Право на вседозволенность (СИ) - "Дэй Лекса" - Страница 9

- Ты мне говорила, что с людьми можно договориться и без насилия, - меж тем напомнил он девочке. - У тебя есть прекрасная возможность доказать мне это! Иди и договорись с этим взбесившимся убийцей!

Юлиана оторопела. Добровольно идти на растерзание к бушующему преступнику она не собиралась.

- Вам мало моих нервов? Хотите моей смерти? – враждебно осведомилась она. - Он сейчас не в том состоянии, чтобы вести переговоры! Нужно дать ему время успокоиться!

- Девушка права, милорд! – встрял подбежавший к ним караульный. – Лучше оставить его на время в покое: потом он успеет получить свое!

Жнец с прищуром посмотрел на посмевшего вклиниться в их разговор служащего.

- Я давал тебе слово? – ледяным тоном поинтересовался он, рассматривая парня, как блоху.

- Нет, но девушке нельзя туда входить! – с горячностью заявил тюремщик. – Линарес силен, как медведь! Он ее двумя пальцами пополам сломает!

- Хм…- инкатор озадаченно почесал затылок. - Да у меня сегодня впервые за много лет день бунтов! Это ты так плохо действуешь на персонал, моя дорогая, или я стал таким мягким, что меня и в грош не ставят? – спросил он Юлиану.

Охранник побледнел и замолчал.

- Твари! Всем кишки на хрен повыпускаю! – орал зэк.

Стук на пару секунд затих, а потом снова возобновился.

Карминский заглянул в крошечное зарешеченное окошко и по его губам растеклась предвкушающая удовольствие улыбка. Первоначально, предлагая Юлиане успокоить арестанта, он и не помышлял о том, чтобы действительно впихнуть навязанную ему студентку в камеру к обезумевшему уголовнику. Он хотел просто немного попугать ее. Но мысль о том, что прямо сейчас он может избавиться от нее раз и навсегда, вдруг стала непреодолимо сладкой. Ведь Астарот ничего не узнает... Запугать охрану так, что они и слова никому не скажут об истинных причинах гибели девчонки – раз плюнуть! А этого заступничка тут же пустить в утиль. Ишь, смелый выискался! А потом списать эту трагедию на непредсказуемый случай. И тогда ему не придется до конца жизни – а вдруг ему осталось жить недолго? – возиться со строптивой пичужкой.

Но силой вталкивать ее к Линаресу нельзя – повсюду стоят камеры наблюдения, и король наверняка просмотрит записи с них. Значит, нужно убедить ее войти к нему самостоятельно.

Эдмунд пробежал с ходу все подмечающим взглядом по видеоглазкам, прикидывая как инцидент будет смотреться со стороны. То, что в камере что-то происходит на записи будет не видно: оборудование в тюрьме настолько старое, что дает только изображение, но не звук.

- У меня к тебе предложение, Юлиана, - вкрадчиво сказал он. - Ты успокаиваешь этого нервного типа, а я на целую неделю отменяю наши занятия. А если ты отказываешься, то я сейчас заменю так растрогавшего тебя Станга на этого крикуна, и мы начнем наш урок сначала! Только теперь я не буду нежничать! Я покажу тебе одну очень старинную, долгую и крайне мучительную пытку. Она так проста, что доступна даже ребенку. От тела жертвы медленно отрезаются небольшие кусочки плоти. Никаких жизненно важных органов при этом не задевается, чтобы агония длилась как можно дольше. Но сначала жертве выкалываются глаза, чтобы она не отвлекалась на посторонние образы и целиком сосредоточилась на терзающей ее тело боли…

Юлиана потрясенно смотрела на него, все еще не веря, что люди бывают настолько жестокими. Но в том, что он сделает все, как обещал, она теперь ни на секунду не усомнилась.

- Вы - сумасшедший садист! – растерянно прошептала она, не зная что ей делать.

- Я инкатор. И через семь лет ты тоже будешь такая! Если не чокнешься или не наложишь на себя руки раньше. Но это уже не моя забота! Твоя жизнь – ты и выбирай что тебе больше нравится! Так что ты надумала? Хочешь спасти этого буяна от трехдневных мучений? Тогда войди и успокой его! Правда, твой мундир едва ли настроит его на дружелюбный лад, но ведь и ты у нас не из пугливых!

Представив, какой кошмар ее ожидает, девочка очень быстро приняла решение.

- Хорошо! Я пойду к нему, - сказала она. – Думаю, он убьет меня куда более быстрым и гуманным способом, чем вы!

Не ожидавший такого выбора, часовой громко охнул.

- Не наговаривай! - притворился обиженным Карминский. - Я ведь тебя и пальцем не тронул! И впредь не собираюсь.

- Да, не тронете, – признала Юлиана. - За вас это сделает Рэндольф! А если не он, то вы подождете, пока я умру от сердечного приступа!

Жнец раздумчиво склонил голову набок.

- Ну, это был бы неплохой вариант! – согласился он. - Может, хоть тогда этот осел Оберон поймет, что инкаторский сан не для нежных барышень! Ну все, не тяни! Иди уже внутрь, продемонстрируй старику чудеса дипломатии!

Впившись в лицо девочки умоляющим взглядом, охранник замотал головой, безмолвно упрашивая ее не совершать такого опрометчивого поступка.

- Ай, герой! Ай, мужчина! – одобрительно закивал Карминский. - Открывай давай, не заставляй даму ждать!

Парень трясущимися руками стал открывать запор. Звук заскрежетавшего в замке ключа привлек внимание рвавшегося наружу заключенного, и он перестал молотить в дверь.

- Эй, чудище! С тобой тут кое-кто жаждет поговорить! Передашь нам через нее все свои требования! – крикнул Карминский.

Тюремщик толкнул дверь и, прикрыв девочку своим телом, незаметно для Жнеца сунул ей в руку электрошокер. Она автоматически сжала его в ладони, понятия не имея, что это такое и для чего он ей это дал.

Набрав в грудь побольше воздуха, она перешагнула порог камеры и замерла, уткнувшись взглядом в широченную мужскую грудь с прорисовывающимися под майкой мощными мускулами. Юлиана нерешительно подняла взгляд выше, к лицу обладателя подавляющей ее своими размерами фигуры.

Перед ней был чем-то похожий на медведя немолодой темноволосый мужчина. Его глубоко посаженные карие глаза недобро буравили ее из-под сходившихся угрюмым углом густых бровей. Подбородок заключенного пересекал грубый, уходивший к левому уху шрам, по пути деформирующий губы. Правая бровь была тоже рассечена, и похожий на указатель рубец опускался до самого глаза. Наверное, в другое время он производил весьма грозное впечатление, но только не сейчас. Его глаза, еще пару мгновений назад полыхавшие неуемной яростью, теперь растерянно заморгали, разглядывая невесть откуда взявшуюся девочку. Он выглядел настолько озадаченным, что она неожиданно для себя робко улыбнулась. Громила опустил занесенный над ее головой кулак и тоже улыбнулся.

- Как ты здесь очутилась? – мягко спросил он.

Не поворачивая головы, Юлиана мотнула ею в сторону двери.

- Кажется, мы теперь с вами соседи по камере, - ответила она.

Мужчина удивленно посмотрел в узкую прорезь окна, к которой с другой стороны припал сгоравший от любопытства Карминский. Показав ему в окошко средний палец, Линарес схватил висевшее на гвоздике полотенце и сунул его между прутьями прикрывавшей оконце решетки, закрывая обзор тем, кто находился снаружи камеры.

Инкатор разочарованно выругался, но потом рассудил, что главное результат, а не наблюдение за процессом его достижения. Отлипнув от оконца, он стал вышагивать по коридору в ожидании развязки.

В камере послышался грохот, и он с надеждой припал ухом к двери, не обращая внимания на тайком поглядывавших на него часовых. К его великому сожалению то ли дверь была слишкой толстой, то ли говорили за ней слишком тихо, но слов он разобрать не мог.

«Ну же! – мысленно стал подбадривать буяна Карминский. – Сверни ей шейку, сделай мне одолжение! А я тебя за это казню не больно!»

Голоса в камере выровнялись – похоже, беседа перешла в спокойное русло, что ничуть не порадовало старого инкатора. Откровенно говоря, он уже жалел о своем необдуманном решении отдать ученицу на растерзание заключенному. Он уже лет тридцать не позволял себе действовать под влиянием сиюминутного импульса, но необходимость убить впустую целых семь лет приводила его в такое неистовство, что его выдержка дала сбой. И теперь, если маленькая герцогиня не погибнет от рук сорвавшегося с цепи психа, то ему гарантирован крупный скандал с королем. Ведь она непременно пожалуется на него принцу и его папаше, а тот по какой-то неведомой причине очень ценит эту малышку.