Распутин. Тайна его власти - Хереш Элизабет - Страница 5

Вот цель, к которой в тот период времени стремится Распутин, находясь под влиянием опытных собеседников.

Но знакомство с людьми, предоставляющими ему приют во время странствий, открыло для Распутина новый мир. Однажды вечером хозяин, у которого жил Распутин, и его жена взяли его с собой на собрание секты. Об этом Распутин позже напишет: «Подвальное помещение было освещено только несколькими свечами. Едва можно было разглядеть кое-какую простенькую мебель и потертый ковер на полу. Находящиеся там шесть-семь человек поприветствовали предводителя группы, взявшего меня с собой, чтобы посмотреть на их ритуал. Вскоре они образовали круг, и мой сопровождающий оказался в центре. Я пристроился между его женой и еще одной женщиной. Вообще женщин здесь было больше. Из десяти человек было только трое мужчин.

Духовный предводитель начал читать молитву из православной литании. Но вскоре он перешел к „высшему восхвалению бога“. Исходя из его слов, каждый из нас олицетворение бога, и все должны уважать и любить друг друга. „Итак, дети мои, любите друг друга“, — закончил он. Это прозвучало как приказ, которому все повиновались. Когда предводитель сбросил с себя черное одеяние, оставшись голым, круг участников религиозного действа тоже разделся догола. Я сделал то же самое. Было несколько странно стоять в таком виде рядом с добропорядочной женщиной, предоставившей мне приют.

Хоровод пришел в движение, и постепенно люди начали танцевать вокруг спокойно стоящей фигуры своего лидера, вначале медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не начали двигаться по кругу подобно дервишам. Все происходило почти беззвучно, но танец становился все стремительнее и безудержнее и, наконец, достиг своего апогея, когда одна из женщин с диким криком вырвалась из круга, сама кинулась в объятия предводителя и повалила его на пол, где оба предались страсти. Наблюдая за этим, я не заметил, как меня самого оттащили в сторону, и вскоре я был вовлечен в такую же игру с одной из женщин. Я быстро сообразил, что мне придется заняться этим еще несколько раз, поскольку каждая из оставшихся женщин ждала своей очереди.

Окончательно обессилев, предводитель, стоящий посередине, произнес: „Божьи дети, церемония закончилась. Идите с миром“. Все оделись и ушли…».

Так Григорий Распутин описывает свое первое знакомство с ритуалами секты так называемых «хлыстов», что в молодые годы, а ему едва исполнилось восемнадцать, конечно, произвело на молодого человека неизгладимое впечатление. Связь между религиозным благоговением и сексуальными потребностями больше не кажется ему противоречивой. Во всяком случае, так он расценил это ключевое событие, что послужило для Распутина причиной единения его выступлений как религиозного богоискателя и проповедника с бурными сексуальными эскападами, от которых он, конечно, не хотел отказываться ради создания внушающей благоговение духовной ауры.

Как бы Распутин ни удивлялся такому сочетанию религиозного поклонения и сексуальной распущенности, это, все же, полностью соответствует его природе. Он долго пытался бороться с «дьяволом» (как он называет свои плотские влечения), мешающим ему во время молитв или при попытках сосредоточиться в состоянии медитации, о чем он позже признается в своих воспоминаниях об этом времени. Теперь он чувствует себя вправе уступать своим потребностям, что ему доставляет удовольствие и позволяют возможности. В своем «Жизнеописании» Распутин позже чистосердечно расскажет, как во время его последующих странствий поклонницы следовали за ним по «пути к богу», присоединяясь к нему по дороге.

Дочь Распутина объясняет стремление отца к истинной религии аскетизмом и одновременно пытается объяснить его распутство философией индусов. Исходя из нее, локализованные в спинном мозге нервные стволы по пути к состоянию медитации должны пройти через центры, отвечающие за основные жизненно важные функции. Поэтому только преодолев потребности, в том числе сексуальные, человек может подготовить сознание к духовной концентрации.

Но если не можешь или не хочешь поддаться физическим потребностям, то только под руководством гуру можно и без удовлетворения низменных желаний освободиться от них и достичь состояния медитации и отрыва от собственного «Я». Но такая помощь Распутину не подвернулась, посему ему оставалось только через удовлетворение собственных инстинктов достигать концентрации тех состояний, к которым он стремился — медитации и общению с Богом.

Многое свидетельствует в пользу того, что после первой встречи с сектой «хлыстов», как ее называют в России, Распутину, очевидно, пришлась по вкусу их основная идея «любви» и «служения Богу» в естественном соединении. Но то, что секта все же не стала для Распутина заменой религии, очень скоро становится очевидным, а именно когда он во время этого, длившегося несколько месяцев, паломничества, побывал еще на одном «богослужении».

На этот раз собравшиеся с самого начала были безо всякой одежды. «Проповедник» даже не начал «богослужение» с молитвы. Вместо этого он из всех присутствующих выбрал в качестве «жертвы» самую хорошенькую прихожанку — в их кругу они по аналогии с «братьями» назывались «сестрами». Глава секты налил ей в пупок церковного вина, чтобы потом выпить его оттуда. Затем, прежде чем начать сексуальные действия с избранной им «сестрой», произнес молитву Господу. Вскоре сборище превратилось в оргию, избежать участия в которой Распутин не мог.

Но когда он покидал «черную мессу», ее ритуалы, очевидно, установленные в соответствии с индивидуальным толкованием религиозных канонов так называемым «проповедником», выполняющим обязанности старшего группы, все же заставили Распутина усомниться в том, можно ли в связи с такими извращениями назвать секту религиозной общиной.

Сектантство в России имеет свою историю. Его прошлое объясняет, какое значение имеет церковь для каждого человека в отдельности и для русского менталитета в целом. Возникновение сект обычно являлось симптомом кризиса церкви, что вызывало неуверенность у паствы.

Россия приняла свое вероисповедание в X веке по образцу Византии, унаследовав греческие обряды. Если верить легенде, то выбор пал именно на них, поскольку католическая церковь казалась слишком суровой, почти спартанской, мусульманская вера была неприемлема для русского народа из-за запрета на алкоголь, и, наконец, иудейская вера не могла быть признана государственной религией из-за недостаточной репрезентативности ее диаспоры. Фактически Великий князь Владимир хотел ввести православие как государственную религию, подражая Византии.

Русская церковь оставалась в подчинении патриархата Византии вплоть до падения Византийской империи в 1453 году. Одновременно с отделением от него и расцветом Московского государства происходили и самобытное развитие, и русификация православной церкви. В это время в ней и начались первые разногласия.

Уже тогда наметился первый внутренний раскол на два течения. «Иосифляне», названные так по имени настоятеля Волотского монастыря, выступали за слияние церкви и государства и видели задачу церкви в упрочении и развитии ее богатства как символа власти. Иной точки зрения придерживались «нестяжатели», знаковой фигурой которых стал отшельник Нил Сорский, выступавший за раздел имущества церкви между бедными и за отделение от государственной власти, «чтобы ни один церковный пастырь не посмел дрожать перед ней».

Мнения разделились и в отношении отправления религиозных обрядов. Первые выступали за строгое выполнение правил литургии, так как считали, что только в великолепном церковном пении богослужение могло найти свое достойное выражение; последние же, наоборот, считали, что сила молитвы заключается исключительно в религиозной медитации, не совместимой с установленными ритуалами.

Кроме того, наметились еще два направления — западников и славянофилов. Бороться с этим можно было только с помощью третейского судьи — светского носителя решений, выражающего интересы церкви. Это решение, уже принятое царем Алексеем, стало осуществляться царем Петром Великим в начале XVIII столетия. С тех пор Россия не имела патриархата (вплоть до 1917 г.), а высшим церковным органом считался «Священный Синод» во главе с «обер-прокурором», назначаемым Царем в качестве высшего светского управителя. С тех пор участились попытки отдельных религиозных общин создать, на их взгляд, «истинную форму религии и церкви». При жизни Распутина городское население, по меньшей мере его образованные слои, «интеллигенция», уже давно разделилось на атеистов, протестантов, сектантов мистического и рационального направления, масонов и нигилистов. Только последние держались в стороне от бесконечных (и бессмысленных) дискуссий, которые казались им излишними в связи с ожидаемым к началу нового столетия светопреставлением.