Свет гаси и приходи (СИ) - Цезарь Юлия - Страница 7

Без помощи отца увидеть хоть что-то оказалось очень нелегко.

Папа не участвовал в ее тренировках, и Алиса вскоре поняла почему: пытаясь увидеть больше, она нечаянно обрела и большую чуткость. Она понимала теперь, что отцу нелегко оставаться в мире людей, потому что он не человек. Спасая дочь, он потратил почти все силы, какие у него остались после смерти мамы. Теперь он был беспомощен, как умирающий старик, и опасен, как черная дыра.

Подойди он к Алисе слишком близко его природа взяла бы свое и он, сам того не желая, проглотил бы всю ее жизнь за один раз, как аппетитное канапе.

Алиса пыталась одна. Не единожды она падала без сил у ивы, прижималась к шершавому стволу лбом, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы. В такие моменты она не чувствовала себя ни сильной, ни способной спасти кого-то.

Но потом она поднималась и пыталась снова. Сама не подозревала сколько в ней, оказывается, упорства.

К середине второго дня, спустя тысячу неудач, пейзаж стал время от времени менять цвет, как неисправный телевизор. Проступали очертания теней — то ли мираж перенапряженных глаз, то ли предвестник успеха. Достижения были смешны и сомнения не отступали, но к Алисе по капле стала прибывать уверенность.

А спустя недели упорных попыток, она добилась своего. Теперь она могла призывать видение изнанки мира на целых несколько секунд: не такую яркую картинку, какую показывал ей отец, но кое-что разглядеть удавалось.

У одной ивы много не разглядишь и Алиса стала бродить по городу, чтобы отыскать призраков и спросить их: что может быть тюрьмой для привидений, и как ей найти это место.

Ее родной город не оказался популярным курортом для нечисти. Только на третий день поисков ей удалось отыскать у кладбища настоящее привидение.

Тень высокого широкоплечего мужчины в лаптях и рубахе торжественно колыхалась, глядя на ворота кладбища. К груди он прижимал мятую шапку. На появление Алисы он никак не отреагировал, как и на заявление, что она его видит. Никакого впечатления на него не произвела и речь Алисы о ее друге, и просьбы о помощи он так же проигнорировал. Его серые прозрачные глаза неотрывно и печально смотрели на ворота кладбища, как будто он ждал чего-то. Этот взгляд напомнил Алисе взгляд отца, и она отступила ни с чем.

Та же история повторилась с двумя другими привидениями, которых ей удалось встретить. Женщина в сером пальто ушла от ее вопросов в стену соседнего дома, а призрак мальчика, так и продолжал смотреть на колодец, сунув палец в рот и не обращая на нее внимания.

В поисках следов чертовщины, Алиса облазила все самые мистические места города а затем расширила зону своих поисков пригородом и, в конце концов, вернулась к иве.

В первый раз, с отцом, она видела здесь духов, которые ее напугали. Но мертвецы в цепях появлялись не каждый день. На берег они выходили на два-три дня каждый месяц и Алиса решила, что это как-то связано с полнолунием. Она стала терпеливо дожидаться дня, когда мертвецы снова поднимутся на берег из своих каменных гробов, о которых рассказывала местная легенда. В один из дней в конце мая они вернулись.

Их было четверо. Тела их были изуродованы шрамами и страшными ранами, вместо глаз — черные выжженные дыры, но все четверо внимательно следили за Алисой, когда она подошла ближе.

Она села на землю под ивой, собрала всю храбрость в кулак, рассказала призракам свою историю и спросила:

— Вы можете мне помочь? Может, вы знаете, куда пропал Джентльмен?

Слепые повернули головы к самому высокому и уродливому из них.

— Ты знаешь, кто мы? — спросил он. Его голос шептал, как морская волна, как ледяное дуновение воздуха. Он вызывал армии мурашек.

— Я только слышала историю, что на дне реки лежат проклятые злодеи. — ответила Алиса.

Мертвецы ощерились, как стая хищных собак. Зубы у них были крупные и острые.

— Мы генералы четырех армий, которые шли здесь, чтобы уничтожить эту землю и людей, что на ней живут. Мы проиграли. Победители привязали наши души здесь, чтобы мы не могли возродиться и вернуться за тем, что принадлежит нам.

— Это жестоко, — ответила Алиса.

— Не так жестоко, как то, что мы сделаем с ними, когда вырвемся из этого плена. Может, твоего друга приковали так же как нас?

— Нет, — Алиса даже вздрогнула, представив Джентльмена, ослепленного, прикованного где-то, — Он никому не делал зла и мстить никому не собирался.

— Мы здесь со дня смерти и знаем лишь об одной участи — нашей. — сказал тот, кого Алиса про себя назвала "главарем". Мы тебе не поможем. А вот она многое знает.

— Кто она? — насторожилась Алиса.

— Та, что жила в пещере ниже по течению. Она говорила с нами как и ты. Потом она умерла, но мы чувствуем — она все еще там.

Алиса вспомнила еще одну легенду — о злой ведьме, которая утонула в собственном доме.

— Спасибо, — сказала она, поднимаясь, но духи все, как по команде покачали головой.

— Призракам ни к чему "спасибо", — прошелестели они. — За помощь принято платить.

— Можно не сегодня, — сказал один из слепцев, ласково и хитро звучал его голос, — Тогда ты просто будешь нам должна.

— Ну уж нет. Не люблю быть должной. Что вы хотите? — спросила Алиса.

— У тебя одной два глаза, а у нас у четверых ни одного. Дай нам один свой глаз. — невинно заявил слепец.

Алиса почувствовала холодок в груди. Пожертвовать глазом за простой совет?

— Не дорого ли вы свою помощь оценили? За два слова, глазом не платят.

— Тогда дай нам его хоть ненадолго, — сказал другой, — Мы взглянем на мир разок и вернем.

Алиса посмотрела в их хитрые рожи и поняла — глаз ей не вернут. А даже если вернут, ни один хирург не вставит его на место. Тогда ей в голову пришла мысль. Она внимательно посмотрела под ноги подыскивая подходящий предмет. Слепые тревожно прислушались.

— Что ты делаешь?

— Ищу, чем бы поддеть глаз, — невозмутимо ответила Алиса, — не руками же его доставать. Здесь бы хорошо подошла чайная ложка, вы знаете как она идеально ложится в глазницу?… да вы и что такое ложка не знаете.

Алиса подняла с земли крупный желудь. Как его занесло под иву — загадка. Алиса погрела его в ладонях, чтобы был теплый и сказала:

— Ну вот. Протяните кто-нибудь, руку.

Слепцы подались вперед, вслепую протягивая ладони. Едва Алиса опустила желудь в одну из них, мертвец крепко сжал пальцы и все четверо быстро отступили к реке.

— Вы соврали! — крикнула Алиса, едва сдерживая смех. Природа его была нервной — а что бы она делала, если бы и правда отдала им глаз? — Куда же вы?

Но мертвецы уже пропали, а Алиса пошла вниз по течению к пещере ведьмы.

Пещерой местные называли глубокую расселину в скалистом берегу у самой кромки воды. В давнюю пору, река текла намного ниже, и к пещере вела опасная, но вполне посильная тропа. А в одну весну в реку произошло крупное вливание из подземного источника. Уровень воды в одну ночь поднялся, берег размыло и от тропы остались одни воспоминания, причем не слишком приятные: спуск по почти отвесному склону походил на квест на выживание. Схватится не за что, кругом скользкая грязь, тысячи возможностей поскользнуться и переломать важные части тела. Но Алиса справилась.

Внутри пещера оказалась широкой и глубокой, много больше, чем думала Алиса. В конце пещеры влево отходило ответвление как у буквы "Г". Пол по колено затопила речная вода, за годы течение снесло сюда кучу сгнившего мусора. Пахло сыростью. Алиса шла в мутной зеленоватой воде, поднимая облачка ила, и молясь не наступить на труп или что похуже. Как ни странно, никаких следов жизни она не нашла — ни древней мебели, ничего. Если бы не мертвецы, Алиса бы решила, что сказка оказалась враньем и пещера всегда была пустой. Но холодок по коже, словно кто-то смотрел на нее из темноты, не давал усомниться в том, что здесь что-то есть.

Она свернула в ответвление, посветила фонариком и обнаружила в тупике практически плоскую стену. На стене было темное, но очень четкое овальное пятно, явно не природного происхождения. Алиса почувствовала волнение, как будто пятно что-то значило и попробовала взглянуть на стену особенным зрением. После нескольких неудачных попыток, сквозь зеленоватый туман стали все ярче проступать очертания предмета, которого не было наяву, но в мире духов он существовал. На стене висело что-то, закрытое рваной черной тряпкой, которая слегка колыхалась от неощутимого ветра.