Пусти к себе свет (ЛП) - Уилгус Ник - Страница 59

Я промолчал.

– Слушай, Хен, – сказала она, бросив на меня любопытствующий взгляд. – А это правда, что написали в газете? Что тебя уволили и все такое?

Я пожал плечами.

– Но там говорится, что ты из этих… из «голубых».

Я вздохнул.

– Ты не «голубой», – заявила она. – Ты просто… Хен. И всегда был просто Хеном. Ты не такой, как они.

– Ну, понимаете…

– Ох, милый. Я понимаю. Конечно, я понимаю. Мы все понимаем. Мы же не дураки. Но ты не такой, как все эти гомосексуалисты в газетах и активисты, которые маршируют по улицам да носят женские платья. Ты просто… Хен.

– Но мисс Ида, я гей. Потому меня и уволили.

– Ну так знай: ничего тупее я в жизни не слышала. Ты же не женишь людей, как священник или вроде того. Никогда не доверяла этим католикам. Переходи-ка ты в Первую Баптистскую, Хен. Там с тобой будут обращаться, как надо.

– Спасибо.

– Ты слыхал про эболу?

– Слыхал.

– Боже ты мой! Господь со дня на день заберет нас на небеса. Ты смотри, будь готов.

– Я постараюсь.

– Слушай, Хен. У меня после церковного ужина остался кусок пирога. Ты, как закончишь, заходи в дом и поешь. Не люблю, когда пропадает еда. Он тыквенный, как ты любишь.

– Хорошо, я скоро приду.

– Досадно вышло с этим Хасаном, да?

– Вы о чем?

– О том, что сделали с его автозаправкой.

– О.

– Так, пока нас слушает только забор… мы же знаем, кто это сделал, ведь так?

– Ну, по слухам.

– По слухам! Ну-ну. Этот Рики зашел чересчур далеко. Его папаше следует выдать ему ремня, да так, чтоб сидеть не мог. Ты не подумай, я не говорю, что мне нравятся эти люди. Но говорить и делать – разные вещи. Боже ты мой! Выставил нас всех дураками. Господь, я считаю, сотворил нашу Землю большой, чтобы поместились мы все. Ладно, Хен, не забудь зайти на пирог.

И она вперевалку ушла.

Глава 101

Значит, нет

Во вторник вечером мы собрались у старших Рейкстро и стали ждать результатов голосования за алкоголь. Марк Фусберг, находившийся в мэрии, по мере того, как участки в Бенде подсчитывали свои голоса, отправлял постоянный поток твитов и обновлений в фейсбук. Ларри, сгорбившись над ноутбуком, выдавал нам апдейт за апдейтом. Еще у него был открыт сайт «Новостей Винегар-Бенда». Официальное объявление результатов должно было появиться именно там.

– Знаете, что я услышал? – спросил Ларри перед началом шестичасовых новостей.

– Вот честно, Лар, мне все равно, – сказал Сэм.

– Да, но ты сейчас обалдеешь, – сказал Ларри. – Изабелла, королева Испании… знаете, о ком я говорю?

– Не думаю, что мы встречались, – буркнул Сэм.

– Она прожила пятьдесят лет, а мылась за всю свою жизнь только два раза. И все! Королева Испании! Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда я узнал. Как можно прожить пятьдесят лет и помыться только два раза? Это какой надо быть долбанутой? От одной только мысли хочется в душ. Ничего противнее в жизни не слышал.

– Может, у богатеев нет времени на личную гигиену, – сказал я, – раз они только и заняты тем, что обирают народ.

Сэм закатил глаза.

– Мальчики, мне бы хотелось посмотреть новости, – спокойно сказал мистер Рейкстро.

– Но, папа, это так мерзко! – воскликнул Ларри. – От нее же наверняка стояла вонь до небес, а кожу покрывал трехдюймовый слой грязи – отмершие клетки, бактерии, вши – одному Богу известно, что там ползало по ее телу.

– Мне жаль ее мужа, – сказал я. – Думаю, она и после родов не мылась. Так и ходила годами, а между ног болтался послед. От нее, наверное, за милю несло.

Выражение отвращения на лице Ларри было бесценно.

– Не провоцируй его, – сказал Сэм.

– Интересно, а зубы она хоть раз чистила? – спросил я.

– Меня сейчас вырвет, – сказал Ларри.

– Да и туалетной бумаги в те времена, вроде, не было, – прибавил я.

Ларри – с лицом белым, как мел, – выскочил в коридор.

– Кажется, мы наконец-то до него добрались, – сказал я Сэму, чем заслужил улыбку.

В гостиную зашла миссис Рейкстро. В руках у нее были две большие пиццы в коробках из «Пицца-плейс».

– Что это с Ларри? – спросила она.

– Вот и я часто задаю себе этот вопрос, – сказал мистер Рейкстро.

– У всех есть, что попить? – Она оглядела нас. – Хен, Иши? Вам что-нибудь принести?

– Ничего не надо, спасибо, – сказал я.

– Оставьте место для салата, – распорядилась она. – И для мороженого. Сделала утром.

– Дорогая, ты лучше всех, – сказал мистер Рейкстро.

– Уставшая от готовки – вот я какая, – возразила она. – Иши, если заскучаешь с этими олухами, то приходи ко мне, и мы съедим по чашке мороженого. Хочу, чтобы ты первым попробовал мой особый шоколадный сироп.

– Правда? – Он, казалось, поверить не мог, что кто-то может захотеть, чтобы он попробовал особый шоколадный сироп.

– Правда, – ответила миссис Рейкстро. – Когда лакомишься мороженым со своим внуком, оно намного вкусней. Но сначала доешь, дорогой.

– Хорошо, мэм, – сказал он.

– Милый, для тебя я не мэм, – сказала она. – Я твоя бабушка. Так меня и зови.

– Бабушкой?

– Именно так. У тебя ведь нет бабушки, да? Значит, нам надо это исправить. Хен? Тебе что-нибудь принести?

– Нет, спасибо. Не беспокойтесь.

– Я не беспокоюсь, Хен. Я просто хочу, чтобы ты был доволен. Разве не такая мне отведена в жизни роль – следить, чтобы мужчины были довольны? Зачем еще Господь Бог дал мне вагину и пару грудей?

– Дорогая… – проговорил мистер Рейкстро.

– Мне надо выпить, – со вздохом сказала она. – Я не понимаю, как вы можете вот так тут сидеть, когда результат нам известен. Благочестивые души Винегар-Бенда не захотят, чтобы у них был магазин со спиртным за углом. Этого просто можно не ждать. Где-то в другом месте – пожалуйста, хвала Иисусу, но только не здесь. Никак нет!

– Жизнь меняется, мама, – горячо сказал Сэм.

– Милый, только не в Бенде, – сказала она.

– Мы обязаны измениться – если хотим вместе со всеми войти в двадцать первый век.

– Меня бы устроило, если бы мы вошли хотя бы в двадцатый, – вставил я.

– Хен, ты слишком циничен, – произнесла миссис Рейкстро. – Но, в общем-то, прав.

– Идут новости, – сказал мистер Рейкстро.

– Участки закроются только в семь, – сказала она.

– Мне все равно хотелось бы посмотреть новости.

– Так, Иши, милый, давай-ка ты сядешь за столик, – сказала она, протягивая ему картонную тарелку с едой. – И смотри, не закапай соусом бабулин ковер, иначе у нее будет инфаркт. Мальчики, присматривайте за ним. Сэм, сколько раз тебе повторять, пожалуйста, ставь стакан на подставку. Такое ощущение, что ты вырос в хлеву. Мальчики, вы что, совсем не слушаете меня? Спасибо, что хоть у девочек есть капля ума. – Она убежала на кухню.

Тут пришел Ларри – он выглядел поуспокившимся, а его лицо и руки были отмыты до красноты – и снова уселся за ноутбук.

– Подумаешь, ну что такое небольшая бактериальная война между друзьями? – невинно сказал я.

– Заткнись, Гуд, – откликнулся он.

Я сидел на полу напротив журнального столика и внимательно следил за тем, чтобы Ишмаэль не уронил пиццу на ковер миссис Рейкстро. Насчет инфаркта она не шутила.

Вскоре после семи Ларри оторвал от ноутбука глаза и объявил:

– Голоса подсчитаны!

– И? – подстегнул его мистер Рейкстро.

– Это все. Фусберг только что в твиттере написал.

– Папа, мы сможем по-настоящему развернуться, – сказал Сэм, – Если мы начнем продавать алкоголь, то можно будет продвигать больше продуктов.

– В точку, сынок, – ответил ему мистер Рейкстро. – А часть прибыли можно инвестировать в магазин. Сделать улучшения. Часть холодильников еле пыхтит. Если заменить их на новые, энергосберегающие, можно сэкономить тьму денег.

– А то я не знаю!

– Ты даже, наверное, наконец-то догонишь нас в Тупело.

– Это вряд ли.