Ряска Правды (СИ) - Маррн Лика - Страница 3

Когда я добралась до излома реки, от которого до истока рукой подать, меня вовсю пробивала дрожь. Чем дальше от чар топи, тем холоднее, а еще ключевая вода… От злости ударив ни в чем не повинную маленькую рыбешку, я всплыла на поверхность.

Как и всегда, меня просто оглушил мир звуков. Перешептывание листьев на деревьях. Плеск воды. Урчание лягушки где-то в темноте. Шелест камыша. Все это сливалось в одну, невероятно сказочную и необычную мелодию, которая никогда не переставала меня удивлять. А запахи, запахи! Ночной лес пахнет по-особенному, свежо и чисто, и к нему примешивается чуть сладковатый запах болота. Как же счастливы, должно быть, люди, которым доступно всё это неиссякаемое великолепие!

Я размашисто погребла в сторону устья, наслаждаясь свистом ветра в ушах, теплого, по сравнению с ледяной водой. Пара минут — и впереди яркой вспышкой блеснула другая, широкая и мощная река, из которой вытекала наша речушка. Туда я заплывать не намеревалась — унесет ведь течением. Да и соваться на владения чужих хранителей рек всегда было исключительно дурным тоном.

Прежде чем выбраться на сушу, я нырнула и огляделась, чтобы убедиться, что за мной никто не пришел следом. Но не было никого, только лениво покачивались у большого подводного камня хилые красненькие водоросли.

Здесь берег, в отличие от нашего, рядом с топью, был каменистый и крутой, так что мне пришлось изрядно постараться, чтобы вылезть из воды. Чудом не оцарапавшись об острые камни и подскользнувшись пару раз на мокрой глине, я, наконец, взобралась на твердую поверхность.

Нужно было пройти всего несколько шагов, чтобы оказаться на краю крутого обрыва, с которого открывался вид на тихую и спокойную реку, мерно несущую свои воды на юг. Полная луна светила так ярко, что мои любимые звезды казались на её фоне просто невидимыми точками, почти сливающимися с темным омутом неба. Вот так всегда — ими мне мешал наслаждаться то болотный туман, то ночное светило.

На другом берегу широкой реки, которую у нас называли Синевицей, вновь начинался лес. Иногда мне было интересно — если везде болота да леса, где живем мы, то где же живут люди? Это потом я уже узнала о сотнях проблем меж нашими народами, о всем том, что эти пролемы именуются страшным словом, которое у нас без всяких объяснений произносили только шепотом да так, чтобы дед Ивайло не услышал. По-ли-ти-ка.

Всё в конечном счете возвращалось к нашим различиям с людьми. Вот уйдешь из болот, и что делать дальше? Куда идти? Людей я видела пару раз в жизни, по большей части уже в утопленном состоянии. Я не знала ни их обычаев, ни их образа жизни. По сути, единственное, что я знала о людях, это то, что у них более смуглая кожа, волосы бывали абсолютно разных цветов, и что они не любили и боялись нас, жителей болот и лесов.

Правда, были ещё морские. О них мы знали немного. Они жили в огромном соленом озере на краю земли, и они любили и уважали таких, как мы, но до них нужно было плыть и плыть. Прежде чем я бы миновала первую пару изломов, Ивайло бы хватился, разослал весть по всей округе, и меня бы развернули первые встретившиеся на моем пути кикиморы или водяные.

Только вот в болоте оставаться тоже не хотелось. Останься я, и ещё неизвестно, сколько мне придется жить без живительного воздуха, без ощущения нежности ветра на коже, без шелеста листвы и перемигивания звезд.

Легкий ветерок растрепал мои волосы, перекинув их мне на лицо. Я с улыбкой откинула непослушные пряди, но он снова взлохматил мои космы. Я сдалась и начала плести косу. В воде это всегда было трудно — пряди расплывались и ускользали, а на суше это было моим любимым увлечением.

Наверное, со стороны я представляла собой интересное зрелище. В платье из тины, которое не доходило до колен, босая, я сидела на краю обрыва при лунном свете и возилась с волосами, в которых запутались водоросли и плакун-трава. Ивайло всегда ворчал, что меня могут увидеть, а я всегда отмахивалась. Да кому может понадобиться бродить здесь в такое вре…

— Юная леди, вам помочь?

Я резко обернулась на глубокий мужской голос, чтобы увидеть двух персон мужеского полу. И это было бы ещё полбеды, если бы не тот факт, что мужчины были человеческие. Осмотр показал, что пришельцы не обладали ни рогами, ни копытами, у них не было даже простых сучков, коры или водорослей в волосах. А о нормальной одежде я вообще молчу.

Первый, который, кажется, и задал вопрос, был одет в просторную белую рубашку, красноватую кожаную куртку, темные кожаные штаны, а на ногах были самые настоящие сапоги. Волосы его были светлыми, какими-то русыми, а глаза необычного серого цвета удивленно смотрели на меня.

Сзади него в ужасе топтался мужчина пониже, с жутко сальными темными волосами, одетый в грязную рубаху и мешковатые тряпичные штаны. На ноги были напялена обувь, плетеная из коры — лапти. Давно не стриженая борода торчала во все стороны. И вот это чумазое нечто от большого ума творило ограждающий знак. Вернее, бесполезно махало руками, но отчего-то это его успокаивало.

— Милорд, осторожнее, это же нечисть!

Тут уж я не сумела смолчать. Обиженно надув губы, я ткнула обвиняющий перст в нахала:

— Это я-то нечисть? На себя посмотри! Река рядом, умылся бы хоть!

Первый мужчина одобрительно хмыкнул, наверное, он разделял моё мнение. По крайней мере, повернувшись, ко второму, он скомандовал:

— Девушка права, Михайло, иди ополоснись. Твоя личная гигиена всегда оставляла желать лучшего, но в этот раз ты превзошел самого себя.

Я, понятия не имевшая о том, кто такая гигиена, напряглась. Может быть, это жена этого Михайло? Тогда почему она запрещает ему мыться? И почему она «личная», разве бывают другие жены? Дурь какая-то несусветная.

— Так ведь, нечисть же, вашшество… — тихо поведал высокому Михайло. Он что, серьезно думает, что я его не слышу? Вот люди, а.

Жест, которым первый мужчина отослал Михайло был исполнен такого достоинства, что я волей-неволей прониклась к нему уважением. Пожалуй, стоило почерпнуть навыков у этого таинственного незнакомца и испробовать их на Стефке.

— Вы живете неподалеку?

Я кивнула. В вопросе вроде бы не было ничего страшного. Ивайло бы мне голову оторвал за одно слово, сказанное человеку, но водяной мне не указ. Преисполненная желанием досадить деду, я как можно более приветливо улыбнулась человеку.

— Да, вверх по течению.

— Что же привело вас сюда?

Я тщательно подумала, прежде чем ответить. Он, кажется, не дурак, уже смекнул, что к чему. Человеком мне прикидываться было бесполезно, да я бы и не смогла. Я даже понятия не имела, есть ли поблизости деревни или нет.

— Загораю, — выдала я умное слово, которое как-то раз при мне сказала Румяна. Я сама не до конца понимала, что оно значило, но определенно что-то человеческое.

— Под луной? — удивился мужчина.

Я пожала плечами — ответа на этот вопрос у меня не было. Мужчина покачал головой.

— Вы необычная кикимора, — отметил он.

— А вы знакомы со многими? — настал мой черед удивляться.

— Возможно, — пространно ответил он. — А вам, вижу, нравится над водой? Надоела топь?

— Возможно, — пожала плечами я и бросила на него украдкой взгляд из-под густых ресниц. Как-то не вписывался он в мои представления о людях. Никаких защитных жестов, криков «нечисть» и всего прочего.

Правда, блеснуло в его глазах что-то темное.

— А скажите мне, леди, если бы вам предложили расклад, при котором вы оказались бы далеко отсюда, на полной свободе и с немалой суммой денег — вы бы согласились?

Я задумалась. Деньги — это, кажется, такие кругляшки из металла, которыми люди обменивались… Или они обменивали их на что-то… Никогда до конца не понимала смысла этого явления. Но вопрос другой — хотела бы я уйти? И внезапно я поняла правду. Правду, в которой я не хотела признаваться даже себе.

— Да. Я бы согласилась. А вы, собственно, с какой целью интересуетесь?

По лицу мужчины расплылась какая-то ехидно-заговорщическая улыбка, и он коротко поклонился мне: