Жаркий поцелуй (ЛП) - Ли Лора - Страница 16

Такого она прежде не знала. Даже первый сокрушительный поцелуй, который они разделили так давно, был только слабым подобием этого поцелуя. Желание ослабило ее, взорвало чувства, вопившие в горячке спаривания, пронзавшие снова и снова ее тело, вспыхивая в матке с непередаваемой мощью.

Пламя внутри нее взлетело до небес, пока губы и язык атаковали ее с безумной силой, с голодной жаждой, врезавшейся в ее тело. Она не могла бороться с этим, как не могла бороться и с самим Кейном. Не тогда, когда его губы накрывали ее. Его язык соблазнял, поглаживая, сводя ее с ума. Шерра хотела почувствовать как его губы накрывают ее рот, выманивая ее язык и освобождая ее от гормона, пульсирующего в раздутых железах под ним.

Годы животной потребности, неизбывной нужды, вызванные самой ее кошачьей природой, вытолкнули гормон на поверхность. И началось сражение за превосходство. Язык Кейна сцепился с ее, но это не было тем, чего хотела Шерра. Он гладил ее рот, и этим чуть охлаждал ее горящую плоть, но вынуждал жаждать еще большего. Шерра пыталась обрести контроль, пыталась победить в этой схватке губ. Кейн снова атаковал ее рот, облегчая напряжение в мучительно раздутых железах, которые распирало от накопившегося гормона.

Руки крепко обхватили ее голову и зарылись в волосы, удерживая, хотя в этом не было никакой необходимости. Шерра обняла Кейна за шею, прижимаясь еще ближе, сильнее впиваясь ногтями в его кожу, когда здравомыслие начало стремительно ее покидать.

Ее тяга к нему все возрастала. Его вкус, его прикосновение. Это стало неистовой бурей, отмело все страхи, возражения — и горячка спаривания взорвалась сверхновой в ее теле.

С победным криком она толкнулась языком в его губы и позволила себе забыть обо всем. И Кейн тут же ответил. Его губы заманили ее язык в ловушку, соблазняя своим ртом. Гормон, запертый в ее воспаленных железах, вырвался на свободу. Бедра Кейна задергались, возбужденный член настойчиво толкался в развилку ее бедер, прикрытых лишь тонким материалом брюк и повлажневшим от ее соков бельем, а выпуклая головка разделяла истекающие влагой нижние губки, насколько позволяла одежда.

Но теперь Шерра засопротивлялась. Восторженное наслаждение стало слишком сильным, когда Кейн стал посасывать ее язык, разгоняя по телу почти непереносимое в своей мощи наслаждение.

Киска ее сочилась влагой от ощущения упирающегося в нее через слои одежды, распаленного жаждой члена. Шерра вцепилась в волосы Кейна, пытаясь отстраниться, но он напротив, боролся, чтобы получить от нее каждую каплю возбуждающего вкуса.

Краем сознания она понимала, что потом ее ждут ужасные последствия. Но сейчас — сейчас есть лишь его поцелуи, его низкие, возбужденные стоны, его член, прижимающийся к ее распаленной плоти, его руки, стягивающие с нее топ, уходящая из раздутого языка боль, перекочевавшая теперь в ее матку.

Когда Кейн отстранился, Шерра изо всех сил попыталась открыть глаза. С ее губ сорвалось испуганное хныканье, когда горячка с новой силой вспыхнула между ними. Лицо Кейна покраснело от усилившейся жажды, глаза от гормонального всплеска почти почернели.

— Кейн, — отчаянно прошептала Шерра его имя, когда он отвел от себя ее руки и дернул наверх ее майку. Трикотажная одежда с трудом перемещалась по ее напряженной, раздутой груди.

— Ни слова, — он сжал в ладонях напряженные холмики. — Каждый раз, когда ты говоришь, ты думаешь. Не думай Шерра, чувствуй.

— Кейн, что ты делаешь? — Она задрожала, когда он с силой ударил языком по набухшему, неимоверно чувствительному соску.

— То, что должен был сделать еще шесть месяцев назад, — проворчал он, удивляя ее гневом, звучавшим в голосе, уже искаженном страстью. — Будь ты проклята, Шерра! Как ты смогла пережить это в одиночку, малышка? Моя сладкая девочка… Если я тебя потеряю еще раз, то точно умру.

Она вскрикнула, когда лихорадка ударила ее с новой силой. Кейн обхватил губами сосок, всасывая, пока руки пытались разорвать пояс штанов Шерры. Его член набух, головка болезненно пульсировала, пока он продолжал толкаться меж ее бедер, угрожая разорвать тонкую материю и прорваться внутрь ее распаленной плоти.

Гормон. Шерра захныкала, когда удовольствие забилось в ее теле с новой силой. Рот Кейна втянул другой сосок, мягко покусывая, облизывая, и зверская судорога сжала ее матку.

Как это действует? И как отразится на ней? Горячка в ее теле свирепствовала намного сильнее, чем в случае с Меринас. Эта мучительная боль скоро разорвет ее матку. Но ведь она не может забеременеть. В ее теле была бесполезная пустота, и независимо от того, насколько готовой к зачатию сделает ее этот гормон, она никогда не сможет создать новую жизнь.

Но прикосновения Кейна даже эту угнетающую мысль о собственном бесплодии заставили раствориться в наслаждении. Он словно сошел с ума. Они словно сошли с ума. Кейн боролся с ее штанами, стаскивая их напряженными руками с ее бедер, почти рыча от необходимости поскорее добраться до нее, не разорвав при этом ткань.

Кейн обхватил ее руками, мужской рот, зубы и язык терзали ее сосок. Напряженная вершинка была настолько чувствительной, что удовольствие граничило с болью, грозящей сокрушить ее волю.

Она почувствовала, как колотится ее сердце, а кровь бурлит в жилах, когда его зубы прикусили чувствительный сосок, одновременно лаская его языком.

Шерра выгнулась в его руках. Ей нужно быть ближе. Она могла чувствовать циркулирующую в ней волну потребности, ударившей в ее матку, пульсирующую с требованием, которого она больше не могла отрицать. И никогда больше не сможет.

Рукава ее топа мешали движениям, но Шерра смогла ухватиться за мускулистые предплечья Кейна, пока он лакомился ее грудью. Мужчина втянул сосок глубже в рот, посасывая сильными губами, будто желая слизать с него всю кожу. Шерра чувствовала каждый быстрый щелчок его языка, толкающего ее все ближе к забвению. И была не в силах бороться с ним. Была беспомощна.

— Пожалуйста…, — захныкала она, сама не зная, о чем просит: прекратить или всосать его глубже.

Ее голова откинулась назад. Шерра задыхалась, дрожа, пока его зубы покусывали нежный наконечник, посылая раскаленное добела пламя огня от ее груди до матки, и она забилась в конвульсиях в горячем, отчаянном экстазе. Ее крики отразились эхом в помещении вокруг них, когда она напряглась, дрожа, резко впившись ногтями в твердые мужские руки, которые она ласкала, и вой сирены зазвучал вокруг нее.

Сирены?

Кейн выпустил ее сосок изо рта, и вскинув голову прислушался, а потом зарычал, и Шерра вдруг поняла, что звук сирены доносится снаружи. Сигнализация орала на все помещение, но к звуку сирены начали добавляться голоса снаружи здания, которые проникли, наконец, в затуманенный жаждой разум.

Шерра пристально взглянула на Кейна, пытаясь вернуть здравомыслие и осознать тот факт, что их сейчас окружает опасность. Опасность, угрожающая жителям дома, Кэсси, Меринас, Рони, и их еще не рожденным малышам. Ее разум боролся с чувственной дымкой, пытаясь переключиться в режим готовности защищать, а не трахаться, бороться, вместо прикасаться.

Последняя мысль нанесла ее душе боль. Кейн поправлял одежду на ее плечах и разбухшей груди. Сам он тоже боролся за самоконтроль. Она видела злость в его расширенных глазах, в напряженной гримасе его вспыхнувшего лица, когда на него накатила ярость.

— Я убью этих гребаных ублюдков! — яростно выпалил он, пытаясь запихнуть возбужденную плоть обратно в штаны. Он поспешно их застегнул, закрепил ремень и снял со стены одну из винтовок, прихватив запасные обоймы.

Зарядив и проверив оружие, он быстро развернулся к выходу.

— Кейн, — застегивая штаны и спрыгнув на пол, Шерра тоже вооружилась, намереваясь за ним.

— Не высовывайся, — сверкнул он на нее глазами. — После того, как я убью тех, кто вызвал этот переполох, я тебя трахну, Шерра. Прими это как неизбежность, и будь готова. Я больше не намерен ждать.

Шерра в шоке замерла, наблюдая, как он выскочил за дверь. Тикали драгоценные секунды, пока она пыталась осознать причину внезапной ярости Кейна. Гормон.