Планета Футбола. Города, стадионы и знаменитые дерби - Павлюк Семен - Страница 12

Ну и вот еще что запомнилось: появилась идея показать, как я захожу в настоящую турецкую кофейню, играю в нарды с русскоговорящими турками и пью местный напиток (кофе уже пил в Пудинг-шопе, нужно было выбрать что-то другое).

Это было уже перед отъездом в Анкару, времени тащиться в Лалели не было, поэтому мы выбрали первое попавшееся приличное заведение в центре и расположились за отдельным столом. Стамбульцев, понимающих по-русски, в пешей доступности не нашлось, так что турка с нардами и невообразимым акцентом изобразил наш оператор, сев к камере спиной. Снимал все это безобразие Илья.

Вышло очень смешно, слушая Лешины пассажи о важности игры и необходимости бросить игральные кости, я то и дело фыркал и принимался хохотать, а все остальные меня дружно поддерживали. Интересный напиток тоже нашелся. В Турции пьют не только чай или кофе: есть боза (что-то типа теплого кваса из пшеницы), есть салеп (корень орхидеи, корица и молоко), шалгам (говорят, что кисло-горький на вкус, пробовать не стали). Выбрали мененгич – его тоже называют кофе, но на самом деле он просто заваривается в турке. По сути – напиток из фисташковой пасты. Вкус интересный.

И история с халатами, и нарды так и не попали в сценарий. Причина одна: нам нужно было уложиться в хронометраж. Строго 25 минут. Остальное пришлось вырезать. Пожалуй, в итоговой версии все-таки немного не хватало юмора.

Большой базар похож на печально знаменитый критский Лабиринт и тянется вниз по склону до самого Золотого Рога. Его крытая часть – самая помпезная и самая туристическая – лишь небольшая его доля. Дальше идут неприглядные закоулки, заполненные товарами, мальчишками с тележками, физически ощущаемыми криками сотен зазывал и неизбежным для таких мест мусором.

Крытый рынок куда более упорядочен. Названия его улиц-галерей уже и не соответствуют своим названиям (Колпачников, Кальянщиков), но специализированная организация сохранилась: ювелиры отдельно, ковры отдельно, сувенирный хлам отдельно. Четыре пятых Большого базара – не для туристов, но именно оставшаяся часть дает огромный процент от общей выручки.

Кто не зайдет сюда потолкаться и посмотреть на крытые галереи ничуть не изменившиеся за последние триста лет? Кто не попробует отыскать спрятанные в этом торговом хаосе мечети и хаммамы? Ну и наконец, кто уйдет отсюда без «турецкого» сувенира? Ведь только здесь (ну и у стен Святой Софии) можно купить фески: прежде неизменный атрибут мужской одежды, а ныне сугубо туристическую атрибутику. Техника выкачивания денег из карманов гостей города отработана до совершенства. Выйти наружу без покупки получится лишь в одном случае, если зайти сюда совсем без денег.

На Большом базаре я покупал ковер. Надо было добавить в материал восточного колорита. Что можно выбрать на настоящем стамбульском базаре? Можно примерить феску. Мы даже попробовали что-то такое сделать, но вышло уж слишком плоско и скучно. Тогда и решили схватиться с местными продавцами за ковер. Джахиде сразу предупредила, что это дохлый номер: цены в самом туристическом месте города заоблачные, и местные торговцы готовы утопиться за одну лиру в чашечке черного кофе. И вообще, продолжила наша Женя, если хочется ковер, скоро будет ее родной город Кейсери, там несколько знаменитых ткацких фабрик.

Цены более умеренные, можно выбрать. Мы поблагодарили, но решили все же попытать счастья на Большом базаре. Минут 15 я даже прикидывал, нельзя ли привезти в подарок дочери ценный восточный сувенир, купленный на сэкономленные суточные.

Разумеется, это были мечты балбеса. За небольшой коврик, который сгодился бы Кате разве что для утренней зарядки, бодрые турецкие парни уверенно выставили ценник в три тысячи долларов. В середине комнаты появился чайный столик (потенциальных покупателей угощают всегда). Присутствующие немедленно разделились на две команды: я с Джахиде и два владельца торговой лавки с турецкой стороны. Мы нападали, используя навесы, дальние удары и фланги, вспоминая дружбу народов и священные законы гостеприимства.

Соперник уверенно отбивался, сетуя на величину налогов и увеличивающиеся убытки. Процесс шел под фырканье, ругань и нытье обеих сторон. Удалось сбить 900 долларов, но на большее турки не пошли. Ну и ладно. Что хотели, мы сделали: все происходящее попало в объектив камеры.

На Египетском базаре торгуют специями и сладостями. Вкуснейшая штука эта турецкая нуга. Особенно гранатовая.

Еще в первый день съемок Сеня потребовал, чтобы мы уделили внимание Голубой мечети, Святой Софии и площади Султанахмет. Я возражал в том смысле, что во всех фильмах про Стамбул эта тема проработана до мелочей, а здесь как-никак футбольный фильм. Наш штурман завелся, в результате через 20 минут мы оказались близки к тому, чтобы поругаться впервые за 25 лет.

Сеня, надо сказать, человек деликатнейший, искренне не любящий конфликты. Но тут мы схлестнулись основательно. Я вещал, что нечего превращать свежую творческую идею в затертые штампы! Сеня кричал, что не позволит сделать науку падчерицей телепопсы!! Я вопил, что половина зрителей сразу выключит телевизор в том случае, если мы изготовим еще один шаблонный клон Клуба кинопутешественников!!!! Сеня голосил, что в случае исключения важнейших культурных объектов из сценария он немедленно выходит из состава концессии!!!

Надо признаться, что нам с Семеном приходилось драться друг с другом, но это было примерно в 1987 году, в группе продленного дня. Не помню, кто победил, но майским стамбульским вечером мы были близки в матчу-реваншу. Ситуацию спас Илья: звукорежиссер призвал нас к порядку и спокойствию и предложил лечь спать. Дескать, утром придем к согласию. За завтраком. Мы еще немного посопели друг на друга, бросая недовольные взгляды, и отправились на боковую. А утром выяснилось, что проблема и в самом деле решается просто. Особенно в том случае, если решаю ее не я.

Утром я был в отвратном настроении. Из редакции пришло письмо, в котором мне непрозрачно намекнули, что я задерживаю текст путеводителя. Я же, вместо того, чтобы с упоением описывать национальные парки Кении и Танзании, ломал голову над компромиссным вариантом стамбульского сценария.

Совсем выкидывать центр было никак нельзя. Образ города получится бубликообразным – с дыркой посередине. Но многолетний опыт общения с Вовой подсказывал, если он уперся, переубедить его нельзя никакими доводами. Вот если бы было про футбол…

Стоп. Футбол, не футбол, но… Ну конечно! Ведь ответ все это время был на поверхности. Венеты и прасины!!! Как я сразу не подумал! Это же идеальная история для «Планеты футбола». Через минуту я уже рассказывал Вове историю противостояния «зеленых» и «голубых».

Площадь Султанахмет – самая сердцевина исторического Стамбула. С одной стороны, Святая София, с другой – Голубая мечеть. Символ византийского Константинополя и символ турецкого Стамбула соответственно. Два самых известных храма города, не нуждающиеся в представлении. А посередине, на месте нынешней площади, когда-то шумел городской ипподром, предтеча стамбульских стадионов.

В отличие от нашего парламента, византийский ипподром был местом для политических дискуссий. Причем весьма жарких. Остроты добавляло то, что у каждого социального класса на ипподроме была своя команда, свои наездники, за которых они болели. У каждой команды был свой цвет, в который одевалась группа поддержки на трибунах. Красные, белые, зеленые.

Самыми непримиримыми соперниками были «зеленые», ремесленники-прасины, и «голубые», аристократы-венеты. Причем у каждой фракции были свои «ультрас», которые были не прочь устроить беспорядки на трибунах. Так что византийский ипподром еще и место рождения спортивного хулиганизма.

А однажды произошло невероятное. «Зеленые» и «голубые» объединились против власти императора и пошли громить город. Так началось восстание «Ника» 532 года, в ходе которого разгулявшиеся спортивные болельщики спалили Святую Софию.