Не разбивай мое сердце (ЛП) - Жаклин Николь - Страница 15

— В туалете.

— Он долго там.

— Уверен, он какает! Он так сильно воняет! — пропел Келлер, и я захихикала.

— Я не какаю, Келлер, — пробормотал Шейн сбоку кровати, отчего я открыла глаза. Его щеки были красными от смущения, и я думаю, что тоже это чувствовала.

— Ты воняешь хуже, Келлер, — обвинила я, встречаясь взглядом с Шейном.

— Нет, не воняю! Это ты, тетя Кейт! Ты — вонючка!

— Ты — фонючка! — закричал Гевин мне в ухо.

Глаза Шейна немного засверкали, когда он пытался сдержать улыбку.

— Я подумал, что ты захочешь их увидеть, — тихо сказал Шейн, когда сел на край кровати. — Знаю, ты не очень хорошо себя чувствуешь...

— Спасибо тебе, — перебила я, на секунду отпуская Ганнера, чтобы вытянуть руку и положить на его колено. — То, что мне нужно.

— Я использовал запасной ключ, — его голос стал тише.

— Я поняла.

— Хочешь забрать его?

— Нет, — прошептала я.

— Хорошо.

— Тетушка Кейт, почему тебе плохо? — спросила Сейдж подозрительно, ее голос дрожал.

— Иди сюда, Сейдж-Рейдж, — сказала я, притягивая ее к себе. — У меня есть новости.

— Кейт, — предупредил Шейн низким голосом.

— У меня будет ребенок.

Казалось, мои слова огорошили детей на мгновение, прежде чем они заговорили одновременно.

— Ребенок.

— Ребенок.

— Что?

— У тебя?

— Да! Иногда, из-за того, что внутри растет ребенок, женщину тошнит, но некоторое время. Вот почему мне плохо. Как только малыш станет побольше, меня не будет тошнить.

— Ты будешь жирной! — закричал Келлер.

— Келлер, — сказал Шейн сердито.

Я слегка покачала головой в сторону Шейна и встретилась с Келлером взглядами. Он не вел себя как засранец... Он переживал.

— Иди сюда, Келл.

Он подполз и сел мне на ногу.

— Осторожнее, приятель, — предупредил Шейн.

— Все хорошо, — сказала я с улыбкой, не отводя взгляда от Келлера. — Во мне просто растет ребеночек, дружочек. Но это займет какое-то время... ничего не будет изменяться сначала.

— Где он? — спросил Келлер с любопытством, смотря на мой относительно плоский живот.

— Прямо здесь, — указала я, все дети пристальнее посмотрели туда, где был мой палец.

— Я ничего не вижу.

— Потому что прямо сейчас он очень-очень маленький.

— Насколько маленький? — спросил Келлер неуверенно.

— Как фасолинка.

— Но он вырастет?

— Да.

— Здорово.

— Очень здорово, — согласилась я.

— Он будет нашим кузеном? — спросила Сейдж, вырывая меня из разговора с Келлером.

— Ты можешь принести мне стакан воды, сис? — спросила я, после долгой паузы. — Мне нужно принять таблетку, прежде чем меня снова стошнит.

— Фу, — закричал Келлер, отскакивая от меня.

Когда Сейдж слезла с кровати, я повернулась, посмотреть на Шейна.

Он выглядел таким же потрясенным, как и я себя чувствовала.

5 глава

Шейн

Мне казалось, что все выходит из-под контроля.

Лежа на кровати, я ничего не мог с собой поделать и возвращался к воспоминаниям, как прошмыгнул вместе с детьми в дом Кейт, чтобы ее увидеть. Она так крепко спала, что даже не слышала, как открылась дверь, или тихих разговоров детей, и на мгновение я почувствовал вспышку чего-то между чувством защиты и собственничества.

Это так испугало меня, что притворившись, будто использую уборную, закрылся на пару минут, чтобы взять себя в руки. Я мог выдержать чувство защиты, это не было новым чувством, когда дело касалось Кейт. Но чувство собственничества было абсолютно неправильным, и я казался себе полным придурком, даже думая об этом. Я не хотел ее, а она не была моей.

Она не была моей, хоть сейчас и вынашивала моего ребенка.

Стиснув простынь в кулаке в раздражении, перекатился на бок, пытаясь найти удобное для сна положение. Оставалось меньше двух недель, прежде чем мне придется уехать, и хоть я уже и начал переходить в рабочий режим и тот образ жизни, которым буду жить следующие шесть-семь месяцев, в моем разуме постоянно крутилась мысль, что я бросаю своих детей.

Я покидал их прежде. Дерьмо, я делал это снова и снова, но сейчас все было по-другому. Я не оставляю их с матерью, находясь уверенным, что ничего не изменится до моего возвращения. А оставляю их с Кейт и доверяю ей их жизни, но я не мог примириться с тем местом, которое она занимала в моей голове.

Она была беременна? Боже, как я мог быть настолько глуп? Как будто трахнуть Кейт было недостаточно плохим решением, я также штурмовал ворота, не надев чертовы доспехи.

Не то чтобы у меня вообще были презервативы с собой. Я не занимался сексом целый год, и не планировал делать это еще долгое время. Затем принял необдуманное решение использовать Кейт, чтобы покончить со своим воздержанием.

Кейт. Лучшая подруга моей жены, и племянница тех, кого я мог назвать своими родителями. Самая худшая ошибка, совершенная мной за всю жизнь.

Я не мог решить, то ли был зол из-за всего, что натворил, то ли мне было так чертовски грустно, что хотелось плакать.

Мне не хотелось заводить с ней ребенка. Боже, я больше не хотел детей какой-то период времени.

Я не мог угнаться за всем, что сейчас происходило, даже учитывая, что Кейт будет заботиться о детях, пока я работаю. Как, черт побери, я мог добавить еще одного ребенка в эту смесь? Пока Рейчел была жива, я дразнил ее, что хочу иметь полный дом детей. Знал, из-за того, что часто уезжаю, на ее плечи ложится слишком много всего, но она полностью согласилась с моей мечтой, и ни разу не жаловалась о такой жизни.

У меня было ощущение, что если бы не умерла, она уже была бы беременна к этому моменту, и я был бы в восторге от прибавления.

Но Рейчел мертва, а вот Кейт беременна. Я не мог заставить себя радоваться этому.

Когда перевернулся на живот и крепко зажмурил глаза, я, наконец, сдался страху, который придирчиво засел в моей голове уже почти неделю.

Страх, что я не буду любить ребенка Кейт, как люблю остальных.

Страх, что я ничего не почувствую.

***

— Ты уверена, что справишься с ними? — спросил я, когда завинтил крышку на стаканчике с кофе.

— Все хорошо, Шейн, уверяю. У Сейдж нет занятий в школе сегодня, и я позволю им поспать, сколько они хотят, а затем устрою что-то вроде марафона кино.

— Тебя все еще тошнит каждые пять минут? — спросил я, осматривая ее бледное лицо и торопливо завязанные волосы. Она все еще не выглядела здоровой.

— Нет. Все средства от тошноты, которые мне дали, действуют волшебным образом. Меня не рвало, — она посмотрела на часы, встроенные в плиту. — Примерно, четыре часа.

— Ты проснулась в два часа ночи от тошноты? Какого хрена ты еще принимаешь лекарства, если тебя все еще тошнит? Это гребаная херня. Позвони доктору, узнай, есть ли у него что-то еще. Может, другая марка. Ты купила непатентованное средство? Они сказали, это то же самое, что известная марка, но...

— Эй! Притормози, метеор, — перебила она меня, подняв руки в воздухе между нами. — Оно не безнадежное. Помогает, но не полностью. Лучше пусть меня тошнит каждые шесть или восемь часов, чем каждые пятнадцать минут. Все хорошо. Еда держится в желудке, и я снова могу пить воду. Все нормально.

— Ты все еще блюёшь, — ответил я упрямо.

— Смотри, как много есть названий, чтобы описать рвоту. Мы уже использовали три. Почему бы мне не продолжить? — она поджала губы и прищурилась, прежде чем начала. — Срыгивание. Твоя очередь.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Я меняю тему с того, о чем ты, кажется, намерен спорить, хотя это бесплодные усилия. Извергаться. Метать еду. Изрыгать.

— Я не играю с тобой в эту игру, — ответил я, раздражаясь. Если она не хотела заботиться о себе, то это не мое дело. Казалось, ей нравилось выглядеть и чувствовать себя как дерьмо все время. Кто я, чтобы спорить с этим?