Волк за волком (ЛП) - Гродин Райан - Страница 12

Но за спиной противники нагоняли девушку с такой же скоростью. Быстрый взгляд через плечо удостоверил ее в этом. Лука и Катсуо развернулись по бокам веером, как ненужные крылья. Их кожаные куртки и желтая краска шин отлично виднелись боковым зрением. А за ними - семнадцать жаждущих победы лиц.

Каждый вышел на охоту. И, как сказал Феликс, она - их первая цель.

Причинять вред противникам в гонках было запрещено на туре Аксис, иначе соревнование превратилось бы в кровавое побоище. Однако правила никогда не предотвращали беды. Каждый год участники выбывали из соревнования раньше времени из-за ножевых ранений, мистических отравлений и травм на дороге, случившихся в результате обгона другим соревнующимся. Власти закрывали на это глаза, списывая все на несчастный случай. В конце концов, это состязание не на жизнь, а на смерть. Выживал сильнейший. Побеждал хитрейший.

Но какая-то грань все же существовала. Пять лет назад мальчика дисквалифицировали из тура, потому что тот ударил противника ножом прямо при камерах Рейхссендера. Такое доказательство власти не могли замять. Любые нападения, свидетелями которых становились официальные лица или камеры Рейхссендера, требовали рассмотрения. В крайних случаях, таких, как удар ножом, виновного дисквалифицировали. Однако чаще всего нападавших наказывали, надбавляя в общее время лишние 60 минут. Это никогда не пресекало злых умыслов, лишь ненадолго заставляло их забиться в угол в ожидании подходящего момента для очередного нападения.

Поэтому Яэль обязана была быть начеку.

Справа от нее - тень. Она приближалась, подкрадывалась к ней. Вскоре Яэль даже не пришлось поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Лука был слишком близко. Слишком. Припал к мотоциклу, как лев, готовящийся к прыжку. Его шины оказались на одном уровне с ее, рассекая туман.

- Повеселимся, Фрейлин! - услышала Яэль сквозь звуки дождя. Его руки сжались сильнее, а Зюндапп начал к ней приближаться. Расстояние между ними уменьшалось с каждой секундой.

Сердце Яэль ушло в пятки. И в то же время оно билось так сильно, что, казалось, будто кровь скоро разорвет самую сильную мышцу человеческого тела. Уголком глаза она увидела, как Лука улыбается. Он игрался с ней. Просто дразнил.

Она не даст ему насладиться своим страхом. Она перевела взгляд на дорогу, сосредотачиваясь на пути.

Он отстранился в последний момент. Глупый трюк, чтобы показать себя. Его все еще подстегивал Железный Крест, свисающий с груди. Если бы Яэль захотела, то смогла бы спихнуть его с мотоцикла, потянув за рукав куртки, и освежевать живьем на асфальте автобана.

Слева от нее - другая тень. Катсуо. Он тоже приближался. Но не улыбался. Губы были сильно сжаты. Звук мотоцикла агрессивен. Его не особо волновали правила.

Лука снова начал приближаться к ней, как раз предупреждая нападение Катсуо. Они зажали ее, как железными клещами. Крепко держали ее между шестеренками и шелушащейся резиной шин.

Опасно, глупо, опрометчиво. В словарном запасе Яэль не было слов, чтобы описать этот маневр. Любой поворот, любое резкое движение могло закончиться запутыванием двигателей, на трассе остались бы лишь жалкие останки участников. Тур закончился бы, даже не начавшись.

Яэль сосредоточила взгляд на белых линиях дороги. Если она продолжит ехать прямо, они потеряют к ней всякий интерес и отъедут.

Но тут рука, покрытая перчаткой, оказалась в поле зрения Яэль. Катсуо пытался взять ее за запястье, схватить руль. Он собирался направить ее мотоцикл на Луку и убрать двух своих самых опасных противников в самом начале тура, еще даже не покинув границ Германии.

Она не могла убрать его руку, иначе сама спровоцировала бы аварию. К тому же Лука все еще был близко, играя с судьбой. Забывая о приближающейся опасности.

Яэль сделала единственную возможную вещь.

Тормоза заскрипели от резкого нажатия на педаль: она буквально вдавила их в пол. Колеса под ней дрогнули, а пальцы Катсуо остались впереди. Японец не достал всего пару сантиметров до ее руля. Его рука теперь была направлена на Луку.

Ботинки Яэль задрожали, и она немного припустила тормоза. Ее мотоцикл елозил позади, а капли дождя ударялись о ее щеки, обжигая кожу. Она тряслась, мотоцикл трещал, Лука с Катсуо были уже далеко. Две удаляющиеся тени. Другие участники наступали на Яэль сзади, промчавшись мимо нее по одному и по два. Небо озарила молния, освещая противников. Большинство из них уже обогнали ее, скрываясь в тумане.

Яэль сжала зубы. Она должна собраться, сбросить с себя ошеломление, страх, забыть свое почти крушение. Нужно вернуться в форму.

Еще один Зюндапп замедлил свой ход. Остановился на одном с ней уровне.

Феликс даже не пытался соревноваться. Его взгляд был прикован к ней, полный беспокойства.

- Ты в порядке?

- В порядке, - сказала она. Так и было. Так и должно было быть. Она всего лишь испугалась. Постояла на краю смерти. За такую короткую жизнь с ней произошло слишком многое. Этот инцидент не должен был так ее взволновать, не должен был стать комком в ее горле. Потому что в этот раз она была хищником. Хищником, а не жертвой.

Никогда.

Дрожь еще не оставила Яэль, пальцы все еще тряслись, обхватывая ручки мотоцикла. Она вновь завела мотор и поехала. Подальше от брата Адель, ближе к победе.

КОНТРОЛЬНАЯ ТОЧКА, ПРАГА

КИЛОМЕТР 347

Вечером небо очистилось, шторм растаял под светом палящего солнца. Цветные облака захватили западный горизонт, как клешни. Испепеляя красный, натягивая ночь на оборванные шпили Праги.

Яэль смотрела на закат сквозь стекла окон контрольно-пропускного пункта. Она показала довольно хороший результат (два часа и сорок минут по официальным данным). Из Германии в Прагу лежал самый короткий из всех девяти отрезков соревнования, но гонка вымотала ее.

По ее коже бегали мурашки, проникая так глубоко, что даже языки горячего пламени ее души не могли добраться до них. Полупрозрачные локоны Адель свисали на глаза, такие же безвольные и поникшие, как и она после преодоления 347-ми километров сквозь мартовский шторм, пытаясь загладить ущерб, причиненный ей трюкаи Луки и Катсуо.

Гонка была жесткой. Они сжигали бензин на гладких автотрассах Европы, пролетая мимо причудливых деревушек, охраняемых молодыми представителями Гитлерюгенда, и пастбищ, полных мычащих коров.

Катсуо прибыл в Прагу первым. На считанные метры и секунды обогнав Луку. Их имена и показатели времени высветились на табло, написанные официальным руноподобным шрифтом. Яэль удалось добраться лишь до середины. Имя Адель Вулф высветилось девятым, между восьмым Ямато и десятым Ханом. Феликс плелся за ней двенадцатым. Следующий отрезок соревнований, от Праги до Рима, будет не менее тяжелым и выматывающим.

- Ты уже дала имя мотоциклу?

Ослабшие мышцы Яэль напряглись. Ее глаза оторвались от неба, поворачиваясь в сторону голоса. Феликс стоял у камина. Огонь отливал золотом на его светлых волосах. В руках он держал миску с супом.

Дала ли она имя мотоциклу? О чем он говорит?

Мысли Яэль бродили по тысячам личных дел и документов, которые она читала об Адель, но такой информации не припоминала. Это было живым, общим воспоминанием, о котором знали только близнецы.

Паутина лжи могла в любую секунду разорваться.

- Помнишь тот БМВ Р35 в форме рыбьего хвоста? "Ремень кнута"? - губа Феликса дрогнула от ностальгических воспоминаний. - Моим любимым все равно был "Грим". Он был самым быстрым, плавно шел по дороге. Ни один с ним не сравнится.

Ремень кнута? Грим? Что, черт возьми, она должна была сказать на это?

Однако Феликс, казалось бы, и не ожидал от нее никакого ответа. Он продолжал говорить.

- Эти Зюндаппы сильные. Хороший двигатель, большая сила. Думал назвать своего Тор. Или Локи?

- Как хочешь, - слова Яэль повисли на паучьей нити, напряженные, озлобленные. Она произнесла их не таким тоном, как Адель прошлой ночью.