Металл
(В дали времен. Том II) - Дюнан Рене - Страница 1

В слоях почвы, формировавшихся веками, мы находим человеческие кости, что свидетельствует о древности человека на земле. Но вместе с костями мы всегда обнаруживаем свидетельства производства, то есть ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Таким образом, мы можем опровергнуть все теории религиозного происхождения, преуменьшающие древность человека. Человек жил на земле по крайней мере за сто тысяч лет до нашей эры и с самого начала обладал волей и разумом.

Первые люди имели орудия, которые облегчали им необходимый труд: охоту, войну, изготовление одежды, обустройство жилищ. Первые орудия представляли собой твердые обтесанные камни, обычно кремни.

Поэтому первые века называются эрой ПАЛЕОЛИТА или обтесанного камня, а следующий за ними период — эрой НЕОЛИТА или шлифованного камня.

В постоянном совершенствовании производства проявлялась творческая эволюция. Классификация эпох выстраивается в зависимости от видов орудий или искусства, и каждый период получил название по наименованию места, где были найдены характерные образцы.

Люди палеолита использовали почти исключительно орудия из обтесанного камня. Первые следы подобного производства обнаруживаются в межледниковый период плейстоцена. Типичная стоянка была найдена в Шелле (Сена и Марна), и эта эпоха получила название шелльской. Люди были тогда охотниками и кочевниками. Были найдены их грубые каменные топоры.

В Сент-Ашеле (Сомма) были обнаружены следы более передового и совершенного производства; эта эпоха была названа ашельской. Инструменты искусно обработаны, они легче и удобней в обращении.

Становище в Мустье (Дордонь) носит характеристики следующей эпохи — мустьерской. С ангельских времен климат изменился, стал холодным и влажным. Люди начали использовать пещеры и другие естественные укрытия. Они с большим искусством обрабатывали кремень и умели изготовлять поразительно острые прямые лезвия. Сохранились следы погребений.

Во времена ледникового периода, последовавшего за мустьерской эпохой, пещера Ориньяк в Верхней Гаронне служила домом еще более передовой расе; этих людей называют ориньякцами или кроманьонцами.

Кроманьонцы жили в пещерах. Они изготовляли лезвия из дисковидных камней, скребки, сверла, зубила, резцы. У них появилась скульптура. Были обнаружены рельефные изображения женщин.

За ориньякской последовала солютрейская культура (от Солютре, Сона и Луара). Люди Солютре были троглодитами, обитателями пещер. У этих охотников и рыбаков имелись круглые очаги, окруженные плоскими плитами. Работа по кремню достигла совершенства. Некоторые наконечники исключительно изящны. Это были уже цивилизованные люди.

Человека Солютре сменили мадленцы (пещера Мадлен, Дордонь), последние представители палеолита. У них появились черты весьма развитой цивилизации.

Они делали светильники, где жгли жир животных, усовершенствованные зубила, крючки, выдалбливали из камня чаши (для измельчения некоторых продуктов), с изумительной тщательностью обрабатывали кости, просверливали отверстия в иглах, изготовляли зубчатые гарпуны и создавали удивительные барельефы. Известны индивидуальные погребения мадленцев. Человек этой эпохи умел шить с помощью сухожилий животных или тонких волокон дерева. Искусство указывает на наличие религии, если не сливается с ней. В целом эпоха наших предков-мадленцев — один из высочайших этапов развития человеческого разума. После них ушли в небытие утонченные искусства и ремесла, развивашиеся на протяжении веков. Затем на Востоке и, вероятно, в Африке или в Испании человек, благодаря случаю и благоприятным обстоятельствам, изобрел новые техники изготовления полезных орудий. Неолитическая эра — это агония палеолита и рождение века металла.

На севере Европы люди палеолита продолжали развиваться самостоятельно, но во Франции суровый климат и вторжения пришельцев, без сомнения лучше вооруженных, привели к эволюционному зиянию. Металл уже явил свою силу. Вооруженные кремнем племена, которые не могли противостоять металлическому оружию завоевателей, были уничтожены. Берега Евфрата и Египет стали средоточием прогресса. Но наш мадленский художник, исчезнувший в период неолитического кризиса, тем не менее остается воплощением одной из высокоразвитых и уникальных культур прошлого.

В ночи, душной и тяжкой, легкое свечение разлилось на востоке. Тончайший муслин, казалось, обволакивал и растворял темноту. День струился неуловимыми волнами из светящейся раны, что ширилась на востоке. Вначале было сияющее лезвие цвета ржавчины, затем трепещущее и фиолетовое облако, улетающее в зенит.

Мир медленно проявлялся на свету. Сперва из мягких теней резко выступило беспорядочное нагромождение скал и заостренных вершин. После резкая серая гамма гранитов и сланцев, подымавшихся к неразличимым горизонтам юга. И наконец, безграничный голубоватый лес, охвативший север и восток нескончаемым роением хлорофилла. Поднимавшийся из леса птичий гомон словно раздувал гигантский купол неба с огромными охристыми облаками, скользящими в эфире.

На скалистом холме, что высился над огромностью леса, на поляне перед пещерой, куда не проник еще свет, в куче шкур угадывалась темная форма сторожкого зверя. Неиссякаемый свет, льющийся с востока, постепенно очерчивал контуры мира. Побелели тропинки, ведущие к пещере. Тогда тень поднялась на ноги и прислонилась к выступу скалы. Вокруг лежали каменистые и враждебные осыпи склонов у пещеры, а там, дальше, простиралось зеленое и голубое, где паслись травоядные и текли реки, где царствовала жизнь в хаосе и борьбе.

Человек глядел на лес.

Истинный зверь тех времен уже обладал поразительным разнообразием форм. Негры и негроиды с приплюснутыми ноздрями, выдающиеся вперед челюсти Австралазии, желтые и белые расы: различия складывались тысячелетиями. Сотни веков эволюции проложили меж расами колоссальные пропасти.

Существо, осматривавшее лес у подножия горной цепи, которую в один прекрасный день назовут Пиренеями, было одним из последних выживших представителей артистической расы, с незапамятных времен населявшей земли, что в будущем получат имя Франции. Давным-давно похолодание, последовавшее за нескончаемыми дождями, заставило стада дичи уйти с земель, где обитали мадленцы. Огромные жвачные сами собою исчезли, охота стала делом трудным и неблагодарным, и человеку волей-неволей пришлось покинуть обширные пещеры, служившие домом тысячам поколений предков. В поисках дичи, человек направился на юг, но пиренейские громады преградили ему путь — и вот уже полвека племя жило у гор.

Человек у пещеры издал короткий хриплый крик. Из тени выступил другой и оба завороженно застыли, не произнося ни слова, пред восходящим солнцем.

Огромная сфера явилась на горизонте; оранжевая и пурпурная, она словно вращалась, разбрасывая искры. Лучи впились в предметы, как острые стрелы. Бьющая через край жизнь переполняла мир. Громко пели птицы.

Оба человека отличались высоким ростом, мощным торсом и короткими ногами. Черты их запавших и опустошенных лиц, несмотря на молодость обоих, были проникнуты тем выражением задумчивой скорби, что сотню веков спустя составит неотторжимое свойство красоты. Яростная и стремительная жизненность сквозила в каждом их жесте. Послушные мышцы таили мгновенную упругость, что с рождением цивилизации сохранится лишь у зверей. Одежды их — звериные шкуры, скрепленные сухожилиями — были удобны и искусно выделаны.