Попадалово, или Любовь по-драконьи (СИ) - Ягушинская Вероника - Страница 38

Если опустить тот момент, что родители условного яйца убили бы переселенку намного раньше, меня очень настораживал исследовательский азарт, фуюрными буквами написанный на лице попаданки. Богиня-Мать, мне только второй устроительницы Голой революции не хватало. Может, действительно отправить ее на повторное освидетельствование к медикам? Так хотя бы сниму с себя всю ответственность.

Аленка меж тем задумалась. Сдвинула бровки, забавно пошевелила носиком, а потом грустно призналась:

— Коняка, нет. Яйца дракон — не яйца курей, это дети. Сяк нельзя.

И на том спасибо!

— К тому же ты перепутала горгону с гаргарой. Горгоны — это химеры(животные или растения, разные клетки которых содержат генетически разнородный материал, в отличие от обычных организмов, у которых каждая клетка имеет один и тот же набор генов. К химерам, например, относятся чиркаши, но если последние были специально выведены для передвижения по воздуху в труднодоступных горных районах, то горгоны — результат неестественной мутации вида, обитающего в зоне магической аномалии. Классические горгоны — это парнокопытные львы с хвостом, напоминающим змею. Также к химерам можно отнести и зубру. Это полосатая лошадь с коровьим хвостом. Примеров химеризма в природе Айлара довольно много), а гаргары — просто птицы. В следующий раз, когда тебе в голову придет очередная гениальная идея, — попросила я девчонку, — пожалуйста, сначала посоветуйся со мной.

— Но ты мну не слушаться! — выпучила на меня голубые глазенки Аленка.

А я и не обязана!

— Это ты мну не слушаться, — передразнила ее. — Если бы ты сообщила мне о своих намерениях, то итогом стал бы просто разговор, а не лазарет!

Попаданка прониклась. Или сделал вид.

— Прощай! — очень жалобно извинилась на свой манер она.

— Символично, — хмыкнула я, лишь сейчас действительно осознавая, что, не прилети Свэн вовремя, и те же слова произносили бы уже над моим гробом. — Главное, чтобы не пророчески. Кстати, у тебя при тестировании дара к прорицанию не находили? — на всякий случай уточнила я, а то мало ли.

— Не, — тут же замотала головой Аленка, радостная от того, что неприятная тема так быстро сменилась. Конечно, кто же любит извиняться, особенно за такие проступки?! — На мну приходились дыры в пожар, — затараторила переселенка, чтобы тема сменилась уж наверняка. — Но в уровень пять. И…

— Алена, — перебила я ее, развеяв надежды на легкое избавление, — помнишь, я тебе говорила, что тебе предстоит экзамен сдавать по окончании адаптации?

— Да, но при ком тут этот? — удивилась она.

— А при том, милая моя, что для допуска к экзамену тебе потребуется характеристика от меня, — порадовала я Аленку. — Как думаешь, что я там напишу, глядя на твое поведение?!

Мне эта характеристика, конечно, тоже для диплома понадобится, и именно потому она должна быть положительной, ибо неадаптированный переселенец — это не инертный необучаемый человек, а непрофессионализм адаптолога, как любил говаривать наш декан, но Алене об этом знать не обязательно.

Девчонка взглянула мне в глаза в надежде на то, что я шучу, но увидела в них лишь свой приговор. Суровый и неизменный.

— А кто мну делать, кто бы ты писать хороший хуряктиристика? — грустно уточнила она.

— Слушаться меня! — отчеканила я. — Во всем! И вести себя прилично! Ясно?!

— Ясень, — тяжко вздохнула переселенка. Вот только вид у нее был, как у пятилетнего сорванца, которого отругали за шалость, и он вынужден был пообещать, что больше так не будет. Ой ли?

После этого мы навестили Дениса, и я объяснила парню сложившуюся ситуацию с местами в адаптационных центрах. Увы, но до момента, пока его не смогут забрать хотя бы медики, парню придется побыть здесь под моим присмотром, а, поскольку про наш мир он не знает ровным счетом ничего, то пребывать он будет в камере для его же блага.

В отличие от Аленки, Дэн оказался вполне вменяемым и адекватным, как мне показалось, по крайней мере. По поводу перехода, смысл которого за три дня он должен был окончательно осознать, не переживал, на подвиги не рвался и путь домой искать не спешил. Один только момент меня очень настораживал. Уж больно многозначительно Дэн переглядывался с Аленкой и, увы, этот фанатичный блеск в ее глазах я уже знала. Как жаль, что я не понимала, о чем эти двое говорят между собой, но, глядя на мою попаданку, готова была поклясться, что эта парочка уже спелась, и чем все это грозит лично мне, неизвестно. Надеюсь, в этот раз обойдется хотя бы без гаргар.

У Дениса мы просидели почти до самого вечера. Я загрузила из подпространства ему в Окно несколько обучающих программ для переселенцев, с которыми парень освоился буквально за пару минут, несмотря на то, что рассчитаны они были уже на продвинутый уровень: новичков к Окнам не допускают. Сразу видно, что в технике Дэн покован. Я же, пока ребята болтали о своем (или строили страшные планы у меня за спиной), проверила по своему оттиску корреспонденцию. Увы, но мое письмо магистр Валериус не то что не открывал, а даже еще не получил. Оно так и висело в подпространстве недоставленным. Еще дня три, и мне придется писать новое, так как это самоуничтожится, чтобы не засорять эфир. Неужели за столько дней старичок так ни разу и не заглядывал в свое Окно?!

«Если только с ним что-то не случилось!» — прострелила меня паническая мысль. Магистр, хоть и бодр, но далеко не молод, да и сердце у него иногда пошаливает. Только бы он был жив! Ведь без него мой вымысел про исследование провалится, и тогда останется только статус студентки, которая самовольно отправилась на другой континент. За такое могут и отчислить.

Правда, порефлексировать по этому поводу мне не дали. В камеру вплыла Линдала при полном параде и попросила меня на выход.

— А мне? — вскинулась Аленка.

— Если только под твою ответственность, — повернулась ко мне Лин, успевшая за время моей болезни узнать переселенку поближе. — Я бы ее тут заперла от греха подальше. Сегодня ужин с ритуальным испитием крови жертвы с охоты, — пояснила драконица. — Свэн же того скалозуба приказал не трогать из-за тебя, поэтому сегодня всем остальным гостям будет предложено выпить крови — с вином или в чистом виде… Эй! Маринка, не падай! — поддержала покачнувшуюся меня Линда.

— Я не пойду на ужин, — сглотнув комок в горле, проговорила в ответ. — Передай Мессиру от меня самые искренние извинения, но я… еще плохо себя чувствую.

— А мну ходеть хотить! — вставила свои пять патов Аленка.

— Нет, Мариночка, ты пойдешь, — ласково пообещала мне сестра Патрона. — Я не знаю, что у вас там произошло, — сурово глядя на меня, процедила она, — но брат с самого утра злой, как сто чиркашей, а если ты еще и на ужин не явишься! Короче, я не хочу из-за тебя огрести выговор!

С этими словами она схватила меня за руку и буквально выволокла из камеры, захлопнув за спиной дверь. Аленка, по-тихому выскочила следом за нами, а Линда, увлеченная воспитательным монологом для меня, этого даже не заметила.

— Марин, хватит уже мотать ему нервы, — разорялась драконица, на буксире таща меня наверх. — Вот лично я на своем веку не видела еще ни одной ритуальной жертвы, а тебе ее принес даже не рядовой дракон, а глава рода и Патрон целого континента. Ты хоть понимаешь, какая на тебе теперь ответственность?! Ты просто не можешь не ответить ему взаимностью! Для Свэна это же фактически прилюдное признание твоей власти над ним и его чувств к тебе. Ты хоть представляешь, чего ему стоило отобрать у охотников жертву, чтобы принести тебе ее кровь?! Тебе, понимаешь?!

И все в таком же духе. Богиня-Мать, как же я устала для всех быть крайней, виноватой и обязанной! Хотелось вырвать из цепкого захвата руку и послать всех к черту на куличики, но вместо этого я послушно топала за Линдалой, тащившей меня на жилой этаж, потому что, даже захоти я оказать сопротивление, что я могу против дракона?! Увы, проверено на практике: даже маленький ребенок из драконьего племени с легкостью не то что скрутит меня, как куклу, но и еще и сломает что-нибудь ненароком. После одного подобного эпизода с детьми я больше не играю. Благо, тогда все обошлось простым переломом лучевой кости без смещения — срастили за два дня.