Иметь и удержать! - Грин Джейн - Страница 21

* * *

— Так ты плотничаешь? — Они сидят в чайной, смакуя домашние трубочки с густым заварным кремом и джемом, и Джо проявляет неподдельный интерес к увлечению Гарри. — Какое удивительное совпадение. Наш плотник здорово нас подвел, и мы как раз ищем кого-нибудь, кто мог бы сделать книжные полки для моего кабинета. — Джо полон энтузиазма. — Ты не возьмешься?

Элис так и хочется ткнуть его под столом, но она сдерживается.

— Да, но я стараюсь не работать на друзей, — улыбаясь, лжет Гарри. — Боюсь потерять дружбу.

— О да, я тебя понимаю. Ну, если вдруг у тебя будет подходящая кандидатура, дай мне знать.

Джо оставляет эту тему, за что Элис ему очень благодарна. Только потом она с ужасом вспоминает, что Гарри, по его собственным словам, работает исключительно для друзей. Должно быть, Джо показался ему монстром.

— Не такой уж он и монстр, — признается Гарри Эмили, когда вечером того же дня, уже в Лондоне, они лежат в постели и делятся впечатлениями. — Просто чересчур надменный и как будто из другого мира. Не из тех, с кем бы я согласился общаться регулярно.

— Но Элис тебе понравилась? — Эмили теснее прижимается к нему.

— О да. Элис великолепна. Я только одного не понимаю — почему она вышла за него замуж?

— Я знаю, — вздыхает Эмили. — Но, пока она с ним, я буду поддерживать ее. Я должна. Ведь я ее лучшая подруга.

9

Бывают дни, когда меньше всего на свете Джози Митчелл хочется идти в спортзал в половине шестого утра. И вот в пять утра, как по команде, раздается сигнал «Капитал Радио», заставляя ее открыть глаза и скинуть с себя одеяло, а потом чуть ли не силой вытолкать себя из постели.

Натянув майку, спортивные брюки и кроссовки, она царапает записку горничной, хватает спортивную сумку (аккуратно упакованную с вечера), рабочий костюм, тщательно уложенный в мешок, и направляется в фитнес-клуб «Харбор».

Ее распорядок дня редко меняется. Короткая улыбка и кивок головы администратору (а на что еще можно рассчитывать в столь ранний час?), после чего Джози стремительно направляется к своему шкафчику, вешает одежду, и в пять сорок она уже на растяжке в зале.

В клубе уже есть посетители. Главным образом банкиры, служащие Сити, некоторые ей знакомые, хотя она и пресекает всяческие попытки поболтать. Она серьезно относится к занятиям и не расположена тратить время на разговоры.

Два раза в неделю у нее силовые упражнения, дважды в неделю кардиостимулирующие, и раз в неделю, по субботам утром, она посещает класс спортивной борьбы.

Завтракает она по пути на работу. На завтрак всегда одно и то же: обезжиренный йогурт и сухой рогалик. У нее нет времени смаковать еду, да она вообще не из тех, кто любит поесть.

В детстве она была полной и страдала от этого, чувствуя себя изгоем. В еде она искала утешения, за едой она вообще забывала о своих переживаниях. В студенческие годы она ударилась в другую крайность и обнаружила, что голод придает ей сил и бодрости. Чем меньше Джози ела, тем сильнее себя чувствовала, хотя и усохла до неузнаваемости.

Мисс Митчелл признавала только «натуральную» пищу, как она ее называла, ограничиваясь зеленым салатом, помидорами, огурцами, яблоками и апельсинами, а в качестве редкого лакомства позволяла себе съесть цельнозернового хлеба.

Когда Джози заболела от истощения, ее отправили к университетскому доктору, который диагностировал анорексию. И, хотя сейчас она считает, что ее отношение к пище стало нормальным, как и ее вес, ей до сих пор неловко есть на людях, она переживает из-за того, что окружающие, видя, как она ест, могут подумать, что она жадная до еды или, хуже того, толстая, и это при том, что у нее десятый размер.

На смену страсти к еде пришла страсть к фитнесу. Джози Митчелл старается посещать спортзал пять раз в неделю — хотя спокойно может ходить туда каждый день, и иногда бывает так, что вечером, когда нечего делать, она борется с соблазном пойти на вторую тренировку.

И, конечно же, есть ее работа. Чем больше она работает, тем комфортнее себя чувствует, абстрагируясь от мыслей о том, что существует жизнь вне офиса.

Джози действительно живет практически одной работой. Слишком скрытная и застенчивая, она никогда не имела подруг, не знала радостей общения в тесной женской компании, ни с кем не делилась подробностями своей личной жизни.

В редких случаях, когда требовалось наладить контакт с женщиной — скажем, если речь шла о клиентке и не было лучшего способа расположить ее к себе, кроме как поддержав в жалобах на мужскую половину, — она чувствовала себя не в своей тарелке.

И при этом Джози чрезвычайно гордится своей внешностью и старается всегда выглядеть безупречно: ее волосами занимаются в салоне «Даниэль Хершесон», ее костюмы непременно от Гуччи, ее ногти всегда с идеальным маникюром. Если не знать, кто она и чем занимается, ее вполне можно принять за жену богатого бизнесмена или его роскошную любовницу.

Можно подумать, что она обедает исключительно в ресторане «Е&О», а покупки делает только на Бонд-стрит. Ее спутницей за ланчем могла бы стать такая женщина, как Элис. И никогда не поверишь, что Джози по пути домой останавливается у магазина «Маркс энд Спенсер», покупает там порцию салата или готовое блюдо, которое потом разогревает в микроволновке, после чего устраивается на жестком, неудобном диване, чтобы почитать или посмотреть телевизор перед сном.

Эл Брукмейстер шутит, что ее квартира — это квинтэссенция холостяцкой берлоги. Кому как не Элу это знать. Он ее единственный верный друг, во всяком случае, только с ним она встречается регулярно. Он был ее вторым боссом в компании «Голдманз», ее наставником и, наконец, другом.

Эл был единственным, кто знал, что ей поступило предложение перейти в компанию «Годфрей Хамилтон Залтц», и, хотя и расстроился, первым сказал ей, что от такого предложения грех отказываться.

Эл Брукмейстер, уроженец Нью-Йорка, вот уже восемь лет живет в Лондоне, в большой квартире на берегу, каждый день читает «Файненшл таймс» и «Уолл-стрит джорнал Юроп», а «Нью-Йорк таймс» по воскресеньям, и до сих пор жалуется на то, что в этом городе не найти приличного бублика.

Сорокатрехлетний Эл, привлекательный в духе Джерри Спрингера, баснословно богатый, не испытывает недостатка в роскошных молодых девицах, но ни одна из них до сих пор не нарушила его дружбы с Джози.

Он обожает Джози. И знает, что, если когда-нибудь решится создать семью (что проблематично, учитывая, что соблазнительных молоденьких красоток вокруг становится все больше), в спутницы он выберет женщину, похожую на Джози.

Ему нравится ее упрямство и упорство. Она сильная и умная, и только с ней он может спорить на равных. Она идеальный компаньон для мероприятий, которые он вынужден посещать в силу своего статуса, и прекрасная пара для его обедов с друзьями.

Когда-то давно он предпринял попытку приударить за ней. Они как раз были на светском рауте, после которого он пригласил ее в свои шикарные апартаменты. Он знал, что его хоромы произведут на нее впечатление, и не сомневался в том, что, подобно большинству девушек, которых он приводил к себе, Джози тут же начнет мечтать о том, чтобы поселиться у него, и прыгнет к нему в постель, чтобы участвовать в конкурсе на миссис Эл Брукмейстер.

Он угостил ее старинным портвейном, зажег свечи, включил запись Барри Уайта, после чего откинулся на спинку дивана и, глядя ей в глаза, поинтересовался, почему у такой красивой женщины нет мужчины.

И тогда Джози расхохоталась.

Она смеялась до тех пор, пока слезы не хлынули из ее глаз.

— Как патетично, — вымолвила она наконец, вытирая слезы и растекшуюся тушь, а Эл все думал, что же ее так рассмешило. — Это так ты затаскиваешь невинных молоденьких девушек в свою постель?

— Ну да, — произнес он не сразу. — И должен сказать тебе, что это всегда срабатывало.