Пусти к себе свет (ЛП) - Уилгус Ник - Страница 20

– Обед подан! – объявил Сэм и показал Ишмаэлю, как закидывать удочку, как правильно сматывать леску и подсекать.

Мы с Сэмом уселись на берегу, а Ишмаэль встал у самой кромки воды. Полностью сосредоточившись на рыбалке, он неотрывно смотрел на точку, где его леска уходила под воду, – ожидая движения, рывка, клева, рыбы.

– Хорошо, – сказал Сэм.

– Да, – согласился я.

– Я заметил, что ты больше не целуешь меня, потому что боишься, что он нас увидит.

Тут он меня подловил.

– И больше не даешь покувыркаться с собой на рассвете, потому что боишься, что он может зайти. Как будто стыдишься нас.

– Не стыжусь.

– Некоторые, между прочим, любят хороший минет по утрам.

– Я просто стараюсь быть осторожным. И говори о таких вещах тише. Не хочу, чтобы он слышал.

– Ты говорил ему, почему мы спим вместе?

– Нет.

– Почему?

– Не было удобного случая.

– Для маленьких детей такие вещи не имеют значения, Хен. Окей, у мамы появился дружок. Или подружка. Подумаешь. Им все равно. Им важно, чтобы эти двое людей любили друг друга.

– Рад, что у тебя в голове все так стройно.

– Я лишь говорю, что мы должны быть собой. Нам не надо скрывать, кто мы есть, или переставать быть парой, потому что рядом ребенок. Хен, если мы хотим стать семьей, то должны жить, как семья.

Я ничего не сказал.

– В какой-то момент, – прибавил он шепотом, – нам придется сказать Иши, что он останется с нами. Навсегда. Или, по крайней мере, на какое-то время. Надо придумать, как рассказать ему. Хватит затягивать. Он должен знать.

– Я не хочу причинить ему боль…

– Ему в любом случае будет больно. Мы скажем ему вместе. Это как пластырь… надо просто содрать его, и дело с концом.

Я молчал.

– Что? – спросил Сэм, почувствовав мое настроение.

– Как только мы ему скажем… назад дороги не будет, – сказал я. – Все будет кончено.

– Что именно?

– Его жизнь, Сэм.

– В каком смысле?

– Сейчас он надеется, что его мама вернется. Но стоит сказать ему… и все будет кончено. Потом нам придется объяснить ему, что даже если она и вернется, то жить с ней он больше не сможет. Для него раз и навсегда все изменится. Я не знаю, как он это воспримет.

– Он испугается. Но рядом с ним будем мы.

– Будем ли?

– Естественно, будем.

Сделав паузу, я посмотрел на его красивое лицо. Оно было озарено солнечным светом, отчего казалось, что ему снова двадцать.

– Мы справимся, – заверил меня он, словно мог читать мои мысли, видеть все мои сомнения и все страхи.

– Это поможет? – спросил я, наклоняясь и целуя его.

Когда Ишмаэль обернулся на нас, Сэм в преувеличенной манере застонал.

– Возможно, – сказал он с усмешкой. – Чего смотришь, ковбоец?

– Ты поцеловал дядю Хена.

– Верно, потому что он секси, и я люблю его.

Ишмаэль улыбнулся неуверенной, смущенной улыбкой.

– Твой дядя Хен – мой бойфренд, – объяснил Сэм.

Ишмаэль выпятил губы и нахмурился.

– Но не волнуйся, – продолжил Сэм. – Я и тебя могу поцеловать, если хочешь.

– Гадость!

– И вовсе не гадость! Будешь так говорить, я точно тебя поцелую.

– Фу!

Сэм вскочил на ноги.

– Я тебе пофукаю тут, маленький ты засранец.

Хихикнув, Ишмаэль уронил удочку и повернулся было, чтобы убежать, но Сэм подхватил его на руки и звучно, смачно поцеловал его в щеку.

Глава 35

Учимся плавать

– Я не умею плавать, – сказал Ишмаэль, глядя на меня испуганными глазами.

– Это не сложно, – сказал я. – Я тебе покажу.

– Но мне страшно.

– Тут нечего бояться.

– Дядя Хен, у меня нету плавок.

– Поплаваем в трусах. Мы с Сэмом постоянно так делаем. Хотя вообще нам больше нравится нагишом.

– Как это?

– В чем мать родила – вот как, ковбоец, – объявил Сэм, раздеваясь до нижнего белья. – Я собираюсь прыгнуть с того пригорка. Хочешь со мной?

– Нет, – твердо отказался Ишмаэль.

Сэм прошелся по берегу и взобрался на невысокий уступ над глубоким местом реки.

– Вы готовы? – крикнул он.

– Прыгай уже, – отозвался я.

– Иши, хочешь прыгнуть вместе со мной?

– Нет! – крикнул он.

– О, ну давай же…

– Нетушки, дядя Сэм.

Сэм отошел назад для разбега, устроив из этого целое шоу. Потом с громким воплем спрыгнул с пригорка. Ишмаэль, стоя с бледным, испуганным лицом, смотрел, как он, подняв фонтан брызг, бултыхнулся в воду, а затем, картинно фыркая и отплевываясь, вынырнул на поверхность.

– Хочешь поплавать? – спросил я.

Мы стояли где-то по колено в воде.

– Я не умею.

– Я тебя научу. Не волнуйся.

– Нет!

Он отпрянул от меня и быстро пошел к берегу, к надежности твердой земли под ногами.

– Давай же, ковбоец! – крикнул Сэм, пытаясь заманить его в воду.

– Нет, – твердо заявил он. – Я не стану плаваться, дядя Сэм. Это глупо.

– Не надо бояться. Я буду рядом, – пообещал Сэм. – Мы оба будем рядом с тобой.

– Нет!

– Ты же большой мальчик. Что ты…

– Дядя Сэм, нет.

– Все нормально, – сказал Сэм. – Эй, ковбоец… все хорошо. Не хочешь плавать – не плавай.

Ишмаэль промаршировал обратно к костру и уселся там спиной к нам.

Я посмотрел на Сэма и нахмурился.

Глава 36

Нам надо кое о чем тебе рассказать

В тот вечер у нас был на ужин жареный сом, пойманный Сэмом и Иши, кукуруза в початках, кукурузный хлеб и стручковая фасоль. Мы расселись вокруг обеденного стола, взялись за руки и прочли благодарственную молитву, что напомнило мне о временах, когда мы с Сарой сидели за столом с мамой и папой. Мама всегда настаивала на молитве. Не в пример прочим баптистам, наша никогда не менялась и была, слава богу, короткой.

– Нам надо кое о чем рассказать тебе, Иши, – сказал Сэм, когда мы поели, и я встал, чтобы убрать со стола.

У меня упало сердце.

Иши вопросительно поднял лицо.

– Нам обязательно делать это прямо сейчас? – спросил я.

– Да, – твердо ответил Сэм.

Ишмаэль перевел взгляд с него на меня, и в его глазах заплескалось внезапное беспокойство.

– Мы разговаривали с социальным работником, которую зовут мисс Дарлин, – сказал Сэм. – Твою маму еще не нашли, и никто не знает, где она. Но даже если ее найдут, то у нее будут большие проблемы из-за того, что она тебя бросила. Иши, ее посадят в тюрьму.

– Нет, – в ужасе простонал он.

– Сэм! – воскликнул я.

– Что?

– Полегче.

– Он должен знать.

Ишмаэль перевел глаза на меня. Потом выдернул свою ладошку из руки Сэма и сунул большой палец в рот.

– Мне жаль, ковбоец, – произнес Сэм. – Она поступила нехорошо, когда вот так тебя бросила. Ты ведь еще ребенок.

– Но она не хотела, – не вынимая пальца, пробормотал он.

– Это не имеет значения. Когда ее найдут, у нее будут проблемы.

Ишмаэль выглядел потрясенным.

– Дело в том, Иши, что ты останешься с нами. Со мной и Хеном. Мы будем заботиться о тебе. Ты будешь жить вместе с нами, пойдешь здесь же в школу. Мы будем как семья. Хорошо, ковбоец?

– Но я хочу домой.

– Я знаю.

– Но я хочу к маме.

– Мне жаль.

– Нет, – провозгласил он сердито. Вскочил на ноги, бросился, поскуливая, к кухонной двери и выбежал наружу.

– Да… прошло как по маслу, – проговорил я.

– Мы были обязаны ему рассказать.

Ишмаэль со всех ног мчался по тропке к реке. Он был быстрым, но я нагнал его на первом же повороте. Поймал за руку и заставил остановиться.

– Нет, дядя Хен! – крикнул он. – Нет!

– Мне жаль, малыш, – сказал я.

– Нет!

– Все хорошо.

– Отпусти меня. Я тебя ненавижу.

– Перестань, Иши. Все будет хорошо.

– Я тебя ненавижу.

– Неправда.

– Я не хочу оставаться у вас.

– Но так надо.

– Я не хочу.

– Но, Иши, так надо.