Национальная идея и адмирал Колчак - Хандорин Владимир Геннадьевич - Страница 2

Первыми крупными трудами, широко (хоть и «попутно») освещавшими идеи и деятельность сибирских белогвардейцев и кадетов эпохи революции и Гражданской войны, стали монографии Л. М. Спирина и И. И. Минца.[10] Л. М. Спирин, подняв множество архивных документов, первым исследовал численность и социальный состав региональных кадетских организаций, данные об их лидерах, предпринял попытку сравнительного анализа их деятельности в годы Гражданской войны в Москве, на Юге и в Сибири, осмысления их идейной и тактической эволюции на данном этапе, связей с предпринимательскими кругами, хотя и с позиции идеологически ангажированного обоснования «буржуазной» классовой природы кадетской партии в рамках официальных установок КПСС. В 1970-е гг. были в обобщенном виде исследованы программные и политические позиции ведущих либеральных партий на разных этапах истории, социальный и руководящий состав и численность организаций, внутрипартийные течения, тактика и отношение к другим партиям.

В 1960-х гг. с подачи томского историка И. М. Разгона, предпринявшего первую попытку классификации антибольшевистских сил Сибири во время революции,[11] было положено начало специальному исследованию деятельности сибирских кадетов (сам Разгон в основном занимался областниками, которых тоже причислял к «буржуазным» течениям). Историками была исследована роль кадетов в органах власти и самоуправления Сибири в 1917 – начале 1918 гг., подсчитана численность некоторых кадетских организаций Сибири в начале революции,[12] затронута роль кадетов Сибири на выборах в Учредительное собрание и в сибирских земствах эпохи Гражданской войны,[13] подробнее изучено либеральное движение в Сибири до революции.[14]

Параллельно трудам томских историков – учеников И. М. Разгона – в Омске над проблематикой работала группа учеников профессора В. М. Самосудова, но в более узком аспекте, изучая лишь борьбу большевиков с «непролетарскими» партиями в Сибири. Определенный вклад в исследование темы вносили столичные историки.[15]

Задача углубленного изучения истории «непролетарских» партий по регионам была поставлена в сообществе советских историков в начале 1980-х годов.[16] Инициаторами новых подходов и направлений стали И. И. Минц, Л. М. Спирин, Н. П. Ерошкин. Наибольшее внимание по-прежнему уделялось периодам Временного правительства и «триумфального шествия» советской власти в Сибири, а по Гражданской войне – сотрудничеству кадетов в правительстве А. В. Колчака. И, хотя вопросам «белой» идеологии отводилось мало внимания, на научных конференциях был поднят ряд дискуссионных вопросов (так, Ю. В. Журов считал аграрную программу А. В. Колчака «кадетско-эсеровской», а Н. Г. Думова, вслед за А. Л. Литвиным – «кадетско-столыпинской»).[17]

Весомый вклад в изучение темы внесли работы Г. З. Иоффе.[18] В них серьезное (хотя и не главное) внимание уделено анализу идеологии режима А. В. Колчака и деятельности кадетов как его главной политической опоры. Иоффе поднял большой пласт архивных документов, впервые обратился к деятельности подготовительной комиссии к выборам в Учредительное собрание при Колчаке, обосновал тезис о «бонапартизме» колчаковского режима.

В изучении фактического материала можно отметить вклад В. Л. Соскина и С. А. Красильникова.[19] Их работа страдает недооценкой роли кадетов в русле советской традиции,[20] по сути отрицавшей их лидерство в либеральной оппозиции монархии, а затем и правительству А. Ф. Керенского, – хотя эта тенденция уже тогда была подвергнута критике В. А. Кувшиновым.[21]

Шагом вперед стали труды Н. Г. Думовой,[22] посвященные кадетской партии накануне и после революции. В них привлечен большой массив архивных источников – правда, лишь центральных, без исследования региональных архивов. Думова впервые обратила внимание на идейную и пропагандистскую работу в регионах эмиссаров Национального центра в годы Гражданской войны (ранее везде говорилось преимущественно о разведывательной и «заговорщической» деятельности Национального центра в пользу белых). В отличие от Л. М. Спирина и Г. З. Иоффе, проводивших новую для советской историографии мысль о центристской политике кадетов и Национального центра в борьбе за консолидацию антибольшевистского движения, Думова придерживалась ортодоксальной позиции, согласно которой Национальный центр больше тяготел к правым организациям, а сами кадеты «скатились» до реставрационных устремлений, что не подтверждается документами. В монографии, посвященной предреволюционной эпохе, главным для автора стал вывод о консолидации кадетов с буржуазией в годы Первой мировой войны, которая стала трамплином для их последующего политического взлета.

Главным недостатком работ всех советских историков, касавшихся данной тематики (как конкретно-исторических,[23] так и историографических[24] и источниковедческих[25]), была идеологическая ангажированность, в угоду которой факты подстраивались под официальную схему. Это и односторонний акцент на «буржуазный» классовый характер русского либерализма, игнорирование либо недооценка других факторов его идеологии, и попытки придать идеологии Белого движения и кадетов в этот период сугубо монархический характер.

В эмигрантской историографии выделяются работы лидера кадетской партии П. Н. Милюкова.[26] Многолетний признанный идеолог и глава партии усматривал причины ее конечного поражения в слабости идеи государственности, социально-экономической отсталости России сравнительно со странами Запада, низкой политической культуре народа, позволившей большевикам использовать воцарившуюся после Февраля 1917 г. свободу для демагогической агитации. Колчаковскому правительству и сибирским кадетам в его работах уделялось немного места, в основном ведущим персонам (В. Н. Пепеляев, А. А. Червен-Водали). Последнее относится и к работе эсера М. В. Вишняка об Учредительном собрании.[27]

Пожалуй, первой попыткой целостного описания политики правительства А. В. Колчака стал известный труд С. П. Мельгунова,[28] но его трудно назвать системным, т. к. в нем мало внимания уделялось самой идеологии; кроме того, он был написан на основе ограниченного круга источников.

Видный идеолог «евразийцев» И. Степанов видел причины краха Белого движения в слабости социальной программы и чрезмерном «европеизме» его идеологов, непонимании нужд народа. Он отметил практическую неспособность либеральных политиков возглавить антибольшевистское сопротивление, в результате чего лидерство перешло к лишенным политического опыта военным.[29] Классическим примером осуждения и критики белогвардейцев и кадетов с позиций социалистической демократии являются работы А. Ф. Керенского.[30]

Важнейшее место в эмигрантской историографии либерализма в России занимает монография В. В. Леонтовича.[31] Она описывает время до Первой мировой войны, но выводы затрагивают и более поздний период. В работе дана характеристика двух направлений дореволюционного русского либерализма: октябристского – как классического либерализма, и кадетского – как «неолиберального» и отчасти даже радикального, с отдельными элементами социалистической идеологии. В отличие от историков и политологов, считающих решающими в определении либерализма его цели (политические и экономические), а потому причислявших к либералам декабристов и даже А. И. Герцена, Леонтович, подобно теоретикам марксизма, но с противоположных позиций, считал обязательными для причисления к либералам также реформистские методы, отрицание революционного насилия. С другой стороны, трудно согласиться с его однозначным определением октябристов как «классических» либералов, учитывая их тягу к политическому авторитаризму в условиях России; было бы вернее назвать их (как и позднейших кадетов) либерал-консерваторами.