Советский тяжёлый танк КВ-1, т. 2
(Первые танки Победы) - Коломиец Максим Викторович - Страница 27

Основным видом стрельбы из танка в таких условиях являлся огонь с места, с продолжительными остановками:

«Для того, чтобы обнаружить цель требуется много усилий и времени из-за абсолютно плохой видимости из танка в лесу, так как оптические приборы наблюдения находятся на определенной высоте, где лес гораздо гуще, чем внизу. Огонь из танков в лесу должен вестись при малом повороте башни в сторону, а безопаснее всего — не поворачивая башни направить танк на цель. Имело место много случаев, когда башня поворачивалась на определенный угол для стрельбы, а по окончании стреляющий забывал ставить ее на свое место, вследствие чего при задевании о стволы деревьев выходил из строя поворотный механизм башни».

Кроме того, при движении в лесу и валке деревьев танком с последних сыпался снег, забивая окна смотровых приборов и ослепляя экипаж. Опыт показал, что на день боя одного боекомплекта КВ-1 вполне достаточно, а при интенсивном ведении огня его хватает на 6–8 часов. Было установлено, что в условиях лесистой местности стрельбу по орудиям, танкам и ДЗОТам противника приходится вести с дистанции 200–400 м, а в отдельных случаях подходить еще ближе, на 75-100 м.

Выяснились и определенные проблемы со связью в ходе боя. Так, радиостанции на танках работали только до переднего края обороны противника, а после его преодоления из-за сильного артиллерийско-минометного огня антенны сбивались, и связь пропадала. Любопытно, что стрелки-радисты в горячке боя не сразу замечали это, продолжая передавать сигналы, которые уже никто принять не мог. Для дублирования радиосвязи организовали эстафету (при помощи посыльных) от командного пункта комбрига до КП батальонов. Этот метод себя оправдал, но приводил к большим потерям среди личного состава (выбыло до четверти посыльных).

Бои показали, что среди членов экипажа в первую очередь поражается механик-водитель, получая ранения лица от фрагментов приборного щитка и брони, отлетающих при попадании снаряда. Предлагалось для предотвращения этого часть лобовой брони изнутри танка перед механиком-водителем обить войлоком или кожей, а под щиток поставить амортизацию. Также практика действий в лесистой местности показала, что при обстреле КВ в первую очередь выходят из строя гусеницы, что требовало иметь гораздо большее количество запасных траков.

Колонна танков КВ-1 из состава 31 — го гвардейского тяжелого танкового полка на марше. Ленинградский фронт, Карельский перешеек, июнь 1944 года (РГАКФД).

В своих выводах командование 124-й танковой бригады сообщало:

«Проведенная операция на данном участке фронта в условиях лесисто-болотистой местности показала, что танки КВ в таких условиях вполне применимы даже если снежный покров будет достигать до 100 см.

Использование тяжелых танков не должно проходить без совместных действий с легкими танками, так как последние, действуя за эшелоном тяжелых и двигаясь на малых скоростях, должны тянуть за собой пехоту, уничтожая отдельные огневые точки и возвращаясь по нескольку раз от эшелона тяжелых танков к пехоте, обеспечивая ее продвижение.

Большой процент матчасти нужно отнести за счет слабого знания местности и системы обороны противника в результате слабой разведки со стороны стрелковых частей и специальных разведорганов. Применению большого количества танков на любом участке фронта должна предшествовать систематическая и длительная разведка местности и системы обороны противника всеми родами войск…

Штыревые антенны на танках при современной системе артогня на переднем крае обороны противника себя в бою не оправдывают. Необходимо создать новую конструкцию антенны танковой рации с размещением ее внутри танка. До ее введения необходимо иметь на каждой машине кроме основной антенны, два комплекта запасных штыревых антенн, или вывести антенну на поверхность башни…

Большие потери в личном составе танковых экипажей объясняются тем, что при эвакуации танков приходилось выходить из них при интенсивном артминометном огне противника».

124-я танковая бригада находилась в составе 54-й армии до июля 1943 года, когда ее переформировали в 124-й отдельный танковый полк. К 7 марта 1942 года в бригаде имелось 15 боеспособных КВ-1, которые участвовали в наступлении в направлении на Смердынь. Однако уже в апреле бригаду перевели на типовой штат (46 танков), по которому в ней числилось всего 10 КВ-1.

Выше уже говорилось, что танки КВ-1 дольше всего действовали на Ленинградском фронте. Этому способствовали как отсутствие длительное время широкомасштабных наступательных операций, так и наличие промышленной базы, которая могла не только ремонтировать тяжелые танки, но и выпускать новые танки — все изготовленные в Ленинграде в 1942–1943 годах КВ-1 поступили в части этого фронта. Например, на 28 марта 1943 года 31-й гвардейский танковый полк прорыва имел в своем составе 19 КВ-1, из них 6 — сборки завода № 371.

Танк КВ-1 выпуска июня 1941 года из состава 1-й Пролетарской моторизованной дивизии, подбитый на шоссе Минск — Москва восточнее Борисова. Июль 1941 года (АСКМ).

А в период с июня 1943-го по февраль 1944 года танковые войска списали как безвозвратно потерянные 62 КВ-1, включая машины, собранные заводом № 371 во время блокады. К июню 1944 года танками КВ-1 был укомплектован 260-й гвардейский тяжелый танковый полк, а также несколько машин имелось в составе 31-го гвардейского тяжелого танкового полка. Вероятно, это были последние танковые части, имеющие на вооружении КВ-1.

НА ЦЕНТРАЛЬНОМ НАПРАВЛЕНИИ.

Поражение войск Западного фронта в приграничном сражении на минском направлении привело к тому, что в обороне Красной Армии образовалась брешь шириной 400 километров. Для восстановления положения Ставка ВЕК с 1 июля 1941 года начала в спешном порядке перебрасывать на это направление резервы. Понимая важность удержания противника на рубеже реки Березина, советское командование стремилось усилить гарнизон города Борисов, который располагался на трассе Минск — Москва: к началу июля здесь имелось лишь танковое училище да разрозненные стрелковые и артиллерийские части. А так как от города до рубежа развертывания резервных армий было почти 130 километров, относительно быстро такое расстояние могло преодолеть только моторизованное соединение. Поэтому в спешном порядке к Борисову направили 1-ю Московскую Пролетарскую моторизованную дивизию 7-го механизированного корпуса, который выдвигался на Смоленское направление с 24 июня 1941 года. Танковый полк Московской Пролетарской дивизии имел на вооружение танки БТ-7М, и командование решило усилить его тяжелыми машинами. Дело в том, что 24 июня 1941 года в адрес 7-го механизированного корпуса с Кировского завода в Ленинграде было отгружено 10 танков КВ-1 и 30 КВ-2. Машины разгрузились в Смоленске, и 30 июня командующий 20-й армией Ремизов приказал командиру мех- корпуса:

«1. Роты батальона танков КВ не позднее 1.00 1 июля придать: две роты 14-й танковой дивизии, одну роту 18-й танковой дивизии, одну роту (76-мм) мотодивизии.

2. Командиру мотодивизии использовать роту танков КВ как танково-артиллерийский резерв на направлении Орша — Толочин с тем, чтобы при появлении противника перед Оршей уничтожить их контрударом.

3. Для движения по маршруту Бабиновичи — Орша использовать ночь».

Тот же танк, что и на предыдущем фото. Хорошо видны следы нескольких снарядных попаданий на борту башни (АСКМ).

Как видно из документа, 1-я Московская Пролетарская дивизия получала роту КВ-1 (с 76-мм пушками) — 10 машин. При этом одна машина сломалась при следовании со станции разгрузки и неизвестно, дошла ли она до пункта назначения.

1 июля 1941 года части 18-й танковой дивизии вермахта атаковали советские части в Борисове, захватив автомобильный мост через Березину и заняв плацдарм на восточном берегу. В течение следующих полутора дней немцы отбросили наши части на восток, но 3 июля в 14.40 последовала контратака танкового полка 1-й Московской Пролетарской дивизии в районе Лошницы (18 километров от Борисова на восток по шоссе Минск — Москва. — Прим. автора). В документах штаба 47-го танкового корпуса немцев отмечалось участие в этом бою тяжелых танков: