На углу Пскопской и Йеллопуху (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 66

Одно дуновение и браслет увеличился в диаметре, став Обручем истины, который был тут же водружен на вихрастую голову таинственного гостя.

— Меня зовут Макар Птичка, — начал он.

Между иномирцами, занявшими «зрительские места» на кровати, и землянами на диване появился полупрозрачный экран с изображением того, как Макара волокли к машине Исида и Галатея.

— Я стал пленником Междумирья только потому, что во мне опознали Ловца времени, который по пророчеству «Книги судеб» спасет Заставу. Тогда я еще не знал, что на Заставе возродилось божество. Колос. И оно погибло на моих глазах, так и не выполнив свое предназначение.

Мэя растерянно посмотрела на Хоча. Тот и сам был озадачен. Как не поверить незнакомцу, если он знает такую тайну, о которой не догадывается ни один житель Заставы? Рядом с ними живет не просто тихая любовница метаморфа, а богиня, накапливающая магию, чтобы однажды превратиться в Колос и дать жизнь драгоценным Зернам.

— Погибла?..

— Да, — подтвердил Макар.

В доказательство к сказанному на мыслеграмме горел сад, а к черному небу тянуло руки-ветви исполинское дерево, в центре которого лежал саркофаг.

Надя зашевелилась, и только тогда Макар понял, что его больше не душат волосы Мэи. Они отступили, как отступает от берега волна.

Попаданка поправила перекрутившееся вокруг талии платье и опасливо пересела на другой конец дивана. По тревожному блеску глаз легко угадывалось, что она на грани истерики.

Макар грустно улыбнулся. Такой реакции следовало ожидать. Для Нади он чокнутый незнакомец, пытающийся выторговать свободу, которая ей не нужна.

«Она все еще влюблена в Дагара и сейчас, наверное, молится, чтобы этот гад явился и спас ее».

Ревность укусила за сердце. Один поцелуй, и Надя очнется от эльфийского приворота, но не бросаться же на нее, словно дикий зверь!

А поцелуя хотелось больше всего. Хотелось так сильно, что немели кончики пальцев. Особенно когда девушка в волнении покусывала губы.

Макар отвел глаза от ее лица.

«Держи себя в руках, — мысленно скомандовал он, понимая, что может несдержанностью навсегда отвратить от себя Надю. Макар прекрасно понимал, что в этом варианте будущего попаданка может не полюбить его. — Пусть все идет своим чередом».

Между тем Хочь нежно гладил по спине Мэю, которая была не в силах смотреть на картину собственной гибели.

— Как это произошло? — голос Хочь-Убея изменился до неузнаваемости. В нем боролись сомнение и вера. Неверие, что где-то в будущем Мэю ждет смерть, и понимание, что магический Обруч не обманывает, а показывает только то, что истинно. А еще в словах метаморфа слышалась боль. Такая, что комом вставала в горле и не давала вдохнуть.

— Ошибки, предательство, коварство. Я расскажу. Но у меня есть одно условие. Вы позволите мне и Надежде уйти в наш мир.

— Это невозможно! — Хочь покачал головой. — Застава не допустит, чтобы ее покинули земляне, ведающие о магических мирах.

— Тогда смиритесь. Заставу неотвратимо ждет страшное будущее. Первой погибнет Крошка Пиу, потом разобьется Бугер, следующими станете вы. Я видел, как Хочь принял решение остаться с любимой навсегда. В том саркофаге вас двое.

Прижатые ко рту ладони приглушили всхлип Мэи. Она потрясенно смотрела на мгновенно постаревшего метаморфа. Крупная слеза скатилась по ее пальцам и, стукнувшись о красный шелк покрывала, расползлась темной кляксой.

— Но…,- шумно сглатывая, попытался возразить метаморф.

Макар перебил его. «Только уверенность и твердость помогут открыть двери на свободу».

— Если вы нас не отпустите, катастрофы не избежать. Она, — Макар повернул голову к Надежде, — и есть пусковой механизм. А я тот, кто может изменить ход событий и не допустить гибель Заставы. Я пришел сюда добровольно и могу, повернув время вспять, исчезнуть в любой момент, оставив вас в беде.

— А попаданка? Разве тебя не волнует ее судьба? — метаморф искал слабое место в пророчествах Ловца времени.

— Мне будет больно, ведь она достанется сопернику, — Макар повернулся к Наде, с непониманием и смятением глядящей на него. — Ни один мужчина, находящийся в здравом уме, не пожелал бы увидеть, как его любимая уходит с другим. Но я знаю, что Надежде ничего не грозит, так как она сама по себе является редким артефактом. Надежда — Проводник. Ее признал амулет Гердхок, позволяющий ректору Дагару путешествовать по мирам, минуя Заставы.

— Лорд Дагар-Вэль-Самэн?! — слезы богини моментально высохли. Она резко наклонилась вперед, надеясь, что ослышалась.

— Да, он. И если вам вдруг покажется, что по отношению к этой девушке им движут любовь и романтические настроения, то вы сильно заблуждаетесь. Алчность, корысть и властолюбие шагнут вместе с ним на вашу Заставу и погубят ее.

На мыслеграмме ректор Дагар восседал на огромном единороге, а с пики, на остром конце которой была водружена голова дикаря, капала кровь.

Хочь и Мэя потрясенно молчали.

— Скажите, что будет с иномирцем, если я докажу, что он причастен к гибели Заставы? — разрушил гнетущую тишину Макар.

— По межмировому соглашению такого преступника ждет смерть, — произнес Хочь и устало добавил: — Но могущественный лорд не предстанет перед судом, если преступление не совершено. Пророчества судьями не рассматриваются.

— Преступление уже совершено, и доказательства тому существуют. Я предоставлю их, но вы должны поклясться, что выполните мое условие.

Метаморф и Мэя переглянулись.

— Говори, — произнесла богиня. — Я даю слово, что Застава выпустит вас на свободу, как только убедится, что ее гибель предотвращена.

— А я даю слово, что тайна Заставы никогда не будет разглашена.

— А я хочу к Дагару, — Надежда плакала, и по ее лицу текли крупные слезы. — Я люблю лорда…

Макар не дал ей закончить. Резко притянув к себе, впился поцелуем в губы.

— А теперь? — спросил он, давая ей отдышаться. — Теперь любишь Дагара?

Надежда не успела ответить. Макар, воспользовавшись растерянностью девушки, поцеловал ее еще раз. Медленно, чувственно.

— Пусти, дурак, — произнесла Надя, отталкивая Макара.

Мэя не смогла скрыть улыбку, наблюдая, как попаданка в задумчивости поднесла пальцы к своим губам.

— Странно, да? — спросил у Нади Макар. — Нет никакой любви к ректору.

— Как ты сумел убить ее? — девушка посмотрела укоризненно.

— Ее просто не было. К тебе применили эльфийский приворот, чтобы ты подчинялась Дагару. А вот мы любили друг друга по-настоящему.

— Но я не помню тебя…

— Мы начнем с чистого листа…

— Кхм, — напомнил о своем присутствии Хочь. — Если попаданка поклянется, что не разгласит тайну Заставы, наше соглашение вступит в силу.

— Тебя ждет Верочка, — напомнил о маленькой сестренке Макар.

Надя резко побледнела.

— К-к-клянусь, — произнесла она. Макар накрыл рукой ее холодную ладонь.

И опять перед зрителями поплыла мыслеграмма. Макар вспоминал, как спасал Окси от Аравай-абы, развязав пояс ее розовых спортивных штанов.

— Но этого не случилось! Вчера и тебя на Заставе не было! — воскликнул Хочь. — А значит, и гибель Заставы под большим сомнением!

Мэя в волнении привстала, но сползающее с обнаженных плеч покрывало заставило вновь опуститься на кровать.

— Окси сейчас у гоблинского принца? — уточнил студент. Да, в похищении книги основную роль сыграла бойкая блондинка, но Макар знал, не окажись Окси под рукой Харда, брат Дагара все равно нашел бы способ раздобыть редкий артефакт. Не зря воины сначала преследовали Мурилу и Петру, еще не понимая, что не на тех напали. На Заставе находились и другие легкомысленные девушки, жаждущие личного счастья и способные польститься на обещания.

— Нет, ей помог освободиться очнувшийся Сапфир, — услышав слова метморфа, Макар незаметно выдохнул. И здесь ход событий не сильно изменился.

— Даже если бы Аравай-аба забрал Окси с собой, на развитие трагедии это не повлияло бы. Ну, разве что мир не обрел бы настойку от бесов.