Секретарь палача - Савенко Валентина - Страница 23

Подойдя к окну, я спустя пару минут увидела его, сбегающего вниз по ступенькам и садящегося в карету Регана. Устроившись на подоконнике, я задумалась. С одной стороны, маскарад выглядел вполне логичным, как и сказал палач. С другой, меня не покидало ощущение, что уже тогда Иден искал на эту должность нелюдя. Женщину. Ту, которой нечего терять.

Это напрягало и нервировало, хотя должно было радовать. Вампиры вовремя связались с Реганом, меня спасли. Втянули в какую-то авантюру, но ведь я жива, и это главное.

Мне была нужна информация. До обеда, кроме как строить предположения, заниматься было нечем, и я отправилась в подвал.

Ессир О’Клини встретил меня подозрительным взглядом исподлобья. Едва я переступила порог его кабинета, заявил, что кресел больше не даст и старые не заберет, потому как помещения, отведенные под складирование списанной мебели, переполнены.

Пришлось заверить, что старые кресла вполне гармонично сочетаются с новыми и в глаза почти не бросается, что они слегка облезлые. Не так много посетителей у лэра Регана, чтобы это заметить. Ведь кто такой лэр Реган? Всего лишь один из пяти палачей столицы.

Небольшое ехидство, которое я себе позволила, не осталось незамеченным. Меня обозвали вымогательницей.

Четверть часа мы пререкались.

Я доказывала, что старые кресла в приемной палача так же хороши, как пыточные. Ессир О’Клини возражал, утверждая, что они потрясающе комфортны, если не обращать внимания на продавленные сидения и потертую обивку. Старику невероятно нравился сам процесс «торгов», и я ему в этом удовольствии не отказала.

Наконец завхоз согласился, пару минут сердито пожевал кончик пера и вызвал техслужащих.

Разжившись парой новых кресел и избавившись от их облезлых собратьев, слезно пообещала в ближайшие дни принести завхозу нужные бумаги. Заявку, оформленную по всем правилам, я принесла через двадцать минут, спустилась вместе с двумя парнями, которым было поручено определить старые кресла в одну из комнат подвала. Получив ее, ессир О’Клини похвалил меня за оперативность, а я похвалила себя за сообразительность. Завхозу было скучно, наша эпопея с креслами внесла в его монотонную работу немного разнообразия, и сейчас старик находился в благодушном настроении — самое время, чтобы побеседовать на отвлеченные темы. Например, об уволившейся секретарше палача.

Сегодня от предложенной наливки я не стала отказываться, уточнив, что хочу только попробовать. Завхоз одним глотком не ограничился. Пока я растягивала свою микроскопическую порцию терпкого алкоголя, отдающего травами, подозрительно насыщенного зеленого цвета, он успел приговорить два стакана, и его потянуло на откровения.

Направить его излияния в нужное русло не составило труда.

И вот ессир О’Клини, хитро кося на меня глазом, начал разглагольствовать о месс Лисбет Скари.

Встречался с девушкой он всего пару раз, и она ему не понравилась. Слишком правильная. По мнению завхоза, в каждом должно быть что-то особенное, отличающее его от других. Странное увлечение, привычка, манера говорить. А месс Лисбет Скари была идеальной приличной месс и служащей. Все по инструкции.

Внешность имела совершенно непримечательную. И сколько старик ни морщил лоб, не смог внятно описать девушку. Среднего роста, не пышка, но и не худая, русые волосы, светлые глаза и кожа. Одевалась в закрытые однотонные платья коричневых оттенков.

Под это описание подойдет не один десяток девушек.

Зато биографию Лисбет Скари завхоз знал досконально. Мэрия — большой муравейник, огромному количеству обслуживающего и прислуживающего персонала скучно и нечем заняться, хочется кого-нибудь обсудить. Появление нового «муравья» всегда вызывает повышенный интерес.

Неприметная месс устроилась к Регану через две недели после скандала в императорском дворце. Ее предшественница отказалась работать на того, кого выставили из дворца под столь надуманным предлогом. Приехала из провинции, сирота, выпускница приюта. Судя по ауре, самый обычный человек — в этом ессир О’Клини был уверен. Увольнение девушки прошло незаметно. В одно прекрасное утро вместо нее в фойе мэрии вошла трисс в вуали, и все узнали, что, оказывается, Лисбет Скари уволили, так как лэр Реган решил пристроить свою новую любовницу.

Поблагодарив завхоза за наливку, уже собралась уходить, когда старик вспомнил о странной находке, обнаруженной на его столе в день увольнения Лисбет Скари. На клочке бумаги с адресом и указанием, кому отдать в случае расспросов о девушке, значилась точная дата и время: сегодня. А еще приписано лично для старика, что если тот проговорится или отдаст бумагу не тому, его детей и внуков десять лет будут преследовать неудачи. Побоявшись проклятья, которое могло активироваться при обращении в сыск, завхоз сохранил записку. Отдавал ее мне ессир О’Клини с явным облегчением.

Никакого проклятья на клочке бумаги не было. На нем вообще следов магии не имелось. Кто-то специально запугал старика, чтобы тот отдал мне это послание.

Оставив завхоза отмечать избавление от опасной макулатуры, я вернулась в приемную. То, что я узнала, мне категорически не нравилось и наводило на мысли о новых неприятностях, в которые я обязательно вляпаюсь.

Во-первых, адрес дома, указанного на бумажке, странным образом совпадал с тем, где, по словам завхоза, проживала Лисбет Скари. Напрашивался вывод: девушка хотела, чтобы я туда пошла.

Как человек без магии мог узнать, что я буду искать информацию об уволившейся предшественнице, непонятно. Единственные, кому это под силу, — прорицатели. Лишь они могут увидеть будущее в бесконечном многообразии вариантов и понять, к каким изменениям приведет то или иное действие в настоящем. Но прорицателей такой силы можно пересчитать по пальцам одной руки.

Во-вторых, эхо прошлого, заметно исказившееся за время, что записка лежала в верхнем ящике стола завхоза, нашептывало, что Лисбет Скари была в панике, когда поспешно писала свое послание и подбрасывала его старику. Это с одной стороны. А с другой, девушка действовала удивительно хладнокровно.

Все же, если у меня дрожат руки, я вздрагиваю от каждого шороха и периодически шепчу себе под нос что-то неразборчивое, то вряд ли смогу за минуту вскрыть замок в кабинет завхоза, положить записку и так же аккуратно все закрыть. Но мои умения взломщицы ограничиваются замками артефактов. Кабинеты я вскрывать не умею, хотя подобные навыки не помешали бы. Очевидно, у месс Лисбет Скари судьба была еще сложнее, не думаю, что приютских детей учат взламывать замки.

Не знаю, что меня больше напрягало и заставляло дергаться. То, что неприметная девушка обладала навыками воровки, или то, что она как-то смогла просчитать мой визит и направить к себе домой.

С запиской было более-менее понятно. Лисбет Скари вполне могла оказаться слабой провидицей. У них дар обычно не проявляется, поэтому другие маги силы в них не чувствуют. Исключение — ситуации, когда провидцу грозит смертельная опасность. Их будто озаряет, но просчитать изменения или предотвратить гибель либо покушение на убийство они не могут. Жутко жить, зная, что, возможно, умрешь. Следы таких вспышек может засечь разве только архимаг или ахивамиир. Озарения, как правило, однократны, их магия слабая и быстро рассеивается.

Получается, что девушка увидела свою смерть и решила оставить мне знак. Зачем? Чтобы указать на убийцу?

Теперь я не могу сделать вид, что меня это не касается. Если предположения верны, то месс Лисбет Скари мертва. Она пыталась сбежать, изменить будущее и не смогла.

Видения слабых провидцев слишком неустойчивы, размыты, порою смешаны с будущим после трагедии (скорее всего, так девушка узнала обо мне) и воспоминаниями. Они слишком похожи на навеянные дурным настроением кошмары. Увы, слабые прорицатели никогда не видят классических видений, только вещие сны, которые могут оказаться обычными кошмарами. И даже если вспышка слабого провидца правдива, всегда есть вероятность, что опасности удастся избежать.