Пока дремлют аспиды (СИ) - Петрук Вера - Страница 1

Вера Петрук

ПОКА ДРЕМЛЮТ АСПИДЫ

ГЛАВА 1. Золотой дракон

Последние лучи солнца коснулись золоченного шпиля и погасли, оставив воспоминания о тепле, свете и доброте летнего дня. Пару секунд чарующие отблески еще танцевали на башнях замка, а в следующий миг белые камни цитадели окрасились в розово-лиловый, предвещая таинство вечера. Мерцающая дорожка протянулась к красному диску почти утонувшего в воде светила – на Маро Озере догорал закат.

Никогда в жизни Ламия не была так счастлива, как в тот первый день работы в замке главного мага Альцирона. И хотя должность посудомойки нельзя было назвать целью ее жизни, по сравнению с тяжелой работой на отцовской ферме место на кухне было теплым, сытным, а главное – хорошо оплачиваемым. Родная деревня Ламии лежала у подножья магической крепости, и все жители Яникова Светоча завидовали тем счастливцам, кому удавалось устроиться прислугой в Обитель Сияющих.

Ближайший город Хартум находился далеко, поэтому для деревенской молодежи Цитадель была едва ли не единственной возможностью познакомиться с миром и цивилизацией. Каждый месяц маги открывали двери замка для ярмарки, где на нехитрые сельские товары можно было выменять лекарственные травы, свитки с заговорами, волшебные стрелы, не знающие промаха, обереги и многие другие незаменимые в деревенском быту вещи. А иногда маги проводили для детей экскурсии, разрешая не только гулять по колдовскому саду, который оставался зеленым и цветущим в любое время года, но и подниматься на самую высокую башню замка, откуда виднелось все Маро Озеро.

И конечно, каждая девчонка Яникова Светоча мечтала выйти замуж за ведьмака, колдуна, чернокнижника, чародея, а может даже и мага, хотя последних в цитадели было всего несколько человек, включая хозяина – мага Крона. Раз в полгода в замок приезжали молодые ученики со всего Альцирона, которые проходили в цитадели стажировку перед самостоятельной карьерой. И хотя амурные дела Сияющих интересовали редко, а еще реже – брачные союзы с деревенскими девушками, подружки Ламии не теряли надежды и с увлечением пересказывали местные легенды о неземной любви пастушки и чернокнижника, доярки и колдуна, ткачихи и мага.

Когда тетушка Ламии пристроила племянницу на освободившееся место на кухне, по деревне сразу расползлись слухи о том, что дочь фермера скоро выйдет замуж за одного из Сияющих. Ламия, которая с молоком матери впитала уважение и едва ли не преклонение перед магической силой людей из цитадели, была не против найти жениха среди Сияющих, однако куда сильнее ей самой, да и всей семье, вскружила голову обещанная зарплата – десять золотых в месяц. Таких денег отец не зарабатывал даже в самые урожайные годы, а последние несколько лет фасоль и кукуруза родились плохо, и семья бедствовала. Когда же маги выдали ей аванс – три золотых, Ламия едва поверила своему счастью. Две монеты пришлось отдать отцу, чтобы расплатиться с долгами, зато на оставшуюся часть она накупила сладостей для малышни и целый день чувствовала себя королевой, купаясь в щедром детском внимании.

Ламия любила своих шестерых сестер и четверых братьев и думала, что когда-нибудь у нее будет столько же детей, сколько у матери. И да – она мечтала о таком муже, как ее отец, который находил силы на ласковые слова жене даже после тяжелой работы в поле и отдавал лучший кусок детям, предпочитая недоедать сам. Но в отличие от подруг Ламия смотрела на мир трезвыми глазами и не считала, что какой-нибудь молодой чародей захочет променять высокие знания и тайны Вселенной на любовь посудомойки из деревни. По слухам, большинство колдунов вообще давало обет безбрачия, чтобы усилить магические способности.

Как бы там ни было, но в первый рабочий день она думала совсем не о женихах. Ламия была готова к любым трудностям лишь бы не опозориться и не потерять место, на которое претендовало еще подружек десять из деревни. Ведь помимо денег работа значила для нее если не дверь, то хотя бы окно, приоткрытую створку, в большой мир. Она любила Яников Светоч и мечтала быть похороненной на сельском кладбище рядом с предками, но ей отчаянно хотелось раскрасить жизнь между рождением и смертью иными красками, чем те, что обещали деревенские просторы.

Кухня замка оказалась не просто большой – она была огромной и занимала несколько подвальных помещений Северной Башни. К главной кухне примыкали кладовая, винный погреб, пекарня, маслобойня и еще одна зала, куда заходить было нельзя. Как объяснили Ламии, там хозяйничали маги – готовили зелья и привороты, которые к пище отношения не имели. В центре основной кухни располагался главный очаг, большие камины также были встроены в стены и тянулись по бокам комнаты. Некоторые очаги были настолько объемными, что могли вместить сразу две коровьи туши. Гигантские котлы, висящие на крюках, вбитых в стены внутри каминов, поражали воображение, как и другая кухонная утварь, которая висела на деревянных балках под потолком, громоздилась пирамидами на массивных столах, выпирала из шкафов и буфетов. Чего здесь только не было – кастрюли и сковородки с длинными, причудливо изогнутыми ручками, глиняные горшки, маслобойки, решетки для жарки, вертела разных размеров, вафельницы, металлические крюки для дичи, ножи для свежевания и резки, черпаки, соусницы, терки, колотушки, пучки прутьев для взбивания, ступки и пестики, и конечно, горы разнообразных чашек, супниц, тарелок и кружек. Все это Ламии предстояло мыть и чистить.

И хотя она готовилась к худшему, первый рабочий день прошел настолько легко и волшебно, что теперь, стоя на башне и любуюсь закатом на Маро Озере, Ламия с трудом верила, что все это происходит с ней, в ее жизни. Главная по кухне, которую называли Хозяйкой, оказалась замечательной, доброй женщиной с открытым лицом и ласковым голосом. А то, что она была без носа, лысой и с татуировкой в виде птицы на всю макушку – так это значения не имело. Впрочем, если бы Ламия встретила ее до знакомства и не на кухне, например, в коридоре ночью при свете луны, то, наверняка, еще пару дней бы заикалась. Она не знала, что случилось с женщиной, но рваные шрамы вокруг темных отверстий на месте носа могли напугать любого. Больше всего старая рана походила на укус зверя, однако медицина магов исправляла и не такие шрамы, и можно было лишь гадать, почему Хозяйка оставила их на память.

Но внешность обманчива – так учили Ламию с детства, и она в очередной раз убедилась, что отец был прав. Хозяйка показала ей рабочее место рядом с камином, где на нескольких лавках стояли огромные кадки, всегда наполненные водой; рассказала, где хранятся тряпки, мел, кирпичная крошка, зола, запасы крапивы, водорослей и хвоща, а также горчица и песок для мытья посуды; познакомила с Ирманом, мальчишкой из соседней деревни, который наполнял и опустошал чаны; научила, как обрабатывать руки специальной мазью, чтобы защитить кожу; и накормила вкусной похлебкой, прежде чем допустить к работе. Посуды было много и поступала она постоянно, так как в замке проживало триста человек, которые питались круглосуточно, без режима. Но Ламия не успела устать, потому что через пару часов к ней присоединилась вторая посудомойка – улыбчивая старушка по имени Мирра, которая пришла на кухню с третьей помощницей. Рина, конопатая толстушка средних лет, заявила, что Ламии нужно освоиться, поэтому они поработают за нее вечером. О таких напарницах можно было только мечтать.