Русская зима (СИ) - Изверин Алексей - Страница 3

Веселая ситуация сложилась в мире в начале двадцать второго века. Еще похлеще, чем к началу двадцать первого!

Но тогда, в далеком сейчас двадцать первом веке все только начиналось, а сейчас уже заканчивалось. Или снова начиналось, да так, что после окончания новой заварухи придется забыть о земном человечестве и уступить место другой расе, более умной?

Все быть может.

Ядерные удары вспыхнули на теле планеты ледяными розами, расползлись чудовищными нарывами очаги распространения смертельной заразы, удушающими облаками повисли в небе боевые отравляющие газы. Горели города и поля, здания и скалы, море и небо. А потом все это кончилось — уже не было сил больше убивать свою планету.

Новое великое оледенение, вызванное войной, стремительно наступало на Землю, и уже в сентябре шел первый снег, и не всегда таял в мае. Мелели моря, приливы и отливы принимали поистине катастрофические масштабы. Вода тоже стала ядовитой, отрава проникла глубоко в почву, и пропитала водоносные слои.

Хорошо хоть, не было больше землетрясений. Тектонические подвижки земной коры, стершие в порошок Токио и старый Владивосток, прекратились лет через пять после последнего ядерного удара, вулканы по всему миру так и не пробудились, несмотря на панические прогнозы американских ученых. Так, бахнуло где-то пару раз, да и то вяло.

Хватало холода и радиации. Большие области Земли оказались заражены, и не было никакой возможности их очистить.

Новообразованная Федерация Земли встречала эти времена не в таком и плохом состоянии. В руинах лежали ее старые заводы, но уже успели отстроиться новые, по любезно и настойчиво предоставленным технологиям, реформы власти позволили наконец-то выбирать нормальных людей на соответствующие их возможностям места.

Это получше, чем в Англии, где совершенно неожиданно пришли к власти коммунисты, и лучше, чем во Франции, которая передушила саму себя бактериологическим оружием. И уж много лучше, чем в Китае, который перестал существовать как единое государство, а распался на множество маленьких стран, разорвал сам себя гражданской войной и бандитизмом, голодом и национализмом. Не было больше Великого Китая, Поднебесной Империи, Китайской Народной Республики, а остались только два новых государства, бывших провинции — Юньнань и Фуцзян. И громадные радиоактивные пустыни, которых избегали даже мутанты.

Наверное, почти так же, как и в США — они-то выжили… Но с ТОЙ СТРОНЫ не было никаких известий, Объединенная Америка сделала вид, что их нету, что исключили их с земного шарика войны и катастрофы. Мы к вам не просимся, и вы к нам в гости не ходите. Никто не интересовался, что происходит там, всем хватало и других забот.

Большая часть Земли лежала в руинах. Население сократилось, сократилась и территория, пригодная для сельского хозяйства и для комфортной жизни.

Но для Федерации Наций не все было так плохо, как уже говорилось. Пройдет лет двадцать-тридцать, и страна выберется из разрухи. Снова начнет развиваться наука и техника, будут вычищена вся зараза, небо перестанет светиться по ночам обломками спутников и баллистических ракет, восстановится до приемлемого уровня население.

Главное, дать еще лет двадцать спокойных, ничем не омраченных, чтобы больше забот не прибавилось. Да кто ж их даст-то?

Боль стала его спутницей. Он почти не разговаривал — ибо открывать губы было тоже больно, и не шевелился. Он просто лежал…

Глаза…

В Склифе первым делом постарались спасти ему глаза.

Но это удалось не полностью. Пластиковая обшивка автобуса при горении выделяла очень едкие вещества, и он получил их полной долей.

Как он выжил, никто не представлял. Как он до сих пор живет — тоже не представляли. Техника творит чудеса.

У него были переломаны ноги и сломана рука. Ребра пытались сначала собрать из обломков, но потом плюнули и просто удалили несколько штук, готовились заменить композитом. Был сломан и позвоночник — в трех местах…

Многочисленные повреждения внутренних органов — проникающие ранения в почки, разрыв брюшной полости, который удалось локализовать с большим трудом. Заражение крови останавливали несколько раз, но не очень надолго.

Диагноз быстро разросся до гигабайта.

Словно большая, отлично отлаженная машина, в механизм которой попал песок. Некогда идеально отлаженные механизмы сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее пошли вразнос, изломались, калеча еще уцелевшее…

Только благодаря новейшим системам инопланетчиков парень был все еще жив.

Но в радость была ли ему такая вот жизнь?

Репортажи с места взрыва показывали часто.

— Почти сто сорок погибших, и их число продолжает расти. Взрыв произошел в переходе к станции, разрушены подземные перекрытия…

— Сильно пострадали наземные сооружения…

— Спасательные работы затруднило то обстоятельство…

Картинка с винтокрыла. На месте входа в метро — громадная воронка. Некоторые здания устояли, некоторые оказались сметены взрывной волной. Театр устоял, но фасад его превратился в нагромождение руин, передняя стена рухнула, обнажив серое нутро. Изредка там что-то вспыхивало, рассыпая снопы легких искр. Лениво сочился едкий даже на вид дымок.

Новые кадры. Спасатели выносят носилки из подземного перехода, раненые. Им повезло. Их поднимают вверх, грузят в жадно распахнутые скорые, увозят. А вот ряды тех, кому не повезло. Трупы, множество трупов лежат прямо на мостовой, между ними двигаются врачи в белых закрытых комбезах и прозрачных масках.

Усиленные патрули на каждой станции метро. Два десантника и два полиса. Десантник, угловатая темно-коричневая фигура в легкой броне, забрало шлема откинуто, в камеру так и плещет широкая улыбка, а правая ладонь его в широкой суставчатой перчатке, поглаживает ложе АСВ, электромагнитной винтовки. Полисы помельче, без брони, зато просто обвешанные детекторами, и напоминают дикобразов.

— На месте взрыва обнаружены следы воздействия сверхвысокой температуры… По предварительным данным, было задействовано взрывное устройство конвертерного типа.

— Число жертв трагедии неуклонно растет…

— Новая акция в Турции. Была уничтожена база террористов в Стамбуле…

Налеты на базы исламистов случились в один день, кого-то взяли, кто-то успел уйти, все как всегда. И снова — кадры, кадры… Приземистые силуэты бронетехники, давящейся через городские кварталы, снова угловатые силуэты пехотинцев, как горох раскатывающихся по горящей базе, быстрые искорки флаеров, несущихся в небе, какие-то карты и разбитые здания под серым рассветным небом.

Но не удалось выявить организаторов этого побоища. Совсем не удавалось. Рядовые террористы ничего не знали, а организаторы успели вовремя спрятаться.

А парень умирал. Медленно, но верно.

Ничего не могло остановить ту цепь химических реакций, которая началась в его организме. Даже чудодейственный медат инопланетчиков… Ибо медат мог восстановить ранее запомненный организм, но не такой, который он видел впервые.

Парень умирал. Это понимали все…

Почему-то не осталось в нем сил к жизни…

— Попробуйте! — Просил его врач, который поставил на ноги уже не одного такого.

— А смысл? — Грустно, сквозь боль улыбнулся парень. — Разве ж это жизнь — без ног, и на таблетках?

— Никогда нельзя терять надежды! — Патетически восклицал врач. — Это все же жизнь…

На таком обычно его клиенты ломались.

Но так было раньше. А не теперь…

Парень снова грустно улыбался.

— Подумай о своих родителях!

Но парню было уже все равно. Начинались приступы боли, ему кололи морфий и более сильные препараты, и все до времени прекращалось…

До времени. Потому что потом становилось только хуже и хуже…

Жертв было много, врачи не спали сутками, стараясь поставить на ноги всех.

Не был исключением и врач, что лечил этого парня. Он тоже не мог уделять слишком много внимания одному пациенту…