прижалась ко мне, нагло оплетя своим длинным хвостом мои согнутые ноги. Я не видела, но чувствовала его приятное прикосновение к щиколоткам.