Пусти к себе свет (ЛП) - Уилгус Ник - Страница 37

Я опустил гитару и переключил внимание на него.

– Калкинс взял ее за хранение. Кажется, льда, – прибавил он.

– Где вы об этом услышали?

– В Бенде происходит не особо много такого, о чем я бы не знал, – допустил он. – И, конечно, ей вменяется пренебрежение родительскими обязанностями. Плюс владение огнестрелом. Список можно продолжить.

– У нее было оружие?

– Пистолет. Как я слышал.

Я опустил глаза.

– В общем, Хен, я подошел не затем, чтобы почесать языком, а чтобы сказать, что у тебя имеется друг – на случай, если он тебе нужен.

Я не знал, что делать с его заявлением, и потому промолчал.

– Насчет него есть кое-какие вопросы, – прибавил он. Покосился на Ишмаэля, затем вновь повернулся ко мне. – Сам-то я думаю, что людям не следует лезть в чужие дела. Но опять же, я их олдермен, так что они, как правило, звонят мне, когда им что-то приходит на ум.

Я правда не знал, что на все это ответить. Он, похоже, прощупывал почву, но с какой целью, я понятия не имел.

– Много, наверное, на тебя навалилось, – допустил он.

– Вот ты где, Иши! – Сестра Асенсьон, выхватив Иши взглядом, направилась к нам через широкий церковный вход. – Нам в молодежной группе тебя не хватало.

Ишмаэль закусил губу.

– Что случилось? – Сестра, нахмурив брови, перевела взгляд на меня.

– Сару арестовали, – ответил Гэллант.

– О, боже, – воскликнула сестра. – Ишмаэль, ты в порядке?

Он насупился и отвернулся.

Из ближайшей к нам двери вышла мисс Стелла Кросс. Она перехватила мой взгляд.

– Я слышала о… в общем, о том, что случилось, – сказала она срывающимся от распиравшей ее энергии голосом. – Теперь, возможно, ситуации можно будет придать более приемлемый поворот.

– Прошу прощения? – сказала сестра Асенсьон.

– Пора принимать меры, – заявила мисс Стелла.

– Они уже приняты, – сказала сестра.

– Он должен жить в нормальных условиях.

– Он уже живет в нормальных условиях, – возразила сестра.

– В приличном доме, – продолжала мисс Стелла. – Наверняка найдется приятная пара, которая…

Сестра фыркнула.

– О нем уже заботится приятная пара.

– Я считаю, что мы обязаны руководствоваться интересами мальчика. С учетом того, что его мать в тюрьме, суду придется принять решение. Все зашло чересчур далеко. И события прошлой ночи только усугубили дело. Ребенок не должен видеть, как его мать уволакивают офицеры полиции.

– Я не знал, что Сара приедет, – сказал в свое оправдание я.

– Ты обязан был понимать, что однажды она объявится. Она или ее дружки, или бог знает кто еще, если вспомнить, с кем она водится. Ребенку небезопасно находиться в подобной среде. Не хочу никого оскорбить, но я на самом деле считаю, что мы должны действовать, исходя прежде всего из интересов ребенка. После того, что сотворили твои родители, и с учетом того, кто ты такой… и того образа жизни, который ты выбрал… Хен, серьезно, о чем ты только думаешь?

– Не знаю, о чем думает Хен, – сказала сестра, – но я думаю вот что: мы должны научиться поддерживать друг друга в трудные времена и предлагать любую посильную помощь.

– Я и пытаюсь помочь, – сказала мисс Стелла. – И я думаю об учении церкви касательно семьи и правильного воспитания детей, за что не собираюсь приносить извинений. Мы игнорируем ее постулаты себе же в ущерб. На свете есть миллион матерей-одиночек, которые скажут вам то же самое. Ребенку нужен приличный дом с нормальной матерью и нормальным отцом. Церковь никогда не говорила другого.

– Семьи бывают разные, – возразила сестра. – Есть приличные, есть не очень, но и те, и другие заслуживают, чтобы им помогали.

– Сестра, я знаю, у вас либеральные взгляды, но, если не брать в расчет «Монашек на автобусе» и все в таком духе, я не верю, что мы помогаем людям, когда потворствуем поведению, которое явно противоречит учению церкви. («Монашки на автобусе» – так называется группа радикально настроенных монахинь, которые придерживаются взглядов, не совпадающих с официальной позицией Ватикана /на аборты, повторные браки, гомосексуализм и так далее/ и, путешествуя на автобусе по США, выступают против социальной несправедливости – прим. пер.)

– Каким образом то, что Хен заботится о племяннике, противоречит учению церкви?

– Вы знаете, что я имею в виду.

– О да, мисс Стелла, боюсь, тут вы правы.

– Отец Гуэрра не разделяет ваших либеральных взглядов на дело.

– Отец Гуэрра, вне всяких сомнений, волен иметь свое мнение.

– Другими словами, вы считаете, что я педофил, – сказал я, внутренне съежившись от неловкости и какого-то ошеломленного недоверия.

– Честно говоря, я не знаю, что еще думать, – заявила она. – Генри, ты ведь и сам понимаешь, насколько ты непригоден. Таким, как ты, нельзя находиться рядом с детьми. Это же ясно, как день.

– И что, так думают все? – спросил я.

– Конечно же нет, – отрезала сестра Асенсьон.

– Естественно, да! – гневно возразила мисс Стелла.

К этому времени вокруг нас собралась небольшая толпа прихожан, привлеченных нашими сердитыми голосами. Даже отец Гуэрра переместился поближе. Его облачение, пока он шел, колыхалось, словно по церковному крыльцу гулял ветерок.

Мне было до крайности не по себе. Хотелось, чтобы бетонные ступеньки разверзлись и поглотили меня. Я открыл было рот, чтобы что-то сказать, как-то ответить, постоять за себя – но смог воспроизвести только короткий стон.

– Мисс Стелла, это так недостойно, – сказала сестра Асенсьон – резко и очень не по-христиански разгневанно.

– У меня есть своя точка зрения, и я имею право заявить о ней вслух. Я говорю лишь то, что очень многие думают, но боятся сказать. Мальчику нужен нормальный дом, а не парочка «голубых», которые бог знает что планируют с ним сотворить. У нашего терпения есть предел. Отец, я права?

– Дамы, – сказал отец Гуэрра с этим своим легким акцентом. – Такие вещи, пожалуй, следует обсуждать не при всех.

– Я говорю то, о чем все прочие думают, но боятся сказать.

– Мисс Стелла, при всем уважении, но мне думается, что вы ошибаетесь, – внезапно сказал мистер Джо.

Я забыл, что он на моей стороне.

– Лично я ничего такого не думаю, – продолжил он, сильно, по-южному растягивая слова. – И мне думается, что найдется много народу, который тоже так не считает и которому не особо понравился бы тот тон, каким вы разговариваете с этим молодым человеком. Вы, мисс Стелла, похоже, предполагаете, будто бы одно то, что этот парень гомосексуалист, делает его заодно педофилом. Я бы напомнил вам, что научного подтверждения вашему заявлению нет.

– Мистер Джо, я понимаю, что вы олдермен, и я уважаю вас за службу нашему городу, но мне не кажется, что вы компетентны в данном вопросе. Мы говорим об учении церкви, а не о каких-то там либеральных тезисах, которые вы вычитали в «Нью-Йорк Таймс». Мы говорим о том, что либеральная пропаганда разрушает семьи нашего города и нашей страны, и я, например, этого не потерплю. Я не стану молча смотреть, как этого мальчика развращает заблудший дурак, который считает, что люди должны принимать его и одобрять все его глупости.

– Как по мне, мисс Стелла, семью тут разрушаете вы, – с улыбкой ответил он.

– Я пытаюсь спасти это дитя.

– Спасти от чего? От жизни с людьми, которые любят друг друга и хотят принять его в свою семью?

– Они извращают традиционные семейные ценности, и нам нельзя с этим мириться. – Она разве что не кричала.

– Семьи, мисс Стелла, бывают самые разные.

– Ущербные семьи, – огрызнулась она. – Да-да, именно так! В мире много самых разных ущербных семей – благодаря вот таким вот людям, как вы, которым не хватает смелости постоять за порядок.

– Дамы и господа, пожалуйста, – вмешался отец Гуэрра, поднимая ладони. – Я все-таки полагаю, что мы, будучи братьями и сестрами во Христе, должны обсуждать такие вопросы в частном порядке.

– Прекрасно! – огрызнулась мисс Стелла. – Как скажете. Вы сообщили Генри, что на следующем собрании приходского совета мы собираемся обсудить его участие в хоре? Я лично прослежу, чтобы этот вопрос был рассмотрен в надлежащем порядке, что пора сделать уже очень давно. Генри, собрание состоится в пятницу вечером, и я думаю, тебе стоит там быть.